Елена Тверцова - Кандидат в президенты
— Что, разочарована?
Я еще сильнее смутилась. И уже мечтала провалиться сквозь землю, только бы не видеть этих насмешливых глаз.
«Ужас, какая глупость».
— Да, как бы, нет… — Пролепетала я. — Просто я думала… А разве ты не…? — Вопросительно посмотрела я на него в надежде, что он поймет мой вопрос.
— И не надейся, — еще шире усмехнулся Сергей. — Если ты думаешь, что секс с пьяной женщиной — это большое удовольствие, то ты очень сильно ошибаешься…
Я отвела глаза, окончательно почувствовав себя полной идиоткой. А мой мучитель продолжал с пристрастием изучать меня, явно наслаждаясь моей реакцией.
— Просто ты отключилась в машине и даже не сказала мне свой адрес, — пояснил Сергей. — Пришлось везти тебя к себе. Да и я сам так сильно напился, что даже теоретически ничего бы не смог.
Околдовала ты меня, подруга. Я давно столько не пил. Правда.
И он лукаво подмигнул мне.
— Ах, вот оно, что… — Засмеялась я. — Но всё равно спасибо за джентльменский поступок. Это так благородно с твоей стороны.
«Поэтому и одежда на полу валялась. У него просто рука дрогнула всё это аккуратно сложить. А я-то подумала».
Я с облечением вздохнула и с уважением посмотрела на собеседника. Пусть я и современная женщина, но всё-таки предпочитаю знакомиться с мужчиной задолго до постели. Я обрадовалась, что Сергей того же мнения. И тут же сжалась под его взглядом, поняв, что вот он-то как раз уважение ко мне на этом месте потерял.
«Да невелика потеря. Тоже мне, принц».
И я зацокала каблучками по лестнице, ведущей вниз. Сергей стал спускаться вслед за мной. У машины я, замотав головой и отказываясь ехать, вдруг выпалила:
— Сережа, можно тебя попросить об одном одолжении?
— Каком? — Сергей был слегка обеспокоен моим вопросом.
— Могу ли я надеяться, что ты никому не расскажешь об этом происшествии? — Я умоляюще посмотрела на него, и в моих глазах отразилась вся степень моего отчаяния.
— Уф… — Сергей отвел глаза в сторону и задумался. — Да меня самого по головке за такие выезды не погладят. Поэтому, полагаю, рассчитывать на конфиденциальность ты можешь. Со своей стороны у меня тоже большая просьба об этой поездке никому ничего не рассказывать. Договорились?
— Отлично! — Я обрадовалась и, развернувшись на каблучках, бегом побежала прочь… Вдруг, словно что-то забыв, остановилась, обернулась и помахала ему рукой. — Совсем забыла сказать тебе.
Спасибо!
Сергей улыбнулся и полез в свой ЛандРовер. Уже через секунду машина рванула с места, пахнув на прощанье бензиновым дымком и унося за собой все воспоминания о моих ночных приключениях.
А я отправилась на работу — ненакрашенная, нерасчесанная, пахнущая перегаром и с огромными синими кругами под глазами.
* * *В «Легал медиа» царила некоторая суета, только и было разговоров, что о вчерашней презентации. И, похоже, меня совсем не ждали.
— Ой, здравствуйте, Лариса Геннадьевна! — Радостно защебетала секретарша Ирочка, увидев меня. — А Вы так рано сегодня? Разве у Вас не выходной?
— Решила сегодня заехать все-таки на работу, проверить, как дела…
— Да все у нас хорошо! — Доложила Ирочка. — Знаете, а у меня зато недавно тако-о-о-е приключилось…
И Ирочка, сделав страшные глаза, начала докладывать о своих очередных неприятностях и сложностях, и о том, как она героически их преодолевала.
Я засмеялась, не без интереса приготовившись слушать новую детективную историю от нашей штатной вруньи.
«И зачем я ее до сих пор на работе держу? Наверное, потому что с ней интересно».
Ирочка слыла у нас фантазеркой. Потому что придумывала она без перерыва на обед, а врала без умолку. Впрочем, ложь ее была очень безобидной, и мы с наслаждением слушали все ее сказки, не подавая виду, что раскусили лгунью, покачивая головами и цокая языками.
Началась ее работа в компании с того, что Ирочка добилась сочувствия не только у всего женского персонала «Легал Медиа», но и у мужского, включая начальника охраны. Едва Ирочка переступила порог нашего офиса, как все уже знали, что она круглая сирота. И что у нее дьявольски слабое здоровье.
На собеседовании Ирочка, едва ли не пустив слезу, сообщила менеджеру по персоналу, что ей нужно чем-то кормить двухгодовалого малыша, которого она растит совершенно одна, и поэтому срочно нужна именно эта работа. Разумеется, она будет стараться изо всех сил. Отказывать ей в трудоустройстве, в общем-то, не было никаких причин: великолепное знание английского языка, отличные внешние данные, связная речь и эрудиция. Плюс такие сложные семейные обстоятельства.
Ну, как не посочувствовать этому милому созданью!
Ирочка освоилась у нас весьма скоро, но не переставала донимать окружающих слезными повествованиями из своей жизни. Она могла чуть ли не часами рассказывать о своем трудном детстве и об отце, который покинул этот мир, когда ей было всего 12 лет. О матери-алкоголичке, которая била и пинала ее, а потом и вовсе забросила. Что Ирочка безо всякой поддержки и участия живет одна уже четвертый год в большом и жестоком городе Москва. Что, случись с ней вдруг беда, даже некому будет позвонить (на этих словах ее глаза всегда становились влажными от слез).
Наконец, Ирочка, по ее словам, без устали подрабатывала переводами и училась на вечернем отделении института. Каждый день, опаздывая на работу, она сообщала, что не спала всю ночь, потому что был очень срочный заказ, а ей очень нужны были деньги. Или сессия, пришлось усиленно заниматься. А по прошествии некоторого времени Ирочка стала пораньше отпрашиваться с работы, чтобы пересдать очередной заваленный экзамен «бесчувственным и бессердечным» преподавателям.
Она постоянно жаловалась, как у нее болит голова или живот, и какая высокая температура мучила ее вчера под вечер. И что совершенно: ну совершенно нет сил работать, поэтому «можно я пойду домой?»
Несколько раз я пыталась ее уволить, и уже буквально заносила руку над приказом, но Ирочка, обливаясь слезами и чуть ли не валясь в ногах, умоляла ее не делать этого «ни в коем случае!» И рука моя опускалась. И снова Ирочка развлекала публику своими слезливыми историями.
Все вздохнули с облегчением, когда она закончила институт. Я вызвала ее к себе и сказала:
— Ира. Получив диплом, ты стала совершенно большой девочкой. И если ты еще хоть раз… я повторяюсь… хоть раз опоздаешь на работу, я уволю тебя безо всяких предупреждений и рекомендаций, а коллегам, к которым ты устроишься работать, буду рассказывать, что уволила тебя за враньё.
Ирочка сильно стушевалась и, по рассказам сотрудников, даже поплакала в туалете. Но с тех пор больше не опаздывала. Зато мы просто молились на нее, когда нужно было что-нибудь убедительно соврать — заказчику или кому-нибудь из партнеров. В этом смысле ей просто не было цены.
