Наталья Матвеева - Аквамарин
Джонни, наблюдавший за этой картиной, еле сдерживал распирающий его хохот, а Лив угрожающе начала:
— Эй, пончик, я тебе не конфеточка! Е se ancora una volta, così mi ha chiamato, ho saldare te nella tua pentola! — («А если еще раз меня так назовешь, я сварю тебя в твоей кастрюле!» — с итал.)
Эндрю ошарашено, но восхищенно, уставился на нее.
— Ох, какая ты горячая! А что она сказала? — спросил повар у хохочущего Джонни. Тот хитро прищурился.
— Нууу… Что ей понравился стейк.
Лив бросила на него злой взгляд, но промолчала, а Джессика улыбнулась.
— Да, моя сестричка умеет придумывать изысканные методы расправы! Она тебе понравилась, Эндрю?
Повар вытаращил глаза и отступил на шаг назад, испуганно и шокировано глядя на Лив:
— С-с-сестра? В смысле она… она…
— Да. — кивнула Джессика и хихикнула.
Лив нахмурилась. Эндрю затрясся и поклонился ей:
— П-простите, мисс Мартинес, я не знал, я прошу, не сердитесь на меня… Я вот для вас приготовил… ваш друг сказал, что вам это понравится…
Он поставил перед ней тарелку и ловким движением снял крышку. Глазам Лив предстал потрясающей высоты невероятный шоколадный пудинг, на котором кремом было написано: «Моей дорогой конфеточке от Эндрю». Эндрю испуганно сглотнул, посмотрев на надпись и заметив, как Лив со скепсисом читает ее, и попятился. Джессика и Джонни хохотали навесь бар, даже на улице наверняка было слышно.
Лив ухмыльнулась и взяла ложку.
— Ну, пончик, тебе повезло! Это мне действительно нравится, так что сегодня я не буду жарить твою задницу на одной из тех великолепных плит в твоей кухне.
Эндрю сглотнул.
— Простите, мисс Мартинес, умоляю, я не знал, что это вы, я бы никогда не назвал вас…
Лив хмыкнула, жуя сказочно вкусный десерт.
— Конфеткой? Ладно, проехали. Пока, пончик! — и она помахала ему, намекая, чтобы он проваливал.
Джонни и Джессика не переставали хохотать.
— Да хватит уже! — ругнулась на них Лив и запустила в Джонни кусочком пудинга с ложки. Тот ловко увернулся и, подбежав к Лив с другой стороны, огненно и очень игриво оглядел ее очаровательными и невероятно сексуальными глазами, горячо шепнув:
— Il tuo italiano è semplicemente meravigliosa, tu dici molto… сексуально. — добавил он по-английски и Джессика, услышав это, опустила глаза и помрачнела («Твой итальянский просто потрясающий, ты говоришь очень сексуально» — с итал.)
— Отвали, Джонни. — отмахнулась от него Лив, но внутри нее вдруг закипела кровь, а сердце пропустило один удар. Это обаятельный идиот знает, как зацепить женские гормоны! Слегка покраснев, она добавила спокойным тоном:
— Пудинг изумительный!
Остаток вечера они болтали, Лив все больше узнавала о сестре и ее жизни в мафиозном мире Нью-Йорка, а Джонни очаровывал их своим мужским обаянием и игривым огнем.
Глава 5
Утро следующего дня настало удивительно быстро (точнее был уже полдень, но Лив легла только в половину третьего утра, они с Джессикой болтали, а Джонни им мешал) и с громкого телефонного звонка. Лив оторвалась от подушки и, с трудом продрав один глаз, сфокусировала свой мобильник на шикарной тумбочке возле шикарной кровати, в которой она спала на животе в розовой полупрозрачной комбинации с белым, кружевным верхом и низом, отделанным мягким пушком, очень короткой, открывающей ее стройные, аккуратные ножки.
Откинув спутавшиеся, кудрявые пряди с лица и понимая, что сейчас начнет сильно злиться, Лив взяла трубку, снова упав лицом в подушку:
— Алло? — глухо пробурчала она.
