Паулина Симонс - Красные листья
Марти пробормотал что-то вдогонку, но Спенсер не слышал.
Он медленно двинулся домой, чтобы хоть немного проветриться и сменить одежду, прежде чем направиться в управление.
Спенсер знал, что получит от шефа нагоняй. Он крепко сжал в руке конверт из манильскои бумаги и повернул за угол, на Аллен-стрит.
Это было очень трудно, почти невозможно — оставаться один на один с тем, что он узнал о Натане Синклере.
О, если бы только Конни знала! Если бы она знала! Она бежала бы от Альберта и Кристины прочь вопя и рассказала бы все Джиму Шоу, и тот завопил бы тоже. Некоторым образом получилось так, что Конни вынуждена была подавить в себе все самое лучшее. И ради чего? Для кого? Теперь Спенсер был уверен, что Констанция Тобиас избавилась не от того, от кого следовало. Как и Рут Эллис, последняя женщина в Англии, которую казнили через повешение, Конни имела дело не с симптомом, а с болезнью.
Поднимаясь по лестнице и поворачивая ключ в замке своей квартиры, Спенсер желал, чтобы сейчас к нему кто-нибудь пришел. Чтобы его хоть кто-нибудь выслушал и потом сказал: вот здесь ты сделал неправильный вывод, а вот здесь ошибся.
Втайне от себя Спенсер завидовал Уиллу Бейкеру, потому что у того была жена. Он всегда мог после работы поделиться с Джинни тем, что накопилось за день. Он был не один.
А вот Спенсер после работы всегда оставался наедине с самим собой. Обычно ему удавалось это как-то переносить, но бывали времена, когда он смотрел, уставившись в темноту своей пустой квартиры, и одиночество гнуло его к земле. Как же ему хотелось в такие минуты, чтобы кто-то был рядом!
Пусть даже этот кто-то сердился бы на него, но лишь бы был рядом!
Ему нужно было, чтобы именно рядом существовал человек, который доводился бы ему хоть кем-то.
Спенсер уронил ключи на маленький столик и по привычке заглянул в холодильник. Ничего. Было шесть часов вечера, понедельник, и никто не придет сюда ни позже, ни ночью, ни завтра утром. Никто, кроме него самого, и сегодня вечером перенести одиночество будет всего труднее. Ему было противно даже смотреть на себя.
Он принял душ и сменил одежду, а затем поехал назад в управление. Конверт из манильской бумаги с распечаткой сведений о Натане Синклере он оставил на столе в кухне.
Спенсер ожидал, что может возникнуть кое-какая суматоха, но к тому столпотворению, которое он увидел в управлении, подготовлен не был.
Повсюду сновали журналисты с камерами и юпитерами, микрофонами. Все эти вещи жили своей собственной жизнью. Он заметил (вернее, его заметили) телевизионщики из ТВ-центра в Оклахоме и двух журналистов из «Лос-Анджелес тайме», которые тут же подбежали и начали совать ему под нос свои микрофончики. Он прошагал мимо них, бормоча: «Без комментариев, без комментариев». Он даже не слышал вопросов, которые ему задавали, потому что в голове, заглушая все, вопили его собственные вопросы.
У входа все было иллюминировано мерцанием голубых и красных огней полицейских проблесковых маячков. А на земле все еще лежал снег, и было очень холодно.
Спенсер прошел прямо в кабинет шефа.
— Где, черт возьми, ты был? — свирепо рявкнул Галлахер. — Мы арестовали Конни Тобиас.
— Да, я уже слышал.
— Черт побери! Где ты шатался? Сайлас и Артел хотели, чтобы ты пошел с ними и Реем.
— Зачем? Они вполне могли справиться и сами.
— О'Мэлли, не будь таким хитрожопым. Это расследование ведешь ты. Им нужна твоя помощь.
— Хорошо-хорошо, — ответил Спенсер. Уголки его рта дрожали. — Зачем мне это говорить? Я ведь здесь именно для этого. Чтобы помогать им.
— Значит, ты здесь для этого? — бросил Галлахер. — Чтобы помогать им. Мы все работаем вместе, Трейси. Что влезло сейчас в твою больную голову? Вспомни: это твоя задача — отыскать убийцу, а они должны выступать в качестве обвинителей на процессе.
— Мне это прекрасно известно, но я не знал, что обвинители производят и аресты. Я думал, что это моя работа.
— Но тебя здесь не было! — прогремел Галлахер. Уилл стоял тут же и смотрел на ковер. — Может быть, если бы ты был здесь, то сам бы и произвел арест.
— Если бы я был здесь, я бы посоветовал вам подождать с арестом…
— Чего ждать, О'Мэлли? — оборвал его Галлахер. — Рождества? Я устал от твоего дерьма, которым полны мои уши. Кончай заливать! Хочешь, чтобы тебя сменил Бейкер?
Спенсер бросил взгляд на Уилла, который стоял не поднимая головы.
— Это что, очередная угроза, шеф?
— Заткнись, О'Мэлли! Ты нужен помощникам окружного прокурора, ты нужен своему напарнику, ты нужен здесь, в управлении. Но тебя нет. Каждый раз, когда у нас дело особой важности, у тебя обязательно появляются личные проблемы, которые занимают все твое время.
— Личные проблемы? Все время? Но о каком из двух дел особой важности, какие у нас за все время, что я работаю здесь, были, идет речь?
— Кроме убийства, у нас что, не было важных дел? А как насчет сорока ограблений, которые мы имели в прошлом оду? А как насчет краж со взломом? А как насчет того нападения на бар прошлой зимой, которое чуть не закончилось трагически? Каждый раз, когда становится горячо, ты смываешься Бог знает куда.
Спенсер оценивал ситуацию:
— Вот, значит, почему вы пригласили сюда помощников кружного прокурора? Потому что думали, что я опять куда-нибудь смоюсь?
— Я их не приглашал! Мы вместе работаем, черт побери! В нашем районе имел место смертельный случай. Погибла девушка при невыясненных обстоятельствах. Теперь обнаружилось, что это убийство. Из Конкорда и Хаверхилла должны были прибыть еще в четверг.
— Да, но их же не было.
— Нет. И смотри, что мы имеем… Я даже не знаю что! — Галлахер стукнул кулаком по столу, встал и снова сел. — Послушай, — произнес он более спокойным голосом, — Бейкер тут сказал, что тебе, наверное, потребуется помощь.
Спенсер вскинул голову и спокойно посмотрел на своего напарника.
— Значит, так сказал Бейкер? Хорошо. Ну что ж, лучше поздно, чем никогда. — И прежде чем шеф или Уилл могли вставить хоть слово, Спенсер произнес: — К вашему ведению, помощь, которую вы мне дали, шеф, слишком ничтожна, да и к тому же она подоспела слишком поздно. В четверг для осмотра места происшествия в моем распоряжении был только Рей, а такого растяпу надо еще поискать во всем управлении. Ни черта при нем не было, ничего он не обеспечил — ни фотоаппарата, ни ленты, ни блокнота, не позвонил в Конкорд, хотя я ему строго-настрого приказал, и коронер не был извещен до вечера пятницы, и если честно, а сами вы где были на прошлой неделе? Если это было так важно, где, черт возьми, были вы? Я не знаю, да и знать не хочу, но в одном уверен: здесь вас не было. — Голос Спенсера становился все громче и громче. Если бы он был поспокойнее, то наверняка бы понял, что весь этот шум и гром Галлахер обрушил на Спенсера с одной лишь целью: чтобы покрыть свое собственное неучастие в расследовании убийства. Но Спенсер не был спокоен, и ему было не до тонкостей.
