Дэвид Лоуренс - Дочь леди Чаттерли
Разумеется, Клэр не написала матери ни в этом, ни в последующих письмах, что все время мысленно сравнивает Рагби с «Лебединой долиной». «Лебединая долина» очень проигрывала от этого сравнения, но вовсе не потому, что в Клэр вдруг проснулся снобизм. В Рагби все дышало величием и достоинством. В его атмосфере она чувствовала себя как рыба в воде.
Но не только Клэр наслаждалась обществом своего нового друга, сэр Клиффорд, оказывается, тоже с нетерпением ждал каждого приезда Клэр. В один из дней он пригласил обеих девушек к ланчу. Когда они уже возвращались в Лон Эндон, Лиз сказала:
— Знаешь, Клэр, тебе каким-то непостижимым образом удалось вытащить старикана из его раковины. Уж чего-чего, а подобной общительности я за ним сроду не замечала.
Девушки везли в Лон Эндон корзину чудесных нектаринов — эти фрукты росли вдоль южной стены Рагби.
За обедом все обитатели Лон Эндона поддразнивали Клэр, сумевшую растопить сердце старого баронета. Девушка краснела от шуток, но они ей были приятны.
Дни летели незаметно. С каждым разом Клэр все дольше и дольше засиживалась в Рагби. За день до ее отъезда сэр Клиффорд пригласил девушку к обеду, а потом повел смотреть фильм — его показывали пациентам госпиталя.
Это оказался старый фильм с Лоуренсом Оливье в роли короля Генриха V — сэр Клиффорд смотрел только исторические ленты. И Клэр фильм очень понравился. Она видела его когда-то очень давно, а теперь воспринимала все совершенно иначе. Особенно сильное впечатление произвел на девушку эпизод, где лучники, выстроившись в длинный ряд, посылают в воздух стрелы из своих высоко поднятых луков. Клэр даже не удержалась от восклицания восторга.
Клиффорд улыбнулся, услышав ее непосредственное «браво!» В полумраке он видел одухотворенное самым неподдельным восхищением лицо девушки.
Как же она восприимчива ко всему прекрасному и как привязался он к ней за эти дни! Он с тоской думал о ее скором отъезде. Быть может, им больше не суждено увидеться…
Сэр Клиффорд почему-то никогда не связывал Клэр с этим Оливером Меллорсом. Она была дочерью его Конни, тем самым ребенком, который по праву рождения должен был принадлежать ему, Клиффорду Чаттерли. Она внезапно ворвалась в его жизнь, одарив ослепительным счастьем. Он сам еще до конца не понимал, как такое могло случиться. Прощаясь с Клэр, баронет не стал прятать своих чувств.
— Мне кажется, моя дорогая, мы самым искренним образом привязались друг к другу, несмотря на столь колоссальную разницу в возрасте. Я уже стою на краю могилы, вы же только начинаете жить.
— Никогда не забуду ни вас, сэр Клиффорд, ни Рагби-холл, — сказала Клэр, до слез тронутая его словами.
— Но вы ведь вернетесь? Я хотел сказать, вы приедете еще в Рагби? Пускай он станет для вас вторым домом. Вас всегда будет ждать ваша комната. Прошу вас, приезжайте погостить в Рагби.
— Еще никогда в жизни я не получала таких замечательных приглашений! — вырвалось у Клэр.
Сэр Клиффорд вздохнул, глядя на раскрасневшуюся от счастья Клэр. Конни, Конни, почему ты покинула меня? — думал он. Твоя дочь привезла с собой столько воспоминаний. Но лучше бы мне все забыть…
— Я напишу вам, сэр Клиффорд, — пообещала Клэр.
— Буду ждать с нетерпением ваших писем. Клэр?..
— Да, сэр Клиффорд?
— Я о вас очень много думаю. Всего за несколько дней мы стали настоящими друзьями. Расставаясь, хочу сказать вам следующее: я не могу винить во всем случившемся только вашу мать. Ведь стремление любить и быть любимой так естественно для женщины. Невозможно ограничить отношения между мужчиной и женщиной одной лишь духовной и интеллектуальной близостью. Человеческий род прекратил бы свое существование, если бы женщин не тянуло к мужчинам и наоборот. Понимаете, Клэр, о чем я говорю? Эта истина досталась мне ценой невероятных страданий, и вы первая, кому я так открываю душу. Дело в том, что я вижу— вы немного сбились с пути. С того единственного пути, который только и может привести молодую и прекрасную девушку, вроде вас, к счастью. Вы меня понимаете?
Секунду она молчала, потом едва слышно сказала:
— Вы хотите сказать, что я непременно должна выйти замуж.
— Да, но лишь за человека, которого полюбите всей душой. Разумеется, это дело будущего, однако ни в коем случае не исключайте из вашей жизни эту перспективу. Вы не имеете права похоронить себя в прошлом, как это сделал я. Жизнь дана для того, чтобы ее жить, а не вести издали хронику событий.
Клэр была потрясена до глубины души. И это говорит сэр Клиффорд! Чуть ли не то же самое, что и ее мать. Но ведь как раз благодаря ему и Рагби она, Клэр, пришла к выводу, что жизнь разума и души куда важнее жизни плоти.
Сэр Клиффорд пожал девушке руку и улыбнулся.
— В один прекрасный день вы, Клэр, сами все поймете. Будьте разумной. Не перегружайте себя работой. И, ради Бога, не болейте. А когда встретите своего избранника, прошу вас, познакомьте его со мной, ладно?
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Клэр приехала в Лондон в субботу. Было жарко, душно, шумно. Она уже скучала по Лон Эндону, а в особенности по Рагби. Ни тети Хильды, ни Пип дома не оказалось, и Клэр засобиралась в «Лебединую долину». В последнем письме Конни написала ей, что измучилась с Глорией. Клэр решила хотя бы немного помочь матери.
Она приехала без звонка, и Конни была приятно удивлена, услышав знакомый голосок:
— Эй, ма, ты там?
Конни была по обыкновению на кухне — пекла к ужину пирог с мясом и сыром. Такие пироги очень любил ее муж.
— Как хорошо, что ты приехала, родная моя! — обрадованно воскликнула Конни. — Решила сделать нам с отцом приятный сюрприз? Ты давно из Лон Эндона?
— Днем приехала. Выехала оттуда утренним поездом. Не беспокойся, мама, я съела на вокзале сэндвич.
Конни расцеловала дочь в обе щеки, потом отстранилась от нее на вытянутую руку и сказала:
— Честное слово, еще никогда в жизни не видела тебя такой счастливой!
— Со мной снова все в порядке.
Это было сказано столь уверенным тоном, что Конни поняла — девочка окончательно пришла в себя. Она загорела, даже слегка округлились щечки. И невероятно похорошела. И Конни гордилась за дочку. Честно говоря, она очень переживала, что, побывав в Рагби, Клэр переменится к отцу с матерью. Девочка и так относится к ним настороженно и с холодком отчужденности. Но, похоже, ее опасения были напрасны — Клэр стала мягче, ласковей. Слава, слава Богу.
— Сейчас мы с тобой попьем чаю, ну и ты, наверное, расскажешь мне о Рагби, — сказала Конни.
— А где отец?
