Сандра Браун - Как две капли воды
– Ты уж постарайся к утру быть в порядке. – Джека интересовало отнюдь не ее здоровье, а то, как ее присутствие или отсутствие может повлиять на результат выборов. – Завтра тебе надо показать себя в лучшем виде.
– Попробую.
Тут Джека отозвала Дороти-Рей, которая уже не одну неделю воздерживалась от спиртного. Перемены в ней были налицо. Она утратила свой болезненный, перепуганный вид и очень заботилась о своей наружности. Гораздо более уверенная в себе, она редко выпускала Джека из поля зрения, и уж тем более, если поблизости находилась Эйвери. По всей видимости, она до сих пор опасалась Кэрол, но отныне была готова побороться за своего супруга.
Эйвери надеялась, что Тейт, благодаря своему врожденному такту, сумеет сделать так, чтобы никто не заметил перелома в их отношениях. Обедали всей семьей, в отдельном кабинете, и Тейт держался с ней с отменной вежливостью. Она засыпала его вопросами о том, как прошел день и как его принимали во время поездки. Он отвечал весьма предупредительно, но без особых подробностей. Стальной холод его глаз пронизывал ее до костей.
Он шутил с Мэнди. Рассказывал внимательно слушающим родителям о забавных моментах путешествия. Внимал последним советам Джека. Слегка поддразнивал Фэнси и немного с ней болтал. Препирался с Эдди по поводу того, во что ему следует одеться.
– Я не собираюсь специально наряжаться, чтобы явиться на избирательный пункт – во всяком случае, не больше, чем рядовой избиратель, – и переоденусь в костюм с галстуком, только если мне придется выступать, чтобы поблагодарить за поздравления.
– Тогда я должна попросить, чтобы назавтра тебе погладили костюм, – убежденно заявила Эйвери.
– Нет, вы послушайте! – Нельсон восхищенно стукнул по стону кулаком.
Тейт бросил на нее колючий взгляд, точно хотел сорвать с нее маску двуличия. Если в узком кругу он и подозревал кого-то в измене, то прежде всего ее. Если у него и имелись какие-то сомнения насчет надежности и преданности своих родных, он умело их скрывал. И был до невероятия спокоен для человека, вся жизнь которого могла резко измениться не далее как на следующий день.
Тем не менее Эйвери догадывалась, что его бесстрастность была напускной. Он излучал непоколебимую уверенность лишь ради того, чтобы, глядя на него, не нервничали остальные. Вполне в его духе, подумала она.
С нетерпением ожидая, когда они вернутся в гостиницу и останутся наедине, она обрадовалась тому, как быстро Тейт обо всем условился с Эдди и Джеком.
– Пойду пройдусь по Риверуок, – сказал Джек, облачаясь в пиджак. – Дороти-Рей и Фэнси смотрят в номере фильм. Сентиментальная муть, я такое не перевариваю, так что лучше сбегу ненадолго.
– Я спущусь с тобой вниз, – решил Эдди. – Хочу проверить, не забыли ли мы поставить в вестибюле стенд для газет.
Они ушли. Мэнди уже спала у себя в комнате. Эйвери подумала, что сейчас у нее будет время еще раз объясниться с Тейтом. Возможно, на этот раз он не осудит ее так безоговорочно. Но, к ее разочарованию, он взял с собой ключ от номера и направился к двери.
– Пойду посижу немного у родителей.
– Тейт, ты видел в аэропорту Вэна? Я пыталась дозвониться ему дамой, но его еще не было. Хочу, чтобы он привез пленки, чтобы…
– Ты, похоже, устала. Не жди меня.
Он ушел и никак не возвращался. Наконец, измученная длинным, ужасным днем, большую часть которого она провела в заточении, Эйвери легла.
Тейт так и не пришел к ней. Проснувшись среди ночи, не ощущая рядом тепла его тела и не слыша его дыхания, она в панике ринулась из спальни и распахнула дверь.
Он спал на диване в гостиной.
Это добило ее.
Сначала он был потерян для нее на долгие месяцы из-за подлостей Кэрол. А теперь – из-за ее собственной лжи.
47
Боли, терзавшие внутренности Айриша вечером перед сном, не шли ни в какое сравнение с желудочной пыткой, выпавшей на его долю утром в день выборов.
Рассвет выдался ясным и прохладным. В связи с прекрасной погодой во всем штате намечалась повышенная активность избирателей. Но атмосфера в редакции новостей «Кей-Текс» была совсем не такой безоблачной. Начальник означенной редакции определенно вышел на тропу войны.
– Никчемный ты сукин сын, – торжественно отчеканил Айриш, швыряя телефонную трубку. Когда Вэн не объявился у него и в шесть тридцать, как предусматривалось программой, он снова принялся звонить ему на квартиру. И снова не дождался ответа. – Куда он пропал?
– Может, едет? – подал из лучших чувств голос другой оператор.
– Может, – буркнул Айриш, зажигая сигарету, которую первоначально собирался просто держать во рту. – А пока он едет, я посыпаю туда тебя. Если поспешишь, еще захватишь отъезд Ратледжей из гостиницы. А нет – жарь что есть духу за ними в Кервиль. И отчитывайся каждые пять минут, – прорычал он в спину оператору, который стремглав кинулся из комнаты вместе с корреспондентом. Оба благодарили Бога за то, что уносят ноги целыми и невредимыми.
Айриш опять схватился за телефон и набрал номер, который уже успел запомнить наизусть.
– Доброе утро, – проворковал приятный голос. – «Паласио дель Рио».
– Мне необходимо говорить с миссис Ратледж.
– Извините, но я не могу вас…
– Знаю, но это важно.
– Если вы назовете свое имя и но…
Он нажал на рычаг, прервав ее слащавые рулады, и тут же позвонил Вэну. Потянулись бесконечные гудки, под аккомпанемент которых Айриш метался по комнате, насколько ему позволял телефонный провод.
– Ну дайте мне только до него добраться, – отобью ему яйца ко всем чертям.
Тут он схватил за шиворот посыльного, который на свою беду попался ему под руку:
– Эй, поезжай туда и вытряхни эту задницу из кровати.
– Кого, сэр?
– Вэна Лавджоя. О ком еще может идти речь, дурья башка? – нетерпеливо взревел Айриш. И почему это именно сегодня все или куда-то запропали, или вконец отупели? Он накарябал адрес Вэна на листке бумаги, сунул его мальчишке, который был ни жив ни мертв от страха, и грозно предупредил: – Без него не возвращайся.
* * *Эйвери появилась на пороге отеля, сжимая влажными пальцами ладошку Мэнди, а другой рукой машинально держась за локоть Тейта. Улыбаясь перед бесчисленными камерами, она от души надеялась, что ее лицо не дергается и не кривится. По пути к лимузину, ожидавшему у подъезда, Тейт показывал поднятый вверх большой палец и самым обворожительным образом улыбался в нацеленные на него объективы. Они так похожи на дула пистолетов, мелькнула у Эйвери мрачная мысль. Уверенный голос Тейта перекрыл шум городского транспорта и гул толпы:
