Сохейр Хашогги - Мираж
— Об этом я не подумала. Ты уверен, что так лучше?
— Уверен.
— Ты знаком с кем-нибудь из этих людей?
— С Сойер или Разером? Я встречался с ними обоими. Но близко с ними не знаком.
— Ничего страшного. Я все поняла. Ты подумаешь, что я сошла с ума, но… — она подошла к телефону и позвонила в справочную, потом набрала какой-то номер.
— Мистер Мэннинг на конференции, — ответил голос в Бостоне. — Вы хотите оставить сообщение?
— Скажите ему, что звонит Дженна Соррел.
Барри Мэннинг был у телефона через четыре секунды.
— Док! Страшно рад слышать ваш голос! Елки-палки, в последнее время вам изрядно пришлось помахать крылышками, моя трудолюбивая пчелка.
В ответ Дженна изложила свою просьбу.
— Час сегодня, док? Вы его получите. — Он отвлекся, крикнув кому-то в студии: — Уберите Мойнихена. Вот так, да, я же сказал — уберите Мойнихена! — Барри снова взял трубку. — Минутку, док. Вы сейчас в Калифорнии?
— Да, я хочу выступить у вас сегодня, здесь…..
— Ого, не слабо! Можно спросить, док: это действительно крупное дело? Я хочу сказать, не начнете ли вы пудрить мозги своей новой книжкой или еще чем-нибудь в том же роде?
— Нет, это действительно важное и крупное дело.
— Тогда вы получите свой час. — Было слышно, как Барри кричит в своем кабинете: — Закажите билеты на первый рейс до Лос-Анджелеса. Нет, не так. Первый класс. Полчаса. Билеты для меня и всей моей команды. — Слегка запыхавшись, он снова обратился к Дженне. — Не извольте беспокоиться, док. Я приеду.
— Я буду в суде, найти меня нетрудно.
— Так я найду вас, док? Спасибо.
Дженна повесила трубку и перевела дух, потом рассмеялась.
— Ну что? — спросил Брэд.
— Это моя самая темная и страшная тайна! — воскликнула она, продолжая смеяться. — Я скрывала это всю мою сознательную жизнь, а теперь мои тайны и секреты вырываются наружу с бульканьем, как вопли старого попугая! Кто после этого скажет, что у Господа нет чувства юмора?
Защитники потребовали прервать процесс в пять минут двенадцатого, и суд отложили до следующего утра.
Дженна ухитрилась немного побыть с Маликом перед тем, как его увели в камеру. Впервые брат был грустен. Он сник, не выказывая больше показного оптимизма.
— Мне не нравится, как сегодня выглядят присяжные, — сказал он. — Кажется, меня ждут неприятности.
— Не волнуйся, брат. Все идет как нельзя лучше.
Малик просветлел лицом.
— Ты так думаешь? Ты, конечно, права. Я становлюсь мнительным.
Три часа спустя Дженна вышла в эфир из студии Барри Мэннинга. Передача транслировалась не только по радио, но и по телевидению.
Барри представил свою гостью без свойственного ему ерничества. Он понимал, что эта передача серьезно поднимет его реноме журналиста.
— Доктор Соррел сообщила мне, что хочет сказать нечто очень важное, но не открыла, о чем пойдёт речь. Самое лучшее, что я могу сделать в такой ситуации — это уступить ей место у микрофона. Итак, Дженна Соррел!
Час спустя Дженне, Брэду, Тони и Джабру пришлось буквально продираться сквозь толпу репортеров, осадивших взятую напрокат телестудию. У входа в отель стоял кордон полицейских. Дженна посмотрела на Брэда.
— Все в порядке, — сказал он. — Пока они прибыли только для того, чтобы защитить тебя.
Очищение
Той ночью отель напоминал осажденную крепость. Под его окнами собрались орды репортеров и сотни праздношатающихся и любопытных граждан со всей Южной Калифорнии.
Один раз прямо у окна номера Дженны завис вертолет, и она увидела направленный на нее глаз видеокамеры. Джабр, задергивающий штору, живьем попал в кадр передачи Си-Эн-Эн.
Совершенно измотанная Дженна тщетно пыталась, глядя на экран, следить за бесконечным пережевыванием происшедшего во все новых и новых подробностях. Время от времени она пыталась дозвониться до Карима, но безуспешно. Брэд ненавязчиво взял бразды правления в свои руки. Первым делом следовало найти Дженне адвоката.
— Как насчет Розали и техасца? — спросила она. С ними ей было бы очень хорошо.
— Это адвокаты Малика, — возразил Брэд. — Я не уверен, будет ли это этично, если они станут работать и на нас. Но я попытаюсь. У тебя есть их номер?
— Эта малютка — просто молодчина, — расхохотался техасец, когда Брэд дозвонился до него. — Передайте ей, что ее стараниями мы здорово сели в лужу. Однако мы ее все равно любим. Просто восхищаемся ею. Но вот незадача, сучий потрох, мы не можем ее представлять. Погодите, погодите, вы же из Бостона? Когда-нибудь слышали о Сэме Бойле? Это не адвокат, а настоящий черт. На процессах он не одну собаку съел.
Через полчаса Сэм Бойль уже согласился защищать Дженну.
— Он как раз смотрел твое интервью с Барри, когда я позвонил, — сказал Брэд Дженне. — На Восточном побережье уже поздно, но телевизионщики подготовили специальный выпуск.
— О Боже!
В ту самую минуту, глядя в лицо Дженны с экрана телевизора окружной прокурор с отчаянной смелостью клятвенно пообещал упрятать Малика за решетку за преднамеренное убийство. При этом положение прокурора было и в самом деле отчаянным: до выборов оставалось не меньше недели, а обещавший быть для него блестящим процесс на глазах трещал по всем швам.
Позвонил Малик из тюрьмы. Его имя значилось в коротком списке лиц, чьи звонки Брэд разрешил принимать служащим отеля.
— Амира, зачем ты это сделала? Еще несколько дней, и все было бы кончено. Я уже предвкушал победу.
— Прости меня, брат. Я знаю, что все это ты затеял ради меня, но я не могу позволить тебе это самопожертвование. Мне надо было остановить поток лжи — ради самой себя.
— Кто ответил мне по телефону? — требовательно спросил Малик: даже за решеткой он оставался ее старшим братом.
— Брэд Пирс, ты с ним скоро познакомишься.
— Эх, сестренка, опять меня обошли. Ладно, приводи его завтра в суд.
Дженне почудилось, что она воочию видит озорную улыбку брата. Нет, Малик непотопляем.
После звонка Малика Брэд долго разговаривал по телефону с кем-то из Вашингтона.
— Это один мой приятель, — объяснил он Дженне. — Мы с ним знакомы с детства, а сейчас он шишка в государственном департаменте. Меня очень беспокоит твой иммиграционный статус и статус Карима. Так что хочу предупредить некоторые неприятности, пока они не возникли.
За суматохой последних недель Дженна совершенно забыла, что находится в Соединенных Штатах по фальшивым документам.
— Ты хочешь сказать, что меня могут депортировать?
