Сьюзен Льюис - Месть
— Я потом объясню, — сказал он. — Где Том?
— Спит.
— Разбуди Тома, мы отвезем его к моим родителям. — Боже, как ему с этим справиться? Как ему вести себя с Теей, если он едва выносит ее за враждебное отношение к Кирстен?
Когда Джейн поднялась наверх, зазвонил телефон.
— Лоренс, здравствуйте. Это Фрэнк. Фрэнк Коттл.
— А-а, здравствуйте. Она здесь. — Он позвал Джейн. — Это твой отец. Не беспокойся, я сам соберу Тома. Если твой отец слышал новости по радио и хочет, чтобы ты уехала отсюда, пожалуй, стоит подчиниться.
Лоренс с трудом поднялся по лестнице в комнату Тома. Хотя из-за паники его охватило возбуждение, заставлявшее его действовать, он, войдя в детскую, остановился и долго стоял, глядя на личико спящего сына. Ничто не могло сравниться по силе с тем чувством, которое вызывал в нем Том. Но сейчас нельзя об этом думать. Страх потерять его и так уже почти безраздельно завладел им.
Доставив Тома к родителям, Лоренс возвратился в дом Кирстен и открыл дверь полицейским. Они пришли произвести обыск. Лоренса удивляло, что полиция пока не вызывала его на допрос. За последние два часа он несколько раз пытался связаться с Хеллерманом, но пока это ему не удалось. Телефон Руби тоже не отвечал. Казалось, что все в этом проклятом городе куда-то разбежались. Даже Кемпбел не звонил.
Пока полицейский методично все просматривали, Лоренс сидел в кабинете и припоминал подробности того, что происходило накануне смерти Анны и Джейка. Как раз перед тем, как начали снимать эпизод с Анной, пьяная Руби свалилась с ног. А не притворялась ли она? Может, ее помешательство, пьянство, религиозная мания и все прочие безумства были всего лишь игрой и Руби хотела всех сбить с толку? Трудно сказать, где была Руби перед смертью Джейка. Он не знал, однако не сомневался, что на съемочной площадке. Но куда она направилась после этого? Ему сказала, что она с воплями побежала куда-то сразу же после того, как умер Джейк. Не потому ли, что она убила не того человека?
Склонившись к столу, Лоренс закрыл лицо руками. Он вдруг почувствовал дикую усталость и полный упадок сил. Ему не хотелось верить в виновность Руби, но похоже, ничего другого не остается, все указывает на нее. Кроме кассеты с пленкой… Зачем ей устраивать это? Но как Диллис Фишер удалось все это узнать? Лоренс мог поклясться, что Руби ей этого не говорила, кажется, они даже не знакомы.
Еще раз позвонив Руби и не застав ее, Лоренс поехал к родителям. По дороге ему позвонил Кемпбел. Ему пока не удалось связаться с управляющим выездными съемками, но он полагал, что того, как и прочих, могли вызвать на допрос в Скотленд-Ярд.
Лоренс не переставал удивляться, что не вызвали его, хотя, как продюсер, он должен был дать показания одним из первых. Надо подождать, думал он, настанет и его черед.
Полчаса спустя, когда Джейн увела Тома в сад, отец Лоренса подробнее рассказал обо всем, что произошло в то утро. Лоренс почти не слушал его. Он наблюдал за выражением лица Теи. Интересно, о чем она думает и почему до сих пор не проронила ни слова? В конце концов, не выдержав, Лоренс рявкнул:
— Мама, если тебе есть что сказать, так скажи, черт побери!
Тея в изумлении взглянула на него, но, не дав ей открыть рот, Лоренс продолжал:
— Ты, конечно, радуешься тому, что происходит. Надеешься, что я откажусь от Кирстен и позволю ей гнить в какой-нибудь мерзкой камере за то, чего она не сделала. Ну так позволь мне сказать…
— Довольно, Лоренс! — крикнул отец.
— Хочешь верь, хочешь нет, Лоренс, но я расстроена всем этим не меньше, чем ты, — сказала Тея. — И не только из-за того, что это может означать для тебя и Тома. Я готова признать, что совершила ошибку. Сейчас Кирстен нужна помощь. Наша семья поможет ей. Если потребуется, я внесу за нее залог. Я также беру на себя все судебные издержки. Если понадобится что-то еще — только попроси.
Гнев не позволял Лоренсу извиниться за свою вспышку и сказать, как он благодарен матери. Но когда Тея подошла к нему, села рядом и взяла его за руку, он прижался к ней. Тея, положив голову сына себе на плечо, обняла его.
Около пяти часов вечера зазвонил телефон, и Лоренс вскочил.
— Происходит что-то мерзкое, — сообщил Хеллерман. — Здесь уже побывали Диллис Фишер, половина исполнительного состава и члены съемочной группы.
— Черт с ними. Как Кирстен?
Хеллерман помедлил, и сердце у Лоренса замерло.
— Увы, не могу сказать ничего утешительного. Они готовы предъявить ей обвинение.
— Но они не могут этого сделать! — закричал Лоренс. — Она не виновата! Это Руби! Выслушайте меня. — Заметив, как родители обменялись взглядами, он понял, что они потрясены.
— Руби только что ушла, — прервал его Хеллерман. — Она пробыла здесь весь день.
— Что? Черт возьми, что она им наговорила?
— Этого я не знаю, но могу сказать, что они нашли состав для смеси сухого льда в доме Кирстен. И у них есть свидетель, утверждающий, что видел, как оба раза Кирстен что-то делала с канистрами.
— Он? — переспросил Лоренс. — Кто же это?
— Не знаю, как его зовут. И не видел его. Подождите минутку.
Лоренс услышал, как Хеллерман с кем-то разговаривает.
— Извините, Лоренс, — сказал он. — Кирстен только что предъявили обвинение. В обоих случаях — тяжкое преступление.
Около семи вечера снова позвонил Хеллерман и сообщил, что завтра утром в половине одиннадцатого Кирстен предстанет перед мировым судьей.
— Мы будем ходатайствовать об освобождении под залог, — сказал он. — Не знаю, удовлетворят ли нашу просьбу, но должен вас предупредить, что тяжесть обвинения заставляет сомневаться в этом.
— Они обвиняют не того человека, — голос Лоренса срывался. — Уверяю вас, это сделала Руби.
— Вы можете это доказать?
— Нет.
Хеллерман вздохнул.
— Поймите, Лоренс, даже если вы правы, это не изменит ситуацию с опекунством. Мы не успеем доказать невиновность Кирстен до того, как будет слушаться дело об опекунстве.
— Понимаю. — Лоренс ощутил полное поражение. — Как она держится?
— Хорошо, — ответил Хеллерман, понимая, что не стоит говорить Лоренсу правду. Кирстен была больна, даже полиция признала это, а потому после предъявления обвинения к ней вызвали врача.
— Если у вас будет возможность, Джеймс, передайте ей, что я ее люблю.
— Непременно, — пообещал Хеллерман.
Повесив трубку, Лоренс поднялся наверх и лег на кровать рядом с Томом. Все его чувства были обострены. Он вглядывался в его трогательную мордашку и размышлял, сможет ли жить, если Тома у него отберут.
Некоторое время спустя в комнату пришла Тея и села рядом.
