Эллен Чейз - Радость забвения
— Да, я подумала, что ты уезжаешь насовсем.
Ник пристально посмотрел ей в глаза и ласково произнес:
— Мне надо отвезти рукопись и уладить кое-какие дела. Это займет несколько дней, — он улыбнулся. — Ну так что? Отправимся в "Эгиду"?
Аби рассмеялась и кивнула.
— Только, пожалуйста, сделай мне одно одолжение.
Он настороженно приподнял бровь.
— Вот, возьми, — она сунула ему в руки книжку.
— Хочешь, чтобы я почитал на ночь? — спросил он, не отрывая глаз от справочника по сексу.
Аби хмыкнула:
— Нет. Можешь ее дописать. Пару глав, если не возражаешь, — она улыбнулась и вспыхнула от своей дерзости. — Побудь здесь несколько минут, пока твой отец не привезет мою маму.
— Ладно, — сказал он ничего не понимая. — А ты куда?
— "Эгида" — модный ресторан, мистер Маквэл, — проговорила Аби, выскальзывая из его объятий и доставая из-под кассы кошелек. — А мне совсем нечего надеть!
Она весело махнула ему на прощание и исчезла за дверью.
8
— Надо было позвонить и заказать столик, — сказал Ник, глядя на вереницу парочек, проходящих мимо метрдотеля. — Кажется, моя романтическая идея была неоригинальна.
Аби хмыкнула и взяла его под руку:
— Мы всегда кричим, что Вирджиния — рай для влюбленных. Вот тебе и доказательство.
— Это же ресторан, а не мотель, — сухо парировал он.
— Все дело в атмосфере, — мечтательно проговорила она, показывая на две статуи греческих богинь, украшающие холл. Пышные южные растения в кадках и пол из красиво уложенных каменных плиток придавали помещению экзотическую элегантность. — Кстати, "Эгида" славится своей кухней, а я как раз хочу есть.
— Послушайте, мисс Уэтэрби, — сказал Ник таким торжественным тоном, что Аби даже вздрогнула от неожиданности, — я могу предложить вам романс.
— Да? А я-то мечтала о рыбе, — простодушно улыбнулась Аби.
— Подожди, вот я тебе спою при свечах, — и он усмехнулся, а в его карих глазах заплясали веселые чертики.
— О, я уверена, что ты неотразим.
Аби покрепче ухватилась за его руку, с удовольствием ощущая, какая она мужественная и сильная. Ей не было ни чуточки стыдно, когда она любовалась "своим" Ником в элегантном костюме и при галстуке.
— Кажется, нам придется долго ждать, — сказал он.
— А почему бы тебе не сообщить метрдотелю, кто ты такой?
У Ника похолодело в груди.
— Кто я такой?
— Ну да. Я уверена, он не будет держать в очереди знаменитого писателя.
Ник кашлянул и поправил галстук, который вдруг стал слишком тугим.
— Боюсь, Аби, тут это не сработает.
Нет, здесь он ей не станет говорить, что в Нью-Йорке любое из его имен подействовало бы просто магически.
— И все-таки тебе надо попытаться, — стояла на своем Аби. — Попроси — нет, потребуй — столик у окна. Тут потрясающий вид на море. У них снаружи разноцветные лампочки.
Он, наморщив лоб, подозрительно посмотрел на нее:
— Ты уже бывала здесь?
Она лишь широко открыла глаза и подтолкнула его к метрдотелю.
— Добрый вечер, сэр. Ваше имя? — лысый низенький человечек в белом смокинге взглянул на Ника и тотчас перевел глаза на его смеющуюся кудрявую спутницу. Аби слегка подмигнула ему.
— Нам нравятся столики у окна, — сказала она, обворожительно улыбаясь.
— Ну конечно, — услышали они за спиной приятный голос с сильным акцентом. Официант взял две карточки, и Нику ничего не оставалось, как послушно следовать за ним со своей дамой в главный зал. Своей роскошью зал этот напоминал дворец какого-нибудь восточного набоба. Сияли хрустальные люстры и электрические свечи, а столы были расставлены так, чтобы все могли любоваться лазурной гладью океана.
— Видно, таким вниманием мы обязаны твоему платью, — шепнул Ник на ушко Аби, пока они проходили через переполненный зал и их ноги утопали в красном с золотой нитью ковре.
— Не глупи, — прошептала она в ответ. — Это — старое платье. — Из скромности или просто наперекор она лукавила, сама не понимая зачем.
— Очень удачное, — сухо проговорил Ник.
— Думаю, ты бы и не заметил, надень я новое.
Он хмыкнул:
— О, я обратил внимание. Даже официанты остались неравнодушны. В этом проклятом платье ты привлекаешь к себе внимание.
Аби улыбнулась, чувствуя свою женскую власть над любимым. Хотя она купила платье чуть ли не в последнюю минуту перед этим походом в ресторан, оно и вправду отлично на ней смотрелось. Даже продавщица сказала, что у нее как раз подходящая фигура, и Аби впервые обрадовалась, что она не толстая, но и не худая, как манекенщица. Платье было облегающее, черное, с серебряным поясом. Ее стройные ножки соблазнительно обтягивали красные колготки. Вечерний макияж не скрывал и не портил ее нежного сияющего лица, а крошечные сережки с кристаллами горного хрусталя сверкали в ее ушах словно бриллианты.
Они еще не успели сесть, когда Аби кто-то позвал, и Ник с изумлением увидел, как она тонет в объятиях медведеобразного гиганта в белом смокинге.
— Ставрос, — взмолилась она, — ты переломаешь мне все кости.
— Ты очень слабенькая. Тебе надо чаще приходить к нам. Ничего, сегодня мы тебя подкормим, — он повернул седую голову к Нику и посмотрел на него с отцовской придирчивостью. — Это кто?
— Ставрос Караманлис. Это — Ник Маквэл, — представила их друг другу Аби.
— Он особый гость? — улыбнулся Ставрос.
— Сверхособый.
— Ладно, — Ставрос отодвинул руку Ника и сгреб его в охапку. — Она мне как дочь, — сообщил он, хлопая Ника по спине. — Первый год здесь не работает. И все мы скучаем. А сегодня отпразднуем ее возвращение.
Ставрос взял со стола меню.
— Димитрий, убери это. Я сам сделаю заказ, — он повернулся к Нику. — Хотите попробовать греческую кухню?
— Мне ни разу не удалось съесть ничего приличного, с тех пор как я уехал с Родоса.
— Димитрий, ты слышишь? Он был на Родосе! — у Ставроса потеплели глаза. — Это Димитрий Андрокитис, мой зять. А ты был в Линдосе?
— В рыбацкой деревушке на юге? — переспросил Ник.
Димитрий и Ставрос кивнули.
— Я жил в кафенио. Это кофейня, — пояснил он Аби. — Место сказочное.
Ставрос хлопнул в ладоши, не обращая внимания на удивленных посетителей.
— Это надо отпраздновать. Димитрий, — приказал он, — бегом. Я сейчас.
— Почему ты мне не сказала, что работала тут? — спросил Ник, усаживаясь за стол.
— Я думала, мужчины любят, когда женщины их удивляют.
Он взял ее за руку:
— Ты меня все время удивляешь. Я с тобой всю жизнь не соскучусь.
