Нора Робертс - Рожденные смертью
– «Размещение» – любопытное слово, ты не находишь? – Рорк присел на край ее стола. – Можно подумать, речь идет о трудоустройстве. Если не придерживаться более циничного взгляда на жизнь.
– Которого ты как раз и придерживаешься. За что и ценю. Многие люди заплатили бы большие деньги за идеальную женщину. Может, торговля живым товаром была маленьким хобби доктора Айкона?
– Не исключено. А где он брал исходный материал?
– Я проведу поиск. Сравню даты на этих медкартах со статистикой пропавших без вести или похищенных.
– Для начала неплохо. Но знаешь, что меня смущает? Держать столько людей под контролем, да еще держать все в полном секрете, – это требует грандиозных усилий. Ты не думаешь, что они шли на это добровольно?
– Я добровольно соглашаюсь быть проданной тому, кто даст самую большую цену?
Рорк покачал головой:
– Не отвергай с порога. Молодая девушка, по каким-то причинам недовольная своей внешностью или своей судьбой или просто желающая чего-то большего. Может, он им платил? Ты зарабатываешь, пока мы делаем тебя красивой. А потом мы найдем тебе идеального партнера. У него так много денег, что он может оплатить эту услугу, он выберет тебя среди многих других. Головокружительная карьера для впечатлительных дурочек.
– Стало быть, он фабрикует, по сути дела, профессиональных проституток с их согласия?
– Ну почему обязательно проституток? А может, жен? Или и тех и других. Более того: и тех и других в одном лице. Гибриды.
У Евы округлились глаза.
– Ты хочешь сказать, как в анекдоте? В кухне кухарка, в гостиной леди, в спальне шлюха? Эротический сон любого мужчины.
Рорк засмеялся.
– Ты просто устала. Я думал о другом, о старом классическом сюжете. Франкенштейн.
– Это такой урод с вытянутой головой?
– Нет. Франкенштейн – это безумный врач, сотворивший урода.
Ева спустила ноги со стола.
– Гибриды… Полуробот, получеловек? Между прочим, все это совершенно незаконно. Ты думаешь, он пытался выводить людей путем скрещивания? Но это же совершеннейшая фантастика, Рорк!
– Согласен, но такие эксперименты уже проводились. Главным образом в военной сфере. Или возьми другую область: пересадку органов. Мы видим это каждый день. Он сделал себе имя на восстановительной хирургии. В этой области часто применяются искусственные материалы, имплантация…
– Ты хочешь сказать, что он конструировал женщин? – Ева вспомнила Долорес, сохранявшую полное спокойствие до и после убийства. – И одна из них восстает против своего творца. Одна из них недовольна своим так называемым размещением, она возвращается и убирает его. Он согласился ее принять, потому что она – его творение. Неплохо, – решила Ева. – Фантастика, но в общем и целом неплохо.
Ева решила отложить дела до утра. Она проснулась так рано, что увидела, как Рорк вылезает из постели и натягивает тренировочный костюм.
– Проснулась? Давай потренируемся и поплаваем.
– Что-что? – Ева протерла сонные глаза. – Еще ночь на дворе.
– Уже шестой час. – Он вернулся и вытащил ее из постели. – Это прояснит твои мысли.
– А что, кофе нет?
– Будет.
Рорк втащил ее в лифт и отвез в домашний спортзал еще прежде, чем ее мозг полностью проснулся.
– Какого черта я должна тренироваться в пять утра?
– Вообще-то уже четверть шестого. И тебе это пойдет на пользу. – Он бросил ей шорты. – Одевайтесь, лейтенант.
– Слушай, может, тебе опять съездить в командировку?
Он швырнул ей в лицо футболку.
Ева натянула одежду и настроила тренажер на пробежку по морскому берегу. Уж если тренироваться до восхода солнца, лучше сделать вид, что она на пляже. Ей нравилось ощущать песок под ногами, запах моря, шум прибоя.
Рорк занял соседний тренажер и выбрал ту же программу.
– После праздника мы могли бы превратить это в реальность.
– Какого праздника?
Ему стало смешно. Когда она прибавила скорости, он сделал то же самое.
– Скоро День благодарения[10]. Вот как раз об этом я и хотел с тобой поговорить.
– А о чем тут говорить? Это четверг, полагается есть индейку, нравится тебе это или нет. Я знаю, что такое День благодарения.
– Кроме того, это общенациональный праздник. Выходной. Традиционный семейный праздник. Я подумал, что как раз в такой день стоит пригласить на обед моих ирландских родственников.
– Пригласить их в Нью-Йорк есть индейку?
– Ну, в общем, да.
Ева скосила на него глаза и заметила, что он слегка смущен. Нечасто ей приходилось видеть Рорка в смущении.
– А сколько их всего?
