Карен Робардс - Чужая жена
– Иными словами, я должна стать серой мышкой.
Голос Ронни звучал очень сухо.
– Вы должны победить, – поправил ее Куинлан. – В частности, победить на выборах.
– Вы в самом деле уверены, что моя одежда играет такую большую роль?
– Некоторую роль играет.
– Хорошо. Я учту ваше мнение. Это вас устраивает?
– Только этого я и добиваюсь. – Он взглянул на часы. – Знаете, уже шестой час. Нужно подумать о том, как доставить вас домой.
Ронни сама удивилась тому, насколько ей не хочется возвращаться в Седжли. При одной мысли о доме ей стало грустно. Слишком отчетливо вспомнились события дня. Все станут обвинять ее в случившейся катастрофе. И к тому же в Седжли ее подстерегают готовые к прыжку репортеры.
Меньше всего ей это сейчас нужно.
– Подождите, – попросила она, судорожно изобретая предлог, чтобы задержать его. – Присядьте рядом. Давайте поговорим. Никаких советов мне больше не нужно, – торопливо добавила она. – Просто поговорите со мной.
Куинлан подумал секунду, потом отпустил качели, сел рядом с Ронни и оттолкнулся от земли ногой. Ронни заметила, что на нем были те же лакированные туфли, что и днем.
– О чем будем говорить?
Ронни улыбнулась, довольная успехом своей уловки.
– О вас. Вы задали мне кучу вопросов, так что теперь моя очередь. Вы давно женаты?
– А я не женат.
Он смотрел прямо перед собой, на табачную плантацию, и Ронни хорошо видела его профиль: высокий лоб, прямой нос, четко очерченный подбородок. Красивый профиль, мужественный, аскетичный.
– Но вы сказали…
Ронни вспомнился его рассказ о завершившихся ничем отношениях с Джоанн.
– Я развелся.
– А-а. – Ронни задумалась. Вдруг ей пришел в голову новый вопрос: – У вас есть кто-нибудь?
– А что?
Он настороженно взглянул на нее, и она подметила неуверенность в его глазах.
– Это не ответ.
– Другого придумать не успел.
– Tea свободна. Правда, красивая женщина?
– Кто это – Tea? – мрачновато, как показалось Ронни, спросил Куинлан.
– Это мой пресс-секретарь. Вы ее сегодня видели.
Куинлан помолчал.
– Короткие черные волосы, серая юбка, красивые ноги?
– Точно. Как по-вашему, ее юбка не слишком коротка?
– Нет.
– А ведь наши юбки одинаковой длины! – торжествующе воскликнула Ронни.
Куинлан покачал головой.
– Правда? Не забывайте, она – не жена члена сената Соединенных Штатов, баллотирующегося на очередной срок. У вас разные социальные роли. Длина ее юбки никого не волнует. Общественность судит не ее.
– Ненавижу политику за эту публичность, – вырвалось у Ронни неожиданно для нее самой. – Я постоянно на виду, все имеют право обо мне судить.
– Об этом вам следовало подумать, когда вы выходили замуж за сенатора. А кстати, вы вышли замуж по горячей любви?
Ронни едва удержалась от искреннего ответа.
– Послушайте, мы сейчас говорим о вас, а не обо мне. Вы-то сами женились по любви?
– Конечно. – Он улыбнулся, и Ронни, увидев его морщинки, не могла не улыбнуться в ответ. Этот человек, подумала она, обладает даром успокаивать других. Во всяком случае, ему удается успокаивать ее. – Я был тогда здорово влюблен. Мне только что исполнился двадцать один год, я учился на предпоследнем курсе колледжа. Мы вместе учились. И были без ума друг от друга. Она забеременела, и мы поженились. Но брак не удался.
– И долго вы прожили вместе?
– Двенадцать лет. На пятый год все было уже кончено, но мы оставались вместе ради ребенка.
– Так у вас есть ребенок?
Ронни не смогла бы сказать, почему этот факт так ее удивил. Вполне естественно предположить, что у человека в тридцать семь лет есть ребенок. У Марсдена, например, двое.
– Вы его видели, – ответил Куинлан, не понимая ее удивления. – Помните Марка?
– Ах вот как… – Теперь Ронни открылся смысл перепалки между Куинланом и Марком. – Я не догадалась, что это ваш сын. Сколько же ему лет?
– Скоро будет семнадцать. А он полагает, наверное, что ему все тридцать, – мрачно добавил Куинлан.
– Он живет с вами?
У Ронни сложилось впечатление, что Марк постоянно живет здесь, с миссис Макгир. Может, и Куинлан живет здесь же?
Но Куинлан отрицательно покачал головой.
– Постоянно – нет. Приезжает на Рождество, проводит тут лето, наезжает на выходные примерно раз в три недели. По-разному бывает. Он знает, что я всегда к его услугам.
– Значит, вы живете с мамой?
– Ну как вам сказать… Я часто приезжаю сюда, навещаю Марка. У него напряженные отношения с матерью, и я не люблю оставлять его одного у себя в квартире. Надо полагать, живу я в городе, потому что большинство моих вещей там. Но я ведь несколько месяцев в году провожу в разъездах. Ничего не поделаешь, издержки профессии.
– Давно вы занимаетесь этим делом?
Ронни внезапно захотелось узнать, как люди становятся политическими консультантами. В колледже такую специальность приобрести нельзя.
А Куинлан наверняка известен в своей области, раз Кристин Гвен сразу его узнала. Куинлан насмешливо прищурился.
– Хотите выяснить, насколько я опытен? Уверяю вас, я высоко котируюсь. Я консультирую политические кампании со студенческих лет.
Не то чтобы Ронни вдруг усомнилась в его правдивости, но одно обстоятельство ее смущало. Политические консультанты – большие шишки, они получают заоблачные гонорары, в год нередко зарабатывают шестизначные суммы. А Куинлан явно цепляется за эту работу, а значит, нуждается в деньгах.
Ей хотелось продолжить допрос, но тут на боковом крыльце дома появилась миссис Макгир.
– Томми!
– Я здесь, – отозвался он. Миссис Макгир повернула голову и увидела сына на качелях.
– Тебя к телефону, – сказала она. – Это Кенни.
Куинлан помрачнел.
– Извините.
Когда он ушел в дом, миссис Макгир подошла к Ронни.
– Наверное, будет гроза.
На севере действительно собирались тучи. Ветер налетал порывами, это тоже предвещало перемену погоды.
– И слава богу, – вздохнула Ронни. – Хоть немного бы отдохнуть от жары.
– А мне жара, пожалуй, нравится, – с легкой улыбкой призналась миссис Макгир. – Наверное, потому, что жара означает лето. Мы с отцом Томми переехали сюда как раз летом. А на следующее лето родился Томми. А его брат – три года спустя, тоже летом. Пока мальчики росли, летом здесь у нас не прекращался футбол, купания, всяческая кутерьма.
– Похоже на идиллию, – заметила Ронни.
– Идиллия это или нет, но нам тут было хорошо. А потом умер отец Томми, и все переменилось. – Она вздохнула. – Хотя… такова жизнь. Мы можем быть уверены только в одном: все переменится.
Вдалеке хлопнула дверь. Ронни оглянулась и увидела Куинлана, торопливо шагающего в их сторону. Он был явно озабочен, что встревожило Ронни. Что случилось?
