Индира Макдауэлл - Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви
Я не верю никому, и Амрите Ратхор тоже.
Она решила мне помочь, только когда я выяснила нечто недоговоренное.
– Мне должны вырезать сердце, как и Сатри? Это жертва?
Амрита удивилась:
– Вырезать сердце? Нет. Ты, как Хранительница, должна принести в жертву алмазное.
– Как? – Я не сразу поняла, зачем все это и чего она так боится, если убивать меня не собираются.
– Ты должна посвятить алмаз богине Кали, а с ней и весь Тадж-Махал, а потом…
– Что потом?
– Алмазы горят, если их сильно нагреть.
– И?
Она изумлена моей непонятливостью и повторяет:
– Алмаз сгорит, Тадж-Махал станет храмом богини Кали, а ты – чатристкой.
Я ворчу:
– Никем я не стану…
– Не станешь, – соглашается женщина. – Я этого не допущу.
Амрита не говорит еще одного, что я поняла и без ее слов: она решила заявить, что, поскольку у меня не сердце Мумтаз, последней Хранительницей и обладательницей такого сердца была она сама. Значит, и жертву приносить тоже ей. Она не понимает, что мне сделать это проще. Алмаз, конечно, великолепен, и будет жаль отдавать его чатристам, но жизни заложников куда важней.
– Амрита, Тадж-Махал как посвятят Кали, так можно и перепосвятить обратно. Я никакой чатристкой не стану все равно. А алмаз… Его очень жаль, но могут погибнуть люди… много людей…
Она снова кивает и упрямо твердит:
– Ты не знаешь, как они привязывают к себе. Тебя, как Раджива, вынудят совершить преступление.
Оправдывает сына? Похоже…
– И не забывай, что у тебя сердце Мумтаз.
Господи, как мне надоела эта мистика!
Мы едем по ночной Индии из города смерти Варанаси в город любви Агру, от главного крематория страны – гаты Марикарника – в главный памятник любви – Тадж-Махал, чтобы принести богине смерти Кали в жертву символ любви. Я размышляю над всей цепочкой событий, приведших к этой абсурдной ситуации.
Чтобы вернуть свои долги, Хамид Сатри убедил Амриту Ратхор достать из тайника алмаз, якобы лишь показать Уитни. Но стоило заполучить бриллиант, кинул всех и, прежде всего, Амриту. Поняв, что алмаз снова уплыл из рук, чатристы отправили на розыски неверного любовника и похитителя бриллианта саму Амриту. Смерть ей теперь грозила с двух сторон – от Хранителей как предательнице идей и от чатристов, когда бриллиант найдет, как свидетельнице. Чтобы спасти мать от первых, Раджив пошел в чатристы и устроил погребальный костер в Варанаси.
Но Сатри не такой уж глупый, если прятался почти год в Лондоне. Тогда к поискам решили привлечь Индиру Ратхор, но девушка оказалась кремень, оставшись на позициях Хранителей и заплатив за это своей жизнью, правда, подарив при этом жизнь мне.
Викрам Ратхор помог «исчезнуть» Амрите, а за мной началась слежка. Если бы не удалось найти Сатри европейскими методами, пришлось бы привлекать мое сердце. А еще я нужна, чтобы запалить костер, в котором сгорит любовь в виде бриллианта в форме сердца.
Найти в Лондоне человека удалось с помощью Эдварда Ричардсона, у которого смертельно больна жена. За обещание спасти Энни Эдвард пожертвовал всем, и мной в том числе. Или он знал, что мое сердце чатристам нужно только как детектор? Думаю, не знал, но ему было все равно.
У чатристов почти получилось, но тут вмешалась Амрита и все им испортила. Вернулись к плану Б – сердце отправили искать меня. Мне бы сразу обратить внимание на нелепость поведения окружающих – излишнюю заботу, высокую зарплату за безделье, щедрость в средствах на карточках и выборе отелей… Но я совершила ошибку – посчитала всех душками и расслабилась.
И все равно во всем этом были две огромнейшие логические дыры – налет на Букингемский дворец и религиозные столкновения в Агре.
И в том, и в другом случае я сама оказалась участницей событий и убеждена, что ни религия, ни мистика здесь ни при чем! Чтобы похитить алмаз «Тадж-Махал», вовсе не обязательно устраивать налет на Букингемский дворец в присутствии королевы. Налет был нужен ради чего-то другого.
И волнения в Агре не просто спровоцированы, Шандар прав – они кем-то оплачены.
Ричардсон всегда твердил, что террористы – это те, кого используют. Я с ним согласна и уничтожала тех, кто использовал. А здесь невольно стала им помогать. Хитрый ход – использовать Эдварда и меня. И чем дольше я размышляла над тем, кто и как это сделал, тем хуже себя чувствовала.
С событий сдувалась мистическая и террористическая пена и оставалась голая страшная политика, которой не важны чьи-то жизни, алмазные сердца или вера в любовь.
Арора демонстрирует свою власть в Агре от самого въезда в закрытый полицией город – нас не просто пропускают, но сопровождают до ворот осажденного Тадж-Махала.
И там я вижу того, кого меньше всего ожидала увидеть в бунтующей Агре перед захваченным Тадж-Махалом, – мистера Чарлза Престона собственной персоной!
– Джейн, боже мой, что творится?! Там внутри наша группа. Алисия…
– Алисия погибла.
– Я знаю… Какой ужас! Джейн, людей надо спасти, отдайте им алмаз.
Я прищуриваю глаза:
– Мистер Престон, откуда вы знаете, что алмаз у меня?
Его взгляд становится жестким, уже без всякого слезливого причитания Чарлз Престон твердо советует:
– Делайте то, что вам говорят, мисс Макгрегори!
Ответить я не успеваю потому, что вижу еще одного человека, о котором не позволяла себе даже думать, – Арора прислал за алмазом Раджива Сингха! Амрита замирает, как перед броском, пытаясь при этом заслонить собой меня. Но Раджив коротко требует:
– Нет, только Джейн.
Во взгляде Престона сквозит насмешка. Все эта сволочь знала, причем с самого начала! Потому он и вез меня в Мумбаи сам – чтобы не сбежала.
Вот теперь я прекрасно понимаю, что обратно живой не выйду. Если меня не убьют чатристы, то отправят на тот свет люди Престона. Но теперь это уже не важно, потому что мы идем по территории Тадж-Махала и чем ближе к усыпальнице, тем отчетливее слышны голоса отчаявшихся людей, запертых там. Моя жизнь не такая уж большая плата за их жизни.
Сердце Индиры дало возможность прожить еще год, за этот год я поняла многое – не все люди одинаковы, нельзя забывать прошлое, каким бы оно ни было, но главное – я поняла, что любовь все-таки существует, и не важно, кого именно ты полюбила, главное, что она есть в твоем сердце. Даже сейчас, на краю гибели, сердце Индиры билось ровно и уверенно, оно давно перестало быть булыжником, это означало, что я поступаю правильно. Мы с ним поступаем правильно.
– Джейн, – тихо произносит Раджив, – будь осторожна и внимательна. С тобой все будет хорошо.
Я не отвечаю. Мне трудно даже смотреть на человека, которого я полюбила и который оказался в числе тех, кто меня использовал…