– Ну… около тридцати… примерно.
Ева едва не задохнулась.
– Тридцать?
– Более или менее. Я точно не знаю, хотя вряд ли они все смогут приехать. Кто-то должен остаться на ферме, там работы много. И все эти дети. Но я думал, Шинед со своей семьей могла бы выкроить пару дней и приехать сюда. И мне показалось, что праздники – это как раз подходящее время. Мы могли бы пригласить Мэвис и Леонардо, Пибоди и так далее. Всех, кого захочешь.
– Тебе понадобится чертовски крупная индейка.
– Я думаю, еда нас меньше всего должна волновать. Как тебе сама мысль о том, что они все сюда приедут?
– Немного чудно́, но в общем ничего. А тебе как?
Рорк успокоился.
– Немного чудно́, но в общем ничего. Спасибо тебе за это.
– Только, чур, не заставлять меня печь пирог.
– Боже сохрани!
Пробежка действительно помогла ей прояснить мысли. Ева добавила к этому поднятие тяжестей и двадцать заплывов по бассейну. Она собиралась сделать двадцать пять, но Рорк поймал ее на двадцать первом повороте, и ей пришлось закончить тренировку упражнениями другого рода.
К тому времени как она приняла душ и влила в себя первую чашку кофе, Ева уже ясно соображала и чувствовала себя голодной как волк. Она выбрала вафли и бросила грозный взгляд на Галахада, который норовил подобраться к ее тарелке.
– Ему нужно место, – изрекла она.
– Ему мало места? – удивился Рорк, отрываясь от просмотра утренних биржевых сводок в примыкающей к спальне малой гостиной. – Да этот чертов кот рыщет по всему дому.
– Да не коту, Айкону. Не в квартире, – пояснила Ева. – Такой поток «пациенток»… Это было бы заметно. У него где-то должна быть специальная лаборатория. Может, в клинике, может, в каком-то другом месте. Ему ни к чему афишировать эти эксперименты. Даже если его действия не противозаконны, они все равно вызывают вопросы. Стал бы он так шифровать свой компьютер и файлы, если бы мог проводить свои эксперименты в открытую?
– В клинике места много, – начал Рорк и переключил экран с биржевых сводок на новости. – Но там очень много посторонних. Пациенты, посетители, акционеры, обслуживающий персонал. Если он был очень осторожен, мог, конечно, выделить для себя частную зону, но, мне кажется, было бы разумнее делать эту работу на стороне. Особенно если она не вписывается в рамки закона.
– Сын наверняка знает. Если они были так близки и в личном плане, и по работе – а мне кажется, что так оно и было, – наверняка оба они – и отец, и сын – участвовали в этом… проекте. Будем называть это проектом. Мы с Пибоди нанесем младшему Айкону еще один визит, посмотрим, что можно из него выжать прямым наскоком. И надо будет поглубже покопаться в финансах Айконов. Если это реальный проект, в нем наверняка крутятся огромные бабки. Да, и я проверю недвижимость на его имя, на имя сына, невестки, внуков, филиалы клиники и все такое. Если у него есть подпольная лаборатория, я ее найду.
– Ты захочешь их спасти. Этих девочек, – пояснил Рорк, когда она не ответила. – Ты не захочешь, чтобы их «размещали», и попытаешься этому помешать. – Он отвернулся от экрана и посмотрел на нее. – Если это какая-то школа или тренировочный лагерь, ты будешь смотреть на них как на пленниц.
– А разве это не так?
– Не в том смысле, в каком ты была пленницей. – Рорк взял ее за руку. – Я сильно сомневаюсь, что речь идет о чем-то подобном, но я уверен, что ты именно так все и воспримешь, что бы это ни было на самом деле. Тебе будет больно.
– Мне всегда больно. Даже если их случай совершенно не похож на мой, все равно это бьет по мне.
– Я знаю. – Он поцеловал ее руку. – Но некоторые случаи бьют больнее, чем другие.
– Ты пригласишь своих родственников сюда на День благодарения, и это больно ударит по тебе. Ты будешь вспоминать свою мать и думать о том, что ее нельзя пригласить. Ты не сможешь удержаться и вспомнишь, что с ней случилось, когда ты был еще младенцем. Тебе будет больно, но это тебя не остановит, ты все равно пригласишь их сюда. Мы делаем то, что должны делать, Рорк. Мы оба.
– Да, мы делаем то, что должны.
Ева встала и потянулась за своей кобурой.
– Уже уходишь? – спросил он.
– Ну, раз уж я рано встала, могу и начать пораньше.
– Ну, раз так, пожалуй, я прямо сейчас отдам тебе твой подарок. – Рорк проследил за сменой чувств на ее лице – удивление, досада, обреченность – и расхохотался. – А ты думала, я тебя просто так отпущу?