— Оливия! — раздался звонкий и жесткий голос отца. — Ты что, еще в постели?
— Отец! Какого черта ты названиваешь? Я думала сохранить мобильник, чтобы еще через 16 лет ты мог снова вспомнить обо мне и набрать мой номер.
— Лив. Прекрати. Я звоню напомнить о сегодняшнем ужине. Я жду тебя и Джессику.
— О-о-о… — раздраженно протянула Лив. — Отец, ты что, думаешь, я тупая? Я помню о том, куда НЕ собираюсь сегодня идти. А теперь дай поспать, передавай привет своему попугаю, пока.
Она собиралась положить трубку, но, кажется, отец начал потихоньку выходить из себя.
— Лив!!! Честное слово, ты меня с ума сведешь! Я еще раз говорю — это не просьба! Ты приедешь и точка! Потому что я так сказал! Я — твой отец, ты не смеешь мне…
— Папуля, мне пора, меня ждет сладкий сон, в котором тебя не будет! Ариведерчи! — и она положила трубку, швырнув телефон в стенку.
— Лив! — услышала она в дверях голос Джессики и поморщилась. — Зачем ты так с ним? Он хочет наладить с тобой отношения, чтобы мы снова стали семьей! — Джессика вошла и села на кровать к Лив. Та неохотно развернулась и, сдув белокурую прядку с лица, посмотрела на нее. Джессика уже была одета в белый костюм, состоящий из модного, укороченного пиджачка, под которым виднелась черная майка, белых, обтягивающих ее длинные стройные ножки, брючек и черных, лакированных туфель на шпильке. Она была причесана, ее прямые, темно-каштановые волосы блестели на солнце, а на лице красовался нежный деловой макияж. Джессика улыбнулась. — Я понимаю, что прошло много времени, и ты ненавидишь его, но он действительно хотел сохранить тебе жизнь.
— Джессика! — жестко воскликнула Лив. — Вчера я узнала, что мой отец переспал с другой, чтобы сделать мальчика! А родилась я! Моя мама, которую я помню, которую я люблю, оказывается, мне не родная, и ее убили из-за этой идиотской сделки отца с женой Рико Карелли. На меня охотились, и сейчас охотятся, по его словам, да мне плевать на это, но он не захотел защитить меня сам! Он отправил меня в этот пансионат, а мог бы просто охранять меня, держа поближе к себе, но он не сделал этого! Он во всем виноват, и мне нужно время, чтобы хотя бы перестать чувствовать искры в своей груди, когда я его вижу.
Джессика вздохнула и тепло похлопала Лив по одеялу, под которым явственно вырисовывался контур ее ноги.
— Я понимаю это, милая. Но ты же знаешь… Он крестный отец. Мы обязаны прийти. Это мафия.
Лив разозлилась и стукнула кулаком по кровати, психуя от бессилия.
— Я знаю. Ладно. Пойдем на эту сходку.
— И ты будешь выбирать выражения в присутствии его гостей?
— Еще чего!
Джессика закатила глаза.
— Ладно, мне пора в банк. Нужно проверить счета по отмыванию доходов. Вернусь к пяти, будь дома, подберем тебе подходящий наряд.
— Угу. Только через мой…
— Я тебя не слышу! — весело крикнула Джессика, выходя из комнаты. Лив злобно упала в подушки.
Весь оставшийся день ей пришлось без толку слоняться по своему шикарному номеру в одиночку, потому что ни Джессики, ни Джонни, который написал ей смс: «Розовая комбинашка? М-м-м!!!», — и опять смутил ее, не было. Лив заказала себе три пиццы и с наслаждением их уплетала: в спальне, в гостиной, в смежном номере сестры и друга детства, в который она могла легко входить без ключа, также, как и они к ней. Она посмотрела телевизор, изучила вещи сестры, нашла несколько фотографий на полках у нее в спальне и с интересом их разглядывала, проявила какое-то странное любопытство к вещам Джонни, небрежно разбросанным по всему номеру, и вдохнула аромат его одеколона, который слегка ощущался от его одежды, и снова почувствовала себя странно…
