Харли Козак - Смерть экс-любовника
– Какой церкви?
– Церкви Христианской науки. В Толука-Лейк.
– Вы едете за мной от бульвара Вентура. – Я смутилась. – Вы репортер?
– Нет, адвокат. Вот… – Он вынул из кармана спортивной куртки визитную карточку. – Я увидел, как вы свернули сюда, и решил, что вы – Джо – пытаетесь оторваться от меня, и потому хотел прикрепить к машине записку. – Он нацарапал на листке какие-то цифры, вырвал его из блокнота и протянул мне. – Визитка у меня старая. Но это объяснит, кто я такой. Джо поймет. Скажите ей, что нам необходимо поговорить, что на кону стоит мое духовное перерождение. И передайте мои самые теплые пожелания. Вам тоже всего наилучшего.
– И вам. – Я по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке. Когда он ушел, я посмотрела на визитку. «Авраам Зиглер, Зигги, адвокат, специалист по разводам. Хьюстон, Техас». Я вытаращила глаза. Это нечто новенькое: преследователь – «скорая помощь», адвокат, который прослышал о пошатнувшемся браке и несется за несчастной супругой, желая заняться ее делом? Я хотела было позвонить Джо, но вспомнила, что ее телефон у меня.
А мой, конечно же, у нее – я оставила его в «интегре». Я позвонила сама себе. Джо ответила.
– Никогда о нем не слышала, – сказала она, когда я поведала ей об Аврааме Зиглере, Зигги. – Знаешь, за мной едет еще какой-то идиот. Либо он видел, как мы переодевались и менялись машинами, либо у тебя на хвосте тоже сидит папарацци. Могу я воспользоваться твоим предложением заехать ко мне и взять кое-какие вещи? Не хочу, чтобы он добрался до самого порога.
– Без проблем.
Двадцать минут спустя я получила обратно чистенький «мерседес» и нашла в отделении для перчаток запасные ключи от дома Джо.
Заехав на заправку, я направилась к дому подруги, испытывая чувство глубокой благодарности к Всевышнему за то, что я не она.
Глава 11
Резиденция в Пасадене, которую Джо и Эллиот называли домом, была так основательна, что у нее имелось имя: Соломон-хаус. Фотографии таких домов встречаются на страницах «Архитектурного дайджеста», и, глядя на них, гадаешь, какие люди там живут. Даже Джо до переезда сюда недоумевала по этому поводу.
Известный нам ответ таков: персона, одержимая архитектурой, и некто, согласный пересмотреть свой образ жизни, чтобы ужиться с этой персоной. Джо внесла первый взнос за дом, а одержимым был Эллиот. Он изучал модернистское движение 1920-х годов, желая жить в этом доме так, как предполагал архитектор Рольф Соломон. Что случится с Соломон-хаусом, если последует развод? Несомненно, Эллиот будет сражаться за него, как другие мужчины сражаются за детей. Несомненно, Джо покинет его. Когда-нибудь. Сейчас она скорее подожжет сей памятник архитектуры.
«БМВ» Эллиота не было видно, но впереди меня на подъездной дорожке стоял джип.
Я покинула «мерседес», а из джипа вышли мужчина и женщина. Мы синхронно хлопнули дверцами. У мужчины в руках была камера, и он тут же начал снимать. Прежде чем я придумала, как надо поступить, ко мне поспешила женщина.
– Привет! Мисс Рафферти?
Ужасно удившись тому, что меня приняли за Джо со столь близкого расстояния, я машинально спросила:
– Что?
Мужчина, вероятно, принял мой вопрос за согласие и продолжил съемку.
– Мы сожалеем о вашей потере, – сказала женщина; в ее голосе не была и следа печали. – Можете рассказать нам, как вы узнали, что Дэвид Зетракис убит?
– Вы кто? – спросила я, но вопрос был глупым. Кем она еще могла быть?
– Полиция допрашивала вас? Вы являетесь подозреваемой?
Я пришла в чувство и рявкнула:
– Убирайтесь отсюда!
Они не сдвинулись с места. Камера приблизилась, и мне захотелось лягнуть этого парня, но я ограничилась тем, что закрыла объектив рукой. Это был рефлекторный жест. Я не напрасно смотрела новостные репортажи, где знаменитости и обвиняемые поступают именно так. Кроме того, я приобрела новое понимание особого лос-анджелесского времяпрепровождения – фотоатак. Подавляя свои чувства, я побежала к входной двери, нашла нужный ключ, открыла ее и захлопнула за собой.
Дом был холодным, построенным большей частью из бетона и стали, с деревянными вкраплениями. Он был пуст, как картинная галерея. В центре гостиной стояла ненаряженная елка. Она была обнажена не потому, что после Рождества с нее сняли все игрушки, просто Рольф Соломон не одобрял украшений и, соответственно, Эллиот Хоровиц тоже. Если уж на то пошло, то Эллиот не верил в Рождество. Минувшее он провел в Вегасе, в деловой поездке. Деревце было свидетельством сентиментального отношения Джо к обычаям, но выглядело одиноким и ненужным. Однако елка была живой, и это воспринималось как существенный прогресс – на их первое Рождество в Соломон-хаусе Эллиот принес «елку», сделанную из железа.
Я тяжело дышала от пробежки до двери дома – занятия спортом или фитнесом не по мне – и гнева, гадая, как долго все это будет продолжаться.
Может, в том, что меня приняли за Джо, не было ничего особенно странного. Мы обе высокие, но вовсе не похожи – просто репортеры не знали, как она выглядит. Джо была звездой только для тех, кто помнил ее роли – в основном ее последнюю работу на телевидении – «Девушка с пистолетом», а также для старых поклонников «Под конец дня». Большая часть человечества не была знакома с ее творчеством. Даже те, кто смотрел вчера выпуски новостей, не узнали бы ее этим утром – таким разительным был контраст между Джо, упакованной как куколка, и Джо в действительности. Она обладала способностью хамелеона менять облик: для того чтобы из обычной Джо стать Джо гламурной, а потом претерпеть обратное превращение, ей было достаточно поменять помаду и воспользоваться компактной пудрой.
Я подошла к окну, стараясь держаться в тени. Парочка все еще ошивалась на подъездной дорожке.
Где будет жить Джо, пока не уляжется вся эта суматоха? Я могла бы спрятаться в любой дыре, имея при себе принадлежности для рисования. Но Джо от одиночества станет очень раздражительной. Я задумалась над тем, где она могла бы устроиться с комфортом.
Соломон-хаус был совершенно неуютным – от этой обстановки бросало в дрожь. Например, здесь не было книг. Встроенные книжные шкафы пустовали, разве что где-нибудь стояла случайная ваза. Никаких цветов. Кошмар.
Ощущение пустоты складывалось потому, что Соломон-хаус изобиловал шкафами и ящиками; я нашла зарядное устройство для сотового телефона в ящике на кухне, большую сумку в шкафу в гостиной, сумочку и одежду Джо в шкафу в спальне, набитом снаряжением для серфинга. Поставив телефон заряжаться, чтобы вдохнуть в него немного жизни перед уходом, я позвонила Саймону.
– Привет, красавица! – отозвался он. – Чем занимаешься?
