Соня Мармен - Ветер разлуки
– Isabelle, did ye come here willingly?
– Изабель, вы пришли сюда… – начал переводить Колл.
– …по доброй воле? – закончил фразу Александер.
– Да! – прошептала Изабель.
– Aye! Hands joint, ye shall listen tae ma saying. ’T is precipitate, sae aye, ye must ken what implies…[183]
– Och! Munro… D’ye ken what time ’t is?[184]
– Aye! ’T is yer handfast, Alas![185]
– Sae ’t is[186].
Изабель, которая из сказанного не поняла ни слова, ждала. Сердце билось так, словно хотело выскочить из груди. Только теперь она поняла, что задумал Александер. Он хочет взять ее в жены по хайлендскому обычаю! Клятва соединенных рук… Он когда-то рассказывал об этом обряде и о том, что в Шотландии такой брак признается наравне с церковным. Но будет ли их союз иметь статус законного здесь, в Канаде? Как бы то ни было, он хочет, чтобы они поженились, пусть даже символически…
Мунро по-прежнему говорил на непонятном для девушки языке, а Колл с торжественным видом переводил, иногда не без помощи Александера.
– У нас над головами – звезды. У нас под ногами – земля. Они… м-м-м…
– …вечны…
– …как вечно быстротекущее время. И как они…
– …наша любовь должна быть крепкой и непреходящей.
– Да пребудет сила… Och! Alas, ’t is tae hard![187]
Александер вздохнул. Изабель опустила голову, чтобы мужчины не заметили, как она улыбается. Колл очень старался исполнить отведенную ему роль, это было так трогательно и… так забавно!
– Я скажу дальше, Колл!
И, глядя на Изабель, Александер заговорил:
– Да пребудет их сила в наших душах, да укрепит она нашу любовь, станет нам поддержкой в грядущих испытаниях, потому что отныне мы – одно целое. Пусть Господь, как солнце, осветит наше сердце и одарит нас плодородием так, как одаривает он землю…
Она слушала рассеянно, во все глаза глядя на широкое лицо своего шотландца – с неправильными и грубоватыми чертами, но такое любимое! Этого человека она скоро назовет своим супругом… Изабель улыбнулась.
– Alas, – обратился к кузену Мунро, – ’T is no’ ma power tae do this. Handfast wi’her[188].
Александер порылся в спорране, вынул ленту и передал ее Коллу. Это была та самая голубая лента, на которой Изабель в свое время носила крестильный крест. Значит, он все-таки сохранил ее! Александер взял Изабель за тонкое запястье, полюбовался им немного, погладил большим пальцем, потом посмотрел на нее влюбленными глазами.
– Сами, по своей воле, мы можем соединить наши судьбы. Изабель, ты этого хочешь?
Его пальцы легонько сжали руку девушки.
– Да!
Улыбаясь от переполнявших его чувств, Александер вложил ей в руку маленький предмет, но отпускать не стал.
– Перед лицом Господа я, Александер Колин Кэмпбелл Макдональд, ради жизни, которая течет в моих жилах, и ради любви, которая переполняет мое сердце, беру тебя, Изабель Лакруа, в жены. Обещаю любить тебя всегда, в здоровье и болезни, достатке и бедности, в этой жизни и в мире ином, где мы снова встретимся и будем вместе. Я буду уважать тебя, твои обычаи и твоих родных, как уважаю самого себя!
Он ненадолго замолчал, а потом, внимательно глядя на нее, чтобы заметить малейшую тень сомнения, предложил повторить эти же слова.
– Изабель, тебя никто не принуждает… Только если ты правда этого хочешь, потому что эта клятва – не шутка…
Рука девушки дрожала. Александер сжал ее крепче.
– Перед лицом Господа я, Мари Изабель Элизабет Лакруа, ради жизни, которая течет в моих жилах, и ради любви, которая переполняет мое сердце, беру тебя, Александера Колина Кэмпбелла Макдональда…
Положив одну руку на живот, в то время как другая все так же покоилась в руке любимого, Изабель произнесла слова, соединявшие ее с Александером. Когда она закончила, все четверо какое-то время молчали. Стрекот кузнечиков, кваканье лягушек и крик совы слились в радостную ночную симфонию звуков. Феи и эльфы снова завели свой призрачный хоровод.
Взволнованный до глубины души, Александер знаком попросил Изабель разжать пальцы, взял с ее ладошки костяное колечко и надел ей на палец. Оно подошло идеально. Девушка с удивлением посмотрела на руку. Выходит, он готовился к обряду заранее?
Мунро взял Изабель за запястье и приблизил его к запястью Александера, а Колл перевязал их руки лентой.
– D’ye are now husband ’n wife![189]
– Нам нужно перепрыгнуть! – шепнул Александер на ухо Изабель, когда Мунро договорил.
Они перескочили через лежащий на земле меч, и Мунро тотчас его поднял. Свидетели бракосочетания захлопали в ладоши, от души поздравили новобрачных и пожелали им вечного счастья.
– Алас, держи! – сказал Колл, протягивая брату завернутый в газетную бумагу сверток. – Это все, что мы смогли раздобыть.
Подарок – бутылку вина и каравай хлеба – они разделили на всех, потом Колл с Мунро удалились. Изабель с Александером остались одни на просторной поляне, окруженной высокими соснами, которые источали приятный смолистый аромат. Их запястья так и остались перевязанными лентой. Ни он, ни она не решались ее снять.
– Теперь ты моя жена, Изабель.
Низкий голос Александера прозвенел в темноте, успевшей окончательно завоевать лес. Огонек свечи колебался, заставляя танцевать окружавшие их тени. Она кивнула в знак согласия. Свободной рукой он обхватил ее за талию, привлек к себе и нежно поцеловал. Соединенные руки оказались между ними. Потом страсть вступила в свои права, и ленточка упала сама собой…
В эту прекрасную летнюю ночь они долго праздновали свой союз, наслаждаясь каждой минутой, потому что знали, насколько хрупко их счастье, – гуляли дорогами сладострастия, упивались несказанными ощущениями, которые дарило им радостное осознание того, что отныне они всецело принадлежат друг другу…
Накануне новой кампании Александер прекрасно отдавал себе отчет в том, что это, быть может, последний раз, когда они видятся, и ему хотелось запечатлеть свою плоть в плоти Изабель, оставить по себе долговременное воспоминание. А еще ему хотелось напитаться ею… Он пробовал ее на вкус, посещая самые интимные уголки, шептал на ушко слова любви, заставлял стонать в своих объятиях. Он ласкал ее, любуясь опалово-белыми изгибами ее тела вместе с луной, освещавшей поляну своими молочными лучами…
Он чувствовал себя опустошенным и в то же самое время наполненным. Странное ощущение… В нем что-то изменилось. В нем вдруг проснулось чувство свободы. Изабель, словно лучик света, вывела его на дорогу к свободе. Именно так! Она освободила его от неутоленного желания, обременявшего его сердце и разум, – желания быть любимым, уважаемым и чтимым. Но разве не к этому стремится каждый человек? Разве не это – цель жизни каждого? И от одной мысли, что он наконец достиг этой цели, у Александера голова пошла кругом.
