Анна Малышева - Трудно допросить собственную душу
– Лизонька… – Он подошел к столу, оперся на него, помотал головой. – Ты просто меня потрясла! Просто раздавила!
– Ты о чем?
– У тебя что, никого не было?
– Почему ты спрашиваешь? – Она пожала плечами, натянула на них платье.
– Да, глупо, глупо… – согласился он, увидел свой стакан, залпом выпил его. – И как я себя вел! Я бы никогда не сделал все так, если бы знал! Поверь!
Она кивнула, довольно равнодушно. Вообще ею овладело какое-то безразличие ко всему происходящему – реакция на пережитую по его вине боль. И кроме того, она уже чувствовала свою значительность – она теперь женщина, такая же загадочная, такая же грязная, как все остальные, она вошла в новый мир, теперь с ней нельзя обращаться как с девчонкой.
А Олег все извинялся:
– Я никогда бы не подумал, что ты… Да болван я, надо было подумать! Ты же была словно с другой планеты! Надо было все понять, какой я был дурак!
– Да ладно тебе… – отозвалась она наконец. – Можно подумать, это с тобой случилось в первый раз!
– В первый, – как-то очень серьезно сказал он.
– Что?! – У нее перехватило дух, но тут же она расхохоталась: – Ну, только не надо! Я же знаю, сколько у тебя было подружек! И Наташа тоже, между прочим!
– Кто?! А, эта пигалица… – Он закурил. – Ты меня не поняла. Для меня-то это был не первый раз, да и чего ты хочешь – мне двадцать пять лет! Но в первый раз у меня была девушка… Понимаешь?! Это глупо, это дико, но это так!
– Значит, не везло, – холодно ответила она, еще больше проникаясь гордостью.
– Мне это никогда не было нужно, – пробормотал он. – Или я просто так думал. Зачем я тебе все это рассказываю?
– Да ради бога! Мне интересно!
– Лиза… – Он обнял ее, почувствовал сопротивление. – Ты меня простила?
– Да.
– Все теперь будет по-другому, обещаю! Поверь мне! Я вел себя как скотина, но я так тебя хотел! С первого дня все не мог решиться, а захотел сразу! Я никогда так долго не ухаживал… Сорвался.
Он поцеловал ее, и она ответила. Они постояли, прижавшись друг к другу. Лиза при этом почему-то ощущала страшное одиночество, хотя вот – он был рядом. Разве не этого она всегда хотела?
«Это было знаком! – подумала она сейчас, лежа в постели. – Это было предзнаменованием, что я всегда буду одинока рядом с ним, что он никогда не станет мне близким! Он только играл со мною в куклы, наряжал, выставлял напоказ, даже по-своему обожал… Сначала. Но не любил он, нет, не любил он…»
Она позвонила матери, твердо сказала, что ночевать не приедет, будет у Наташи. Не стала слушать возражений, положила трубку. Она знала, что мать Наташу не выносит и вряд ли туда позвонит. А если бы и позвонила – невелика потеря! Ей теперь было все равно.
Больше ни вечером, ни ночью он не пытался ею овладеть. Нежно извинялся, касаясь губами уха, гладил ее тело, просил, чтобы она гладила его, зажигал свет, чтобы полюбоваться ее смущенными глазами, гасил свет и снова прижимался к ней. Эта ночь ее опьянила, и Лиза окончательно решила, что все сделала правильно.
А утром зазвонил телефон. Олег протянул руку и снял трубку. Телефон стоял рядом с кроватью, на столике, заваленном журналами.
– Кто? – резко спросил он, но вдруг стал серьезнее, сел на постели.
– Что вы говорите? Да, у меня… Что такое? Как? Где? На Воробьевых горах…
Лиза открыла один глаз и наблюдала за ним. Он потянулся за сигаретой, нервно закурил, продолжая говорить в трубку:
– Да, мы выпили, и они решили поехать… Это ужасно. Я там нужен? Нет? Ужасно, ужасно… Я к вам заеду сегодня. Я ведь их отговаривал, боже мой…
Он повесил трубку, вскочил, открыл окно. Лиза села.
– Что случилось? – спросила она.
– Ты уже не спишь? Так, случилось…
– С ребятами что-то? – догадалась она и почему-то сразу вся похолодела.
– Разбились, идиоты, – резко ответил он. – Все завалились в одну машину, за рулем был Игорь. Он вроде выпил меньше всех. Поехали на Воробьевы горы и не вписались в поворот… Всмятку!
– Что? – Она едва смогла пошевелить губами.
– Что-что! – нервно крикнул он. – Все погибли, кроме одной девицы! Она в реанимации!
– Господи… – Она обхватила себя за локти и уставилась на него широко открытыми глазами. – А если бы мы поехали с ними…
– Мы бы не поехали.
– Но ведь ты их туда отправил!
– Я их туда не отправлял.
– Но… Я ведь слышала!
– Ничего ты не слышала. – Он сел рядом с ней на постель и сказал, не глядя на нее: – Они взрослые люди, и нечего перекладывать на меня ответственность. Их никто не принуждал, они поехали сами! Сами виноваты.
– Конечно, ты прав… – прошептала она, и все же ей было нехорошо.
Олег встал, накинул халат, пошел на кухню сварить кофе. Она тоже поднялась, набросила платье, прошла в ванную. В коридоре она заметила какого-то мужчину и чуть не вскрикнула – она совсем забыла, что у Олега есть сосед. Он весело кивнул ей и сказал: «Доброе утро!» Его лица в полумраке она не разглядела, да и не старалась разглядеть – ей было стыдно. Она приняла душ, вытерлась полотенцем Олега, посмотрелась в зеркало. Бледное лицо, под глазами круги, вид испуганный…
Лиза села на диван и застонала. Все, о чем она вспоминала в это утро, причиняло ей сильную боль. Но еще сильнее была досада на себя. Как можно было быть такой дурой! «Ведь он уже тогда был убийцей! – сказала она себе. – Он сумел запудрить мне мозги, что не виноват в гибели ребят, и я сама тогда хотела в это верить! У нас была первая ночь, а в это время обрывались чьи-то жизни… Из-за того, что ему захотелось остаться со мной наедине! Усадил за руль своих пьяных друзей, выгнал их… И они погибли, как телята… А та девушка в реанимации? Что стало с ней? Выжила или нет? Я даже не поинтересовалась… Мне было не до нее… Господи, ну если бы я знала, что три года спустя снова посмотрюсь в то зеркало, увижу свое страшное лицо, пойму, что он – убийца! Вчера сомнений уже не было. Я и тогда не должна была сомневаться! Какая я дура…»
В тот день, когда Олег привез ее домой, мать закатила ей пощечину. Лиза стояла, держась за щеку, и смотрела на нее пустыми глазами.
– Шлюха! – выдохнула мать. – Шлюха!
Лиза пошла к себе в комнату, мать побежала за ней.
– Я вчера позвонила Наташе, она сказала, что не знает, где ты. Какой позор! Чем ты занималась?! Где была?!
Лиза легла на свою кровать, закрыла глаза.
– Да что я спрашиваю! – продолжала шипеть мать. – По тебе все видно! Ты переспала с кем-то?! Да?!
– Ну да! – внезапно грубо ответила Лиза. Мать на секунду онемела, а потом подбежала к ней и снова ударила ее – наотмашь, очень больно. Лиза отвернулась к стене.
– Шлюха! – Мать уже кричала. – Кто это был?! Кто?! Я его знаю?!
– Скоро узнаешь. – Лиза говорила не открывая глаз. – И не смей меня бить!
