Джеки Коллинз - Лаки
Никогда не забуду, – ответил он. – Вы застрелили преступника, на которого я два года собирал материалы.
Самооборона.
Ну, разумеется.
Нет, правда.
Она припомнила их встречу шестилетней давности. Долгий, нудный кризис 1977 года в Нью-Йорке. И она на целую ночь застряла в лифте с мистером Стивеном Беркли – девять нескончаемых часов. Они успели подружиться – почти. И едва не стали любовниками.
На следующий день она выяснила, что он – прокурор, собирающийся привлечь к суду Энцо Боннатти. С тех пор они не виделись.
Вы здесь живете? – вежливо поинтересовался он.
Она отрицательно покачала головой.
А вы?
Нет, просто приехал в гости.
Чем занимаетесь, раз вы больше не прокурор?
Я продал душу дьяволу. Теперь я адвокат.
Они ступили на большую дорожку. Лаки вспомнила, как тем жарким и влажным утром они пошли в его квартиру, потому что она потеряла ключи от своей. Он позволил ей принять ванну и одолжил кое-что из одежды. Господи, он был такой порядочный! Но искушение мучило его, и неизвестно, чем бы все кончилось, не появись его подружка тогда, когда электричество уже носилось в воздухе.
Вы женились на той девушке – кажется, ее звали Элен?
Айлин. Нет. Не женился.
Лаки усмехнулась. Хорошо. Она погубила в зародыше то, из чего могло бы вырасти нечто очень приятное. Он забыл на миг о своем гневе и взял ее за руку.
– Много лет назад ваш отец, Джино, знал мою мать.
Она внимательно посмотрела на него. Он был удивительно красив – жесткие курчавые волосы, кожа цвета шоколада со сливками, темно-зеленые глаза.
В самом деле?
Ему принадлежал ночной клуб «Клемми» в тридцатые, наверное, годы.
Верно.
Ну вот...
Лаки!
В конце коридора стоял Коста и размахивал руками как безумный.
Она помахала в ответ, недоумевая, откуда он узнал о ее прибытии.
– Мой дядя, – пояснила она Стивену. – Очень рада была увидеть вас снова. Берегите себя.
То ли ему показалось, то ли действительно в ее прощальной улыбке мелькнуло что-то родное?
Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, и решил, что обязательно надо узнать, кто же все-таки его отец.
В гостиничном номере Флэша наркотики валялись повсюду, и Олимпия витала в облаках от счастья. Они с Флэшем провеселились всю ночь, как в старые добрые времена, и она твердо решила не расставаться с ним больше никогда. Когда-то он вылечился от пристрастия к героину, но недавно вновь вернулся к прежним привычкам, и, когда в «Студии-54» он увидел Олимпию, перед его глазами звездами заплясали доллары.
Дело в том, что Флэш оказался на мели. Его группа отказалась иметь с ним дело, а юная жена бросила его.
Олимпия подвернулась очень кстати.
С ней здорово кайфовать.
Олимпия может купить ему все, что ему взбредет в голову.
Они начали с кокаина и перепробовали все, пока не остановились на смеси кокаина и героина.
Ночь тянулась бесконечно, прерываемая только визитами торговцев наркотиками, которые тянулись чередой по первому зову Флэша.
Левин – бывшая фанатка, севшая на иглу и ставшая разносчицей зелья, обслужила счастливую пару в шесть утра.
– Возвращайся через несколько часов, – приказал ей Флэш. – И принеси все, что у тебя есть, – и только высшего качества.
Левин пообещала.
Флэш посулил ей, что, если она доставит все, что ему надо, он, так и быть, возможно, пару раз сбацает для нее на гитаре.
– Ух ты! – воскликнула Левин.
Олимпия только улыбнулась.
Левин вернулась в десять тридцать утра с полной сумкой товара. По пути она забежала к себе домой и захватила маленький магнитофончик «сони». Если Флэш будет играть, то она обязательно все запишет. Ух ты!
Отель был, конечно, дыра, но дыра удобная, и Флэшу нравился царивший в нем дух богемы.
Левин постучала, а потом открыла дверь ключом, который дал ей Флэш.
Она бросила только один взгляд, повернулась и в ужасе убежала.
ГЛАВА 126
Сантино Боннатти расхаживал по однокомнатной квартире Тима Вэлза.
Какая жалкая халупа, – заметил он, взял оправленную в рамку фотографию Тима и швырнул ее об пол.
Хочу домой! – закричал Роберто, крепко прижавшись к Бриджит.
Тим попытался встать, но один из громил Сантино тяжело наступил ему на живот.
Хочу домой! – не умолкал Роберто.
Заткни пасть! – зыркнул на него Сантино.
Бриджит всю трясло. Она тоже хотела домой. Она не понимала, что происходит, но в любом случае ей было страшно.
Она заговорила дрожащим голосом:
– Я увожу Роберто домой, Тим.
И бочком-бочком двинулась к двери.
Тим увидел, как от него уплывает миллион долларов. Еще он понял, что если он сейчас чего-то не предпримет, то его ждут большие неприятности.
Один из громил Сантино загородил собой дверь.
Выпусти их, – приказал Сантино. – А вы не вздумайте никого звать на помощь, иначе щенок лишится руки.
Не позовем, – с облегчением пообещала Бриджит. Она крепко ухватила Роберто за руку.
– Пошли, Бобби.
Громила посторонился.
Сантино склонился над Тимом.
– Что, красавчик, – ощерился он, – ты в самом деле считаешь, что можешь безнаказанно трахать мою бабу?
Бриджит выпихнула Роберто вон из комнаты.
– Значит, ты действительно так считаешь? – недоверчиво повторил Сантино. – Если да, то ты глупее, чем я думал.
Он пнул Тима в горло носком своего остроносого итальянского ботинка. Тим захрипел.
Сейчас я сломаю тебе руки и ноги. И маленько подпорчу твое хорошенькое личико.
Я могу откупиться, – простонал Тим, хватаясь за единственную оставшуюся у него соломинку. Лучше потерять часть, чем все. – Я могу поделиться с вами миллионом баксов, только верните детей.
Сантино еще раз легонько ткнул ботинком в горло Тима.
– Чего ты там несешь?
– Они – не обычные дети, – задыхаясь, пояснил Тим. – Она – Станислопулос, и мальчик тоже. Он наследник всего семейного состояния. Его мать – Лаки Сантанджело, а Димитрий Станислопулос – отец. Я за них должен получить миллионный выкуп.
Не врешь? – сверкнул глазами Сантино.
Я бы не осмелился, – в отчаянии уверил его Тим.
Да, не осмелился бы, – задумчиво протянул Сантино. Он кивнул одному из своих клевретов. – Верни их, Блэки. Скорее.
Тот пулей вылетел из квартиры.
Тим потрогал рукой горло, где уже надувалась пурпурная опухоль.
– Можно мне встать?
Сантино не слышал его. Он вспоминал.
Значит, никакого мщения, да? Держи карман. Разбежались. И этот цыпленок Карло. Но теперь... когда в его руках мальчишка... ее сын.
Черт побери! Ну просто манна небесная!
ГЛАВА 127
По дороге в Бель Эйр Коста все рассказал Лаки. По мере его рассказа ее лицо становилось все белее и белее. Ее черные глаза метали молнии.
