Лариса Чурикова - Никогда не говори мне «нет». Книга 4
Брат Рустама спускается со второго этажа, на ходу завязывая халат. Подлетаю к нему, задыхаясь, пытаюсь объяснить:
– Лейла заболела, горит вся, нужна машина, нужно в больницу, Рустама нет дома!!!
Акмал молча идёт вперёд, я бегу следом. Во дворе вижу Нурмата, видимо, мой крик переполошил и соседний дом.
– Я завожу машину. Иди, собирай ребёнка, – лаконично отдаёт приказы Нурмат.
Бегу домой, в спальне свекровь и Фарида – местная знахарка, лечившая меня перед родами. Они склонились над детской кроваткой. Яростно отталкиваю их, свекровь пытается загородить собой мою девочку, хватает меня за руки, но удержать не может. Беру дочку, прижимаю к себе.
– Дарига, она уже не дышит, – говорит Надира, глядя мне в глаза.
– Мы сейчас поедем в больницу, помогите собрать вещи, Нурмат отвезёт нас, там спасут её! – торопливо говорю я, укутывая Лилю в одеяло.
– Дарига! Она умерла! – повторяет свекровь.
Смотрю на неё, как на полоумную, крепко прижимаю дочку к себе. Что она такое говорит? Как такое может быть? В комнате оглушительная тишина. Все смотрят на меня. Появляется Нурмат, он разжимает мои оцепеневшие руки, кладёт ребёнка на кровать, разворачивает одеяло. Я смотрю на свою красавицу, она спит, она всегда так тихо спит!
– Даша, поздно, Лейла умерла, – врывается в моё сознание голос Нурмата и почему-то только он доносит до меня правду.
Я слышу крик, звериный дикий крик, и не сразу понимаю, что это кричу я сама. Я кидаюсь к дочери, мне кажется: если прижму её к себе покрепче, она проснётся.
Нурмат держит меня за плечи, я отбиваюсь, вырываюсь, ору. Он крепко стискивает меня, прижимая руки к телу, замечаю в руках Фариды шприц. Она что-то колет мне… Всё… Больше ничего… Темнота и безысходность.
Похороны я плохо помню, но уверена: соблюдены все положенные обряды. Мне кажется, я нахожусь всё время в каком-то небытие. И вырываюсь из него, только чтобы вновь ощутить чудовищную боль от потери. К этой боли всё время примешивается чувство глубокого одиночества и пустоты. И как будто со стороны наблюдаю за большой семьёй, которую сплотило общее горе, а мне в этой семье нет места. Я всё время стою одна, в стороне, и наблюдаю, как мой муж обнимает свою мать, родственники выражают сочувствие отцу, бабушке и деду. Сочувствие в том, что жена и невестка не смогла родить крепкого здорового ребёнка.
Я не знаю, как жить дальше. Ради чего жить. Нахожусь в вакууме, пустоте, одиночестве. Загружаю себя ставшей теперь уже привычной работой. Механически мету двор, готовлю еду, пеку хлеб, убираю и стираю, работаю в саду и огороде. Чем больше устаю, тем лучше. Но никакая усталость не помогает прогнать боль из сердца, заполнить пустоту в душе.
Через месяц начинаю потихоньку вытаскивать себя из депрессии, апатии и меланхолии. Заставляю себя жить, хотя хочется лечь и уметь. Оглядываюсь вокруг, посматриваю на себя и ничего не узнаю. Я не узнаю себя в этой бледной худой девушке с ввалившимися глазами и длинными неопрятными волосами. За всё время здесь я ни разу не стриглась: нельзя. Я не узнаю своего мужа. Понимаю, что боль и обида закрыли его от меня. Я последнее время с ним почти не разговариваю, да что там, я его практически не вижу, и если до сих пор мне это было безразлично, то теперь жизнь требует своё. Потому что жизнь продолжается, хочешь ты этого или нет.
И очень ярко об этом напоминает природа. В Таджикистане наступило лето. Я замечаю яркую зелень вокруг, ещё не выжженную палящим солнцем. Обилие цветов, особенно красивы здесь тюльпаны невероятных расцветок. Они растут здесь не так, как у нас, в палисадниках, здесь и палисадников-то нет. Это дикие цветы, и распускаются они, кажется, в любом доступном месте – возле дороги, ведущей на реку, на лугу, даже среди камней можно встретить яркий цветок. Как-то Медина зовёт меня пойти в центр аула, где будет проходить традиционный праздник тюльпанов – Сайри лола. Этот праздник знаменует первый урожай, который уже успели собрать на своих огородах.
На широкой площади раскинулась ярмарка, установлен помост, где будут проходить соревнования в таджикской национальной борьбе – гуштингири. Смотреть, как двое мужчин мутузят друг друга, мне не хочется. Я обращаю внимание на весёлых нарядных таджичек, у некоторых в руках букеты тюльпанов. Одна девушка, хохоча, подбегает ко мне и протягивает свой букет. Я беру цветы в руки и тут вспоминаю, как Рустам преподнёс мне в день свадьбы тюльпаны. Понимаю, что мы совсем забыли о годовщине нашего брака. Мне очень хочется поговорить с ним, попробовать исправить отношения. Мы ведь любили друг друга, может у нас всё может наладиться. Но Рустам избегает меня, словно боится. Он ведёт себя замкнуто, коротко отвечает на вопросы и старается быстрее отвернуться или отойти от меня. В конце лета он исчезает почти на месяц, свекровь поясняет, что его отправили на курсы в Душанбе. Я жду его возвращения, надеюсь, что он скучает без меня, а когда вернётся, мы попробуем всё начать сначала. И вот Рустам дома, но я никак не нахожу возможности с ним поговорить, он уже не занимает отдельную спальню, но вечерами задерживается в другой комнате, которую оборудовал под кабинет. Он может остаться спать там, на широкой кушетке, может вообще не появиться вечером, и я даже не знаю, где он провёл ночь.
В этот вечер он дома, а я решительно настроена поговорить. Приготовилась к встрече с мужем, привела в порядок волосы и лицо, найдя в своей сумке привезённую ещё из России косметику, надела красивое платье. После ужина, когда Рустам ушёл в свой кабинет, я вошла к нему.
– Даша???
– Ты удивлён, увидев собственную жену?
– Я не звал тебя.
Он сидит за письменным столом. Подхожу к нему вплотную, кладу руки на плечи.
– Последнее время нам довелось пережить много трудностей. Рустам, что, если мы попробуем начать все сначала? Давай уедем в город, снимем квартиру, где будем жить сами, своей семьёй. Мы сможем ещё родить ребёнка, если хочешь, только позже.
Он резко встаёт, отходит от меня:
– Я думал поговорить с тобой на эту тему, позже. Но раз ты завела сама разговор, скажу сейчас. Во-первых, ни на какую квартиру мы не поедем. Во-вторых, я решил взять ещё одну жену. Она таджичка, сильная и крепкая. Она родит мне ребёнка. Тебя я не оставлю, ты не думай…
– Что? Что ты сказал! – не задумываюсь даже, что совершаю непростительную ошибку: перебиваю мужчину, но мне не до церемоний, – Ты хочешь взять вторую жену? Ты сошёл с ума! Как ты себе это представляешь? Ты думаешь, я потерплю это? Да, я терпела насмешки твоей матери, терпела безразличие отца и других родственников, я пыталась научиться вести это ваше домашнее хозяйство, старалась понять эти ваши обычаи. Но всё это я делала ради нашей любви. Неужели ты думаешь, что я спокойно буду терпеть всё, зная, что никакой любви нет, что тебе нужна другая!
