Алюшина Татьяна - Девушка из нежной стали
– Сергей!
Пальцы на руках и ногах понемногу оттаивали, появилась такая сильная боль, что у Вики навернулись слезы на глаза. Ольга, испытывая то же самое, с шипением втянула воздух сквозь зубы и, стянув перчатки, затрясла кистями.
В прихожую вышел мужчина, одетый для торжества в строгий, темный костюм.
– Что случилось? – весело спросил он.
– По-моему, они обморозились, – ответила Елена Александровна обеспокоенно.
Мужчина громко позвал в сторону комнаты:
– Егор! Иди сюда!
Крикнув, он шагнул к Ольге и стал расстегивать на ней пальто, Елена Александровна, торопясь, снимала дубленку с Вики.
В прихожую вышел еще кто-то, но Вике было так больно, что она уже ни на кого не обращала внимания.
– Егор, они обморозились, надо, наверное, в горячую воду? – спросил хозяин, усаживая Ольгу на пуфик.
– Нет! – ответил мужчина. – Лена, куда их отвести?
Вику подхватили под локоть, куда-то повели, усадили в кресло, она не видела, зажмурившись от боли.
– Сергей, найди две пары теплых носков, и водку, Лена, снимай с нее сапоги и колготки! – отдавал кто-то командирским тоном быстрые и четкие указания.
Тем же тоном ее спросили:
– Как вас зовут?
– Виктория.
– Вика, – стягивая с нее сапоги, велел мужчина, – вам надо снять брюки и колготы.
«Зачем?» – подумала Вика, но безропотно подчинилась.
Вернулся хозяин, принес носки и водку. Вика почувствовала, как на ноги плеснули холодной жидкости, а потом сильные горячие ладони начали растирать ее ступни.
– Не надо, больно! – чуть не заплакала она, стараясь выдернуть ногу из мучавших ее рук.
– Терпи! – приказал экзекутор и принялся за вторую ступню, продолжая отдавать приказы. – Сереж, им надо коньяку выпить.
– Сейчас сделаем!
Растерев ее ступни так, что Вике казалось, будто их ошпарили, он опять распорядился:
– Лен, надень ей носки, а я вторую девочку посмотрю.
Вике натянули на ноги носки и сунули в руки бокал с коньяком. Боль уходила, уступая место ощущению, что руки, ноги и щеки горят огнем.
Девушка выпила коньяк и потянулась за своими брюками, валявшимися возле кресла. Она вытащила из брюк колготки и, не вставая с места, стала натягивать на себя.
– Как вы умудрились так замерзнуть? – спросил тот же командир.
– Мы никак не могли найти дом, там у вас стройка, темно, табличек с номерами не видно, прохожих почти нет, а те, у кого мы спрашивали, ничего не знали, – ответила Ольга.
– Понятно. Ну, что ж, за стол. Напоить, накормить, обогреть душевно, и все будет в порядке. Обморожения нет, – констатировал командующий.
– Вы, наверное, генерал? – спросила Вика, рассмотрев наконец их с Ольгой спасителя.
– Нет, я врач, – усмехнулся он.
– Еще хуже! – вздохнула она.
Он был высокий, худощавый, жилистый какой-то. Темные, слегка вьющиеся волосы и веселые карие глаза немного смягчали волевое лицо: высокие скулы, тонкий, с еле заметной горбинкой, нос, прямые брови, твердый подбородок, красиво очерченные губы – лицо человека, умеющего принимать решения и командовать.
Странно, но Вике показалось, что она знает этого человека, хотя вот абсолютно точно, на сто пудов, никогда с ним не встречалась.
– Мы лучше пойдем, – сделала попытку сбежать Ольга.
– Никуда вы не пойдете! – решительно возразила Елена Александровна. – Все за стол! У Сергея сегодня день рождения, я поэтому так и спешила, что даже портфель забыла.
Их усадили за стол, хозяйка поведала гостям о «героическом подвиге» по доставке ценного портфеля. Гости поохали, стали усиленно ухаживать за девушками, уговаривая попробовать все блюда сразу.
Ольга расслабилась, отказавшись от коньяка, махнула водочки под общие одобрительные возгласы и с аппетитом принялась за еду, сразу же вписавшись в веселую компанию.
Вике такой радости расслабления не перепало. Она чувствовала себя неуютно, неловко, ей не хотелось ни есть, ни пить, ни оставаться в незнакомой квартире. И она ощущала на себе пристальный взгляд этих смеющихся карих глаз командира-спасителя, оказавшегося врачом.
Вот просто всей кожей чувствовала!
Больше всего ей хотелось оказаться сейчас дома, в горячей ванной с пеной.
Вика спросила, можно ли позвонить, и, извинившись, выбралась из-за стола. Тихо радуясь придуманному предлогу – «надо маме позвонить», дающему ей возможность побыть немного одной, прошла в кухню.
С мамой она все-таки поговорила, просто так, ни о чем, и, положив трубку, откинулась на табуретке, упершись спиной в стену и вытянув ноги. Вика посмотрела на большие, принадлежащие хозяину, шерстяные, грубой вязки носки, которые ей надели на ноги, и усмехнулась.
– Вам так сильно хочется сбежать?
Он стоял в проеме двери, засунув руки в карманы брюк и опершись плечом о косяк.
– Сильно! – призналась Вика, выпрямившись на табурете и подтянув ноги.
Он подошел, присел перед ней на корточки, взял в руки ее ладони и, посмотрев в глаза, сказал:
– Я вас отвезу.
– У вас машина? – спросила, просто чтобы что-то спросить, Вика.
– Нет, машина у таксиста, которого мы поймаем.
– А Ольга как же?
– Ольгу Ленка не отпустит. Ее накормят, напоят и уложат спать, предварительно сообщив родителям, что чадо в целости и сохранности.
Вика наклонилась, приблизив свое лицо к его, заглянула в карие глаза. Что она прочла в них тогда? Чем заворожилась? Что поняла такого…
– Тогда поехали, – согласилась она.
А потом были эти сутки!
И не было в них обжигающей, безумной страсти, а было что-то выше, наполненное невероятной нежностью, снизошедшим откуда-то глубоким доверием, в котором не находилось места никакому обману.
Хотя страсть тоже присутствовала! Это точно! такая, что – ух!
В одиннадцать вечера, в субботу, Егор уезжал.
Он улетал в Африку работать. На полгода.
Все! Конец истории!
Прошло почти пять лет.
От воспоминаний ей лучше не стало, но дрожь в руках прошла.
– И на том спасибо! – поблагодарила Вика.
Она оглянулась и посмотрела на спящего Степку. Сидела, смотрела и понимала, что это надо сделать! Что это правильное, может, единственно верное решение. И никакие ее чувства-эмоции, боль застарелой обиды и непонимания сейчас не имеют значения. Ни-ка-ко-го! Вот спит ее солнышко, ненаглядный сыночек, самый прекрасный ребенок на свете, и только его безопасность и здоровье важны! И только они!
– Ладно, сынок, прорвемся! – твердо пообещала она.
Вика постояла несколько секунд перед освещенным аквариумом подъезда, мысленно попрося у Бога, чтобы Князев Егор Дмитриевич не переехал и в данный момент находился у себя дома.
А уж женат он или не женат, спит сейчас с одной или тремя дамами одновременно, обзавелся ли еще тремя детьми, Вике до лампочки.
