Эдмон Бали - Игра вслепую
— А что теперь?
— Теперь мне нужно добраться до Кефлавика, чтобы вернуться в Лондон.
Я быстро пошел обратно к машине. Когда Элин догнала меня, я как раз заканчивал разбивать большим камнем проклятый радиомаяк.
— Да, — сказал я, выпрямляясь, — все вышесказанное касается только меня. Ты со мной не поедешь.
— Ну, это мы ещё посмотрим, — заявила Элин и крепко сжала в кулачке ключи от машины.
3
Самый страшный пейзаж на земле, безусловно, в Аскье, на северо-востоке Исландии. Из двухсот существующих в стране вулканов тридцать действует и самые опасные из них находятся именно в Аскье. Это значит огромное количество лавы, пепла и минимум растительности. В этот район можно было забраться только по крайней необходимости или из любви к экзотике.
Я оставил идею избавиться от Элин, поскольку сообразил, что Слейд знает о её присутствии в Подкове, и без меня она окажется в не меньшей опасности, чем со мной. Она была свидетельницей покушения на убийство и убийства, а такие свидетели никому не нужны.
В три часа дня мы остановились в хижине спасателей над кратером большого, но бездействующего вулкана. Мы оба устали и проголодались, так что Элин тут же поинтересовалась:
— А мы не могли бы задержаться здесь хотя бы на день?
— Нет! — отрезал я. — Кое-кто может предположить. Что мы именно так и поступим, так что поедим и отправимся дальше.
После обеда у меня в голове наступило некоторое просветление. Я заметил возле хижины радиомачту, потом перевел взгляд на антенну джипа и спросил Элин:
— Слушай, а мы можем сейчас связаться с Рейкьявиком? В смысле, позвонить туда по радиотелефону?
— Конечно.
— Как чудесно, что трансатлантический кабель проходит как раз через Исландию! Можно будет даже в Лондон позвонить.
— Никогда не слышала ни о чем подобном, — с сомнением сказала Элин.
— А почему бы и нет? Если можно связаться с Рейкьявиком, то можно и с любым другим городом. Президент Никсон разговаривал с космонавтами на Луне. Техника! И ещё — знакомства. У тебя есть кто-нибудь в телефонном ведомстве?
— Да. Свен.
Так я и знал. В Исландии все либо близкие знакомые, либо дальние родственники. Я протянул ей клочок бумаги с номером телефона:
— Попроси соединить лично с сэром Давидом Таггертом.
— А если он не захочет с тобой разговаривать?
Я усмехнулся:
— Мне кажется, что сэр Давид ответит на любой звонок из Исландии.
— Может быть, просто связаться по радио из хижины?
— Исключено. Слейд может запеленговать звонок, а джип, в принципе, не стоит на месте. Так что Слейд может даже прослушать разговор, но не узнает, откуда его вели.
Некоторое время спустя Элин уже разговаривала со своим приятелем Свеном. Тот первоначально заартачился, но Элин нажала — и Свен обещал соединить её с Лондоном на протяжении часа. Все складывалось удачно: в четыре часа дня Таггерта было легче всего застать на рабочем месте. Мы сложили вещи и поехали дальше, оставив радиоприемник включенным.
— Чего ты ждешь от разговора с Лондоном, — спросила Элин?
— Таггарт — начальник Слейда, — ответил я. — Он может его отозвать, приказать оставить меня в покое.
— А он станет это делать? Ты ведь должен был передать посылку, но не выполнил задание. Таггерту это может не понравиться.
— Полагаю, что Таггарт просто не знает, что здесь происходит. Вряд ли он в курсе того, что Слейд пытался меня убить. Тебя, кстати, тоже. По-моему, Слейд работает самостоятельно и боится ответственности за эту самодеятельность. Вот обо всем этом я и собираюсь спросить у Таггерта.
— А если ты все-таки ошибаешься? Если Таггарт прикажет тебе отдать посылку Слейду?
— Тогда не знаю.
— Наверное, Грэхем был прав. Слейд подумал, что ты переметнулся, согласись, у него были для этого кое-какие основания. И тогда он…
— Послал человека с карабином. Логично.
— Тогда ты просто сглупил, Алан. Тебя ослепила ненависть к Слейду, а теперь ты оказался в очень сложном положении.
Я и сам начинал так думать, но все-таки возразил:
— Я поговорю с Таггертом и все выясню. Если он поддержит Слейда…
Если Таггарт в курсе событий, то я оказываюсь между двумя жерновами: Отделом и пока ещё неведомым противником. А Отдел не любит, когда ломают его планы, так что Таггарт может разозлиться, а это очень серьезно.
И все-таки некоторые детали не сходились, общей картины никак не складывалось. Во-первых, мне не давала покоя бессмысленность всей операции. Во-вторых, Слейд крайне добродушно воспринял мой промах, а это не в его характере. В-третьих, совершенно непонятная роль Грэхема и его действия. Была ещё какая-то мелочь, которая меня беспокоила, но я никак не мог определить, что это. Что-то, что Слейд сделал или не сделал, сказал или не сказал, но я инстинктивно чувствовал в этом угрозу для себя.
Я нажал на тормоз и Элин резко качнулась вперед.
— Что случилось?
— Хочу выяснить расклад карт до разговора с Лондоном. Достань-ка консервный нож, проверю эту посылку.
— А это разумно? Ты сам говорил. Что её лучше не трогать.
— Возможно, ты права. Но если играешь в покер, не зная своих карт, обязательно проиграешь. Так что лучше знать.
Пока я доставал из-под кузова металлическую коробку, Элин уже приготовила консервный нож, из чего я заключил, что любопытство мучило её не меньше, чем меня.
Коробка была сделана из обыкновенной белой жести, на которой кое-где уже проступили ржавые пятнышки. Я вонзил нож в шов с краю и услышал шипение выходящего воздуха. В ту же минуту меня обожгла жуткая мысль: а если там взрывчатка? Есть такие, у которых детонатором является воздух…
Но ничего не случилось и через минуту коробка была открыта. Внутри я увидел кусочек блестящего коричневого пластика, нечто вроде радиодетали, которую можно увидеть в любом соответствующем магазине. Я положил «детальку» на ладонь и уныло уставился на нее. Я плохо разбирался в электронике, да к тому же она теперь чуть ли не ежедневно обновлялась и развивалась, так что у меня не было и одного шанса самостоятельно разобраться в предназначении этой штуковины.
— Что это? — спросила Элин.
Бедняжка искренне полагала, что я знаю абсолютно все и обо всем.
— Будь я проклят, если знаю! — совершенно искренне отозвался я.
Единственно, что я понимал, это знаки плюс и минус по сторонам детальки и обозначение: 100 вольт, 60 герц.
— Американский вольтаж и частота, — заметил я. — В Англии другие параметры: 240 и 50.
— Так это американское?
