Елена Тверцова - Кандидат в президенты
Кем был Борис Мазуров, и чем он занимался, никто так и не узнал. Юля же на этот счет не распространялась, намекая, что ее новый бойфренд работает в «какой-то закрытой структуре», в какой — это большой секрет. Попытки друзей посмеяться над скрытностью жениха и намекнуть на его неверность, с гневом отвергались — Борис поводов для сомнений и ревности не давал: каждый день вечером встречал ее с работы, отвозил домой, дарил цветы и вообще довольно трогательно ухаживал, растопив Юлькино сердце окончательно. Так продолжалось месяца три или четыре, и вдруг мы все узнаем, что парочка подала заявление в загс и буквально через месяц уже женится.
Свадьба была довольно скромная. Не поскупились разве что на наряды жениха и невесты — Юлька так мечтала блеснуть в белом роскошном платье, и ей это удалось — по мне так она была самой нарядной невестой на свете. Борис тоже был в дорогом белом смокинге, вот только держался он немного угрюмо, сторонясь гостей. К слову, приглашенных оказалось всего шесть человек — родители Юли, пара ее коллег, я в качестве подружки невесты. Родители Бориса по каким-то своим причинам не приехали (как потом выяснилось, Борис был сиротой), а в качестве свидетеля в дальнем углу стола восседал мрачный мужчина с тяжелым подбородком, который за весь вечер не произнес ни слова.
Далее потекли семейные будни. Как только Юлия вышла за Бориса замуж, первое, что он сделал, отбросив добрачные политесы, это запретил ей общаться и встречаться с подругами. Чуть позже я узнала, что он и работать по окончании Суриковки ей запретил тоже — как я уже рассказала, Борис служил в какой-то закрытой структуре, где по слухам занимал приличную должность и мог позволить себе содержать жену. Я в Юлькины семейные дела не вникала, хотя было немного обидно, что Юля не настояла на своей свободе передвижения и общения. Мне показалось, что Юльку ожидают большие проблемы — и не ошиблась. Но я наивно думала что-то о самоопределении, о независимости женщины, о том, что нужно иметь профессию, чего-то добиваться в жизни. Я сокрушалась на ее счет — если сидеть у мужа на шее, то никем никогда не станешь. Однако мне даже в голову не приходило, что есть вещи гораздо страшнее, чем потеря пресловутой независимости.
Прошло довольно много времени. Лет пять или шесть. Я к тому моменту уже имела собственный бизнес и даже собственное жильё. Однажды поздно вечером, когда я готовилась спать, вдруг раздался телефонный звонок, которого я совершенно не ждала:
— Лариса, — послышался в трубке тихий голосок Юльки. — Это Юля, привет. Помнишь меня? Ты спишь?
Я очень удивилась. Мы с Юлей не общались — у меня даже не было ее координат. Я сразу уловила в ее голосе какую-то дрожь. Похоже, она плакала.
— Нет, не сплю, — ответила я взволнованно. — Юля, привет, какой удивительный сюрприз, откуда у тебя мой телефон?
— Лариса, — вдруг всхлипнула Юля в трубку. — Забери меня отсюда, пожалуйста. Я боюсь…
— Юля, девочка, что случилось, почему ты шепчешь в трубку? — Встревожилась я.
— Он спит в другой комнате, — так же шепотом ответила Юлия. — А я… а у меня… я руку вывихнула…
— Что? — Не поняла я. — Кто «он»? Что ты такое говоришь?! Буди скорей Бориса, пусть он отвезет тебя в больницу!
На другом конце провода повисла гробовая тишина.
— Юля, почему ты молчишь? — Повторила я свой вопрос. — Тебе нужно обязательно в травмопункт, слышишь?
— Лариса, я не могу его разбудить, — прерывистым шепотом ответила Юля. — Я не могу его будить, потому что это сделал… он.
— Как?! — Поперхнулась я, мгновенно вникнув в ситуацию. — А что он еще сделал?!
Было очевидно, что вывихом руки здесь не ограничилось, и, вероятно, Юльку сильно избили.
— Он… — Юлька снова всхлипнула. — Он меня ударил… Сильно…
— Юль, я вызываю милицию, — отчеканила я.
— Не надо милицию! — Заплакала Юля в трубку. — Ты только, пожалуйста, приезжай за мной, забери меня отсюда. Пожалуйста, приезжай!
— Хорошо, Юля, — я ни секунды не раздумывала. — Сейчас я за тобой заеду. Скажи адрес, пожалуйста…
Подрулив к незнакомому дому, я увидела у подъезда знакомую худенькую фигурку. Юля ждала меня — холодной осенью в легком пальтишке и в сапогах на босу ногу. Я не узнала ее. Нос был разбит, щека распухла, правая рука висела плетью вдоль тела.
— Садись, давай, — распахнула я дверь. — Осторожнее руку, сейчас в травмопункт поедем.
Пока доктор накладывал гипс и делал Юльке примочки, он сочувственно качал головой:
— Хорошо, что хоть нос не сломан. Давай вызовем милицию, протокол составим, — увещевал он. — Медицинское заключение я тебе дам.
Юлька только головой мотала.
— Да пойми ты, дура! — Рассердился врач. — Одним вывихом дело не ограничится. А если он тебя в следующий раз об косяк башкой и насмерть?
Юлька ничего не отвечала и только плакала.
— Дети хоть есть? — Участливо спросил врач.
— Нет! — Юлька снова замотала головой и вдруг завыла в голос. — Нет у меня детей! Нет у меня детей! Нет! Нет!
С ней случилась истерика. Она рыдала навзрыд, прислонившись к стене и закрыв голову здоровой рукой, не в силах успокоиться.
— Вот возьмите воды, пожалуйста, — тихо сказал доктор, поднося к ней небольшой граненый стаканчик. — Выпейте, Вам легче станет.
Стуча зубами об стакан, Юлька сделала несколько глотков и потихоньку начала успокаиваться, то и дело всхлипывая и глядя на меня, словно затравленный щенок.
— Я плеснул туда успокоительного немного, — объяснил доктор. — Дайте ей как следует выспаться теперь. И на прием к хирургу везите уже в районную поликлинику потом. Госпитализация ей не требуется.
— Спасибо…
Из травмопункта я повезла ее к себе домой. Мама причитала и охала, бегая вокруг Юленьки, еще недавно такой веселой и такой задорной, а ныне напоминающей просто живой труп. Я вообще не знала, что и сказать — на часах четыре утра, Юлька здесь у меня дома, мне завтра на работу. А Борис, проснувшись поутру, наверняка хватится жены и начнет обзванивать подруг.
Юльку уложили спать. Намыкавшись и почувствовав себя в безопасности — видимо, впервые за долгое время, она повздыхала немного и довольно быстро уснула, свернувшись калачиком и отставив немного в сторону больную руку.
Утром я еле выдрала себя из постели. Хочешь не хочешь, а надо было ехать на службу. Как назло, на сегодня были намечены важные переговоры.
«Ну что ж. Чему быть, того не миновать. Будет звонить — поговорю с ним».
Но через час позвонила мама.
— Лариса! — Кричала она. — Тут такой ужас! Пришла милиция, требуют открыть дверь. Что делать?
