Патриция Гриффитс - Преграды любви
— Вы уверены, сэр?..
— Да, уверен.
Их глаза встретились, и стюардесса, должно быть, поняла, что ей лучше оставить в покое этого странного пассажира. Смущенно покраснев и извинившись, она быстро удалилась по проходу.
Тревис мутными глазами обвел салон и посмотрел в иллюминатор. Что это с ним, подумал он с тревогой. В последнее время Джоэл не снился ему. А все остальное? Почему вдруг он увидел во сне покушение на себя в отеле? Ведь тогда все обошлось без особых осложнений. Мак с его обостренным чувством опасности успел прибыть вовремя, и не один, а с нарядом полицейских. Как только прозвучали первые выстрелы, дружки Леклера были схвачены. Сейчас он летит в Сиэтл, чтобы дать показания в суде.
Он попытался привести в порядок сумбурные мысли и воспоминания, вызванные кошмаром, однако возникшее во сне чувство тревоги не покидало его. Может, кошмар ни при чем, а он подсознательно чувствует, что, готовя свой план, что-то не учел, что-то очень существенное, и Джоэл предупреждает его об этом. Не потому ли он увидел упрек на мертвом лице друга?
Где же он сплоховал, в чем его ошибка? Он уже объяснил Маку, что неожиданное появление приятелей Леклера можно объяснить двумя причинами. Первая — Леклеру во что бы то ни стало надо вернуть украденные Тревисом бриллианты, и он установил за ним постоянную слежку. Вторая — в Отделе есть информатор, сообщивший Леклеру, в каком отеле проведет эту ночь Тревис Кросс.
Оба этих обстоятельства можно выгодно использовать, заверил Тревис своего шефа.
— Жаль, если мы упустим этот шанс. Пока я считаюсь больным, не совсем еще оправившимся после ранения. Надо распустить слух, что я отстранен от этого дела. Ну, скажем, у меня нервный стресс из-за смерти Джоэла и покушения на меня. Тот, кто дал Леклеру название отеля, не преминет сообщить о моей отставке. Поэтому если я предложу ему сделку — вернуть бриллианты за достойное вознаграждение, которое будет добавкой к моей пенсии, — этот ублюдок обязательно клюнет.
Мак недоверчиво свистнул и покачал головой.
— Сомневаюсь, дружище. Это риск.
Но Тревис настаивал.
— Если об этом будем знать ты, я и Леклер, я уверен, все получится. Я постараюсь даже не встречаться с ним. Мне главное задержать его там, где тебе и полиции будет удобней всего взять его. — Он посмотрел прямо в глаза Макгрегору и впервые назвал его по имени. — В мой план не входит самому брать его, но помочь вам сделать это я готов.
Мак искоса посмотрел на него, и глаза его хитро блеснули.
— Знаешь, — наконец сказал он, — думаю, это у нас получится. До меня дошли слухи, что Леклером интересуется налоговая инспекция. — Он дружески обхватил Тревиса за плечи, и тот впервые увидел улыбку на вечно недовольном лице своего начальника. — Если мы немного попугаем дружков Леклера и предъявим им обвинение в попытке убийства, они, возможно, расскажут кое-что интересное о своем хозяине. Если нет, то нам хватит налоговой инспекции, чтобы засадить его за решетку.
А если не удастся? Этот вопрос Тревис задавал себе не в первый раз за все эти дни. Что, если не удастся предать суду убийцу Джоэла?
Тогда, решил он твердо, он сам расквитается с ним. Только не сейчас, когда ему так паршиво, болит голова и откуда-то взявшаяся слабость делает его беспомощным. Никогда еще ему не было так плохо. Он знает, что такое боль, не раз испытывал ее, но эта слабость, подрывающая силы… Возможно, в самолете неисправен кондиционер, или же его укачало. Когда он будет на земле, все пройдет.
Ему предстоит нешуточное испытание, настоящая игра в кошки-мышки. Только один Мак знает, что Тревис отправился в Сиэтл, чтобы «вернуть» Леклеру бриллианты. Сейчас Мак вместе с налоговым инспектором летит на Кайманские острова, чтобы добыть нужные сведения у бывшего бухгалтера Леклера.
Тревис считал, что его задание — это, скорее, испытание силы воли и выдержки, чем встреча с опасностью. Ему надо будет только затаиться и выжидать, предоставив Леклеру самому искать возможности для встречи. Для этого нужны трезвая голова и крепкие нервы. Он не может позволить себе разболеться.
К сожалению, его бренное тело более не подчинялось его воле. Для того, чтобы встать и выйти из самолета, ему понадобилось собрать все свои силы, моральные и физические. Вместе с остальными пассажирами он дошел до аэровокзала и поднялся по эскалатору в зал, где должен был получить багаж. Неоднократно останавливаясь, он шел, с трудом превозмогая головокружение и странную боль в спине. Наконец, совсем обессилевший, он прислонился к мраморной колонне. Тошнота подкатывала к горлу, подламывались колени, и Тревис еле удержался, чтобы не опуститься на пол.
Дверь туалета в конце зала манила, как спасение, оазис в пустыне. Только бы добраться до нее. Сжав зубы, пошатываясь и держась за стену, он двигался к ней в предвкушении глотка холодной воды, но перед глазами все смешалось. Дверь то была совсем близко, то снова отдалялась. Наконец, толкнув ее, он устремился к ряду умывальников. Струя холодной воды — вот, что спасет его, вернет силы.
Тревис даже не замечал, что он здесь не один, пока перед ним не возник какой-то тощий подросток.
— Эй, мистер, что с вами? — спросил он, когда Тревис задел его.
Тревис инстинктивно почувствовал опасность и сильно тряхнул головой, стараясь прогнать мучающую дурноту.
— Вид у этого типа неважнецкий, — услышал он еще чей-то молодой голос.
Тревис, добравшись до умывальника, ухватился за его край, чувствуя, как все плывет перед глазами.
— Ну-ка повтори, сосунок… — пробормотал он, ощущая, как слабеют ноги и он медленно опускается на пол.
Он слышал голоса подростков, но не понимал, о чем они говорят. Попытавшись подняться, он понял, что тело более не слушается его, и бессильно растянулся на кафельном полу.
Вскоре сознание вернулось к нему, и он почувствовал, как его пытаются перевернуть на бок и чьи-то руки шарят по его карманам. Пиджак был расстегнут. Во внутреннем кармане был бумажник, а в нем деньги, обратный билет на самолет и жетон на получение багажа. Он приподнялся и попытался схватить вора за руку, но сильный удар снова отбросил его на холодный кафель пола.
В глазах потемнело, откуда-то доносились встревоженные голоса. Когда Тревис открыл глаза, он увидел чьи-то лица, их было много, и это испугало его. А затем начался парад униформ. Сначала над ним склонился пожилой мужчина, объявивший, что он из охраны аэропорта, затем его сменил человек помоложе в форме полицейского, а вскоре появились санитары в голубых комбинезонах, которые, проверив пульс и послушав сердце, куда-то повезли его на каталке. Дальше все смешалось, и он потерял сознание.
