Галина Голицына - Чудо в тапках
– Липочка, ты такая милая, такая хорошая! Что ж тебе с братом-то так не повезло?
– Не повезло? – искренне удивилась она. – Почему же не повезло? Он такой хороший, такой замечательный, что ты! Даже не рассказать… Ты просто его не знаешь!
– Это верно, – согласилась я. – Но знаешь же крылатую фразу: чтобы понять, что яйцо тухлое, не обязательно есть его до конца.
– Да что ты так взъелась на него? Он обидел тебя, да?
– Да, и не раз. Правда, сам этого не заметил. Так что извини, твоих восторгов я разделить не могу. Если честно, Серёга мне нравится куда больше.
– Ты знаешь, Игнат тоже Киру недолюбливает. А Кира его вообще терпеть не может.
– Так чего он сюда в гости таскается?
– Из-за меня, – горестно вздохнула Липочка и шепнула мне доверительно: – Я Игната люблю.
– Это в каком смысле «люблю»?
– В самом прямом. Как женщина любит мужчину.
– А он тебя?
– А он – вряд ли. Привык с детства, что я – Кирюшина тень. Не замечает меня…
– Так что ты всё за брата прячешься? Действовать же надо! – загорелась я.
– А ты не будешь против?
– Я? С какой стати?..
– Ну, Кира сказал – женщина в его доме появилась, молодая, интересная. Я так расстроилась…
– Так я же не невеста, я – прислуга!
– Ну, знаешь, многие начинают с этого… Няня, домработница, секретарша… А через год – жена босса и хозяйка в доме.
– Ну, эта история – не обо мне, – успокоила я пылко влюблённую. – Только должна тебя огорчить. В первые же два дня моей работы любимого твоего дважды пытались взорвать. Так что стать его женой и хозяйкой в этом доме тебе, кажется, светит слабо. Страшно вымолвить, но я не поручусь, что через год он всё ещё будет жив. Или даже через месяц…
Мы с ней одновременно поплевали через плечо и постучали по дереву.
Гости ушли, хозяин тут же завалился спать, а я убирала следы пиршества и страшно веселилась в душе. Так вот, оказывается, чем обусловлена открытая неприязнь Кирилла! Он решил, что я представляю собой прямую угрозу счастью его ненаглядной, но очень нерешительной сестрички, вот и взъелся на меня! Хотя, на мой взгляд, правильнее было бы разозлиться на Игната, который не замечает страданий несчастной Липочки, да ещё и привёл в дом какую-то Анну.
Правда, взъесться ещё больше на Игната было, видимо, невозможно. Между ними и так существует очень напряжённое поле, которое то и дело искрит. Вооружённое перемирие. Чтобы не нарушить его, избыток отрицательных эмоций Кириллу пришлось выплеснуть на меня.
По такой вот глупейшей причине, просто из-за недоразумения, Кирилл объявил мне войну. И я вынуждена была принять вызов. А что ещё мне оставалось? Правда, я не сторонник особо крутых мер и тяжёлой артиллерии. Ограничусь партизанскими вылазками, как это было на прошлом ужине.
Однако после разговора с Липой у меня появилась надежда на примирение. Может, ей удастся растолковать агрессивно настроенному братцу, что палит он даже не то чтобы из пушек по воробьям, а по фантомам воробьёв, которые существуют только в его больном воображении!
На следующий день я увлечённо занялась генеральной уборкой и из-за шума пылесоса не сразу расслышала телефонный звонок.
Схватила трубку:
– Алло, слушаю вас!
– Чего трубку не берёшь? – зарокотал в трубке недовольный голос Феди.
– Как это не беру? – удивилась я. – Вот же, в руках держу!
– А знаешь, сколько уже времени я звоню? – сварливо поинтересовался он.
Терпеть не могу, когда он начинает говорить тоном базарной бабы.
Я вздохнула:
– Как же я могу знать? Я подошла к телефону сразу же, как только услышала звонок. Вернее, подбежала, подлетела!
– Это я понял. Вон как запыхалась! А я три раза тебя набирал, хотел уже с собаками тебя разыскивать! Думал – случилось что…
– Ничего не случилось. У меня пылесос гудел, не слышала звонка. Но вполне могло оказаться, что я, к примеру, ушла в магазин. Это разве запрещено? Особенно если учесть, что походы по магазинам – это часть моей работы. Ты что, каждый раз будешь из-за этого в обморок падать?
– Захочу – и буду! Особенно в свете последних событий. Вы своими взрывами весь город напугали. Посторонние люди десятой дорогой ваш дом обходят. А сестра-то у меня одна, как тут не волноваться?
– Ладно, Федя, убедился, что я пока что живая, и отвали. Мне работать надо. Уборку заканчивать.
– Не отвалю. Давай увидимся. Посмотреть на тебя желаю. Самолично убедиться, что всё у тебя в порядке. И поговорим заодно.
– Говори.
– Нет, не люблю я телефонные разговоры. Давай встретимся в парке. Через полчасика. Идёт?
– Через час, ладно? Я всё-таки хочу уборку закончить. А где конкретно мы встретимся?
Он подумал две секунды:
– У старой эстрады давай. Вернее, за эстрадой.
– Угу. Договорились.
Я быстренько закончила пылесосить и понеслась в парк. Хорошо, что у меня теперь есть машина. На «своих двоих» мне пришлось бы добираться туда полдня.
Городской парк наш – заслуженный пенсионер. Когда-то, во времена моего золотого детства, парк являлся средоточием культурной жизни города. Нас с Федей по выходным и в праздники сюда водила бабушка.
Мне по этому случаю на голову повязывался капроновый бант огромного размера. Бабушка была большая мастерица по части завязывания нарядных бантов. Она умела их делать и «хризантемой», и «розочкой», и на четыре петельки, и на сколько угодно. Правда, мода на них постепенно отходила, и подружки мои уже вовсю щеголяли механическими заколками, а косички и хвостики свои украшали яркими трикотажными резинками. Мне же резиночки были позволены только в будни, а в торжественные моменты я была вынуждена терпеть громоздкое сооружение на своей голове и насмешливые взгляды сверстниц.
Федька, который был уже отроком и поэтому считал себя абсолютно взрослым и самостоятельным человеком, в такие дни получал свою непременную порцию унижений: в парк он должен был идти обязательно в «приличном костюме». Никаких джинсов бабушка не признавала. Считала, что они хороши разве что для работы в огороде.
С тех пор мы с братом и не любим народных гуляний.
Но – «годы промчались, седыми нас делая»… Бабушки давно уже нет на свете, да и парк наш захирел. «Комната смеха» с кривыми зеркалами перестала быть любимым развлечением, и зеркала предприимчивые дяди заменили игровыми автоматами. Потом и автоматы стали неинтересны подросткам, потому что появились компьютерные клубы. Цепочные карусели и вовсе смотрелись анахронизмом. Танцевальные площадки проиграли битву с дискотеками и оказались лишними в современной жизни. А летняя эстрада, на которой по выходным всегда кто-то выступал, опустела навсегда.
