Сьюзен Льюис - Месть
— И как это пришло тебе в голову? — удивленно воскликнул Лоренс. — Ты — член нашей семьи, Джейн, и ты знаешь это.
Джейн улыбнулась, и Лоренс заметил, что она в последнее время почти утратила привычку смущенно пожимать плечами.
— Надеюсь, что это так, — сказала она. — Но мне не хотелось бы заблуждаться.
— Едва ли тебя можно обвинить в самоуверенности, — рассмеялся Лоренс. — К тому же наши короткие каникулы заканчиваются, к сожалению, уже сегодня вечером. Так что я рад, что ты решила пойти с нами. Больше таких прогулок не предвидится, я думаю, до нашего с Кирстен медового месяца, но уж тогда не надейся, мы никого не пригласим.
— Хорошо, — засмеялась Джейн. — Когда вы поженитесь?
— Все пойдет своим чередом, — ответил Лоренс. — Сначала мне придется получить развод, а Кирстен — закончить фильм. Я сделаю Кирстен предложение не раньше, чем закончится работа, ведь ей пока и так хватает забот. Мне кажется, вся команда договорилась предоставить нам сейчас досуг, — продолжал он, — странно, что у них иссякли проблемы, которые необходимо обсудить с нами.
— Вы правы, — сказала Джейн. — Они действительно договорились. Мне рассказала об этом Элен. По-моему, это ее идея. — Музыка вдруг загремела так, что Джейн пришлось наклониться к Лоренсу. — Отчасти поэтому я и не ходила с вами на прогулки. Элен, правда, не говорила мне об этом прямо, но я подумала, что уж если все решили вас не беспокоить, то и мне не следует.
— Я ни слова не слышу, — отозвался Лоренс. — Поговорим потом…
— О чем? — крикнула Кирстен, опускаясь на стул рядом с Лоренсом. Том с размалеванным, как у клоуна, лицом, взобрался на колени к Джейн.
День подходил к концу, когда Лоренс, подозвав такси, отправил Джейн и Тома в гостиницу. Том к тому времени так утомился, что даже не протестовал, что его увозят от мамочки и папы.
Дня два назад он стал называть Кирстен мамочкой, но и она и Лоренс сомневались, следует ли разрешать ему это. Им, конечно, было приятно, что Том так относится к Кирстен, но вместе с тем не хотелось вычеркивать Пиппу из его жизни.
— Думаю, — сказал Лоренс, когда они, держась за руки, медленно шли по Мун-Уок, — мне придется поговорить об этом с Пиппой.
— На твоем месте я поспешила бы, — сказала Кирстен, глядя на волшебный закат солнца над сонной Миссисипи. — Не нужно, чтобы Том называл меня мамочкой, когда разговаривает с Пиппой по телефону.
— Ты права, — вздохнул Лоренс и, услышав, как одинокий уличный музыкант начал наигрывать «Прогулку по Новому Орлеану», заключил Кирстен в объятия. — Ты готова завтра отправиться на съемочную площадку? — спросил он потом.
— Да. Я бы ни на что на свете не променяла эти дни, но сейчас я готова возобновить работу.
Он кивнул.
— Я тоже. Ты знаешь, что за все это мы должны благодарить твою подругу Элен?
— Неужели? — удивилась Кирстен.
— Так сказала мне Джейн. Видимо, она всех предупредила, чтобы нас не беспокоили.
— Элен — настоящий друг, — улыбнулась Кирстен.
Лоренс остановился и обнял ее.
— Я так люблю тебя, что мне хочется, чтобы этот день не кончался.
— Но день заканчивается прекрасно, — улыбнулась Кирстен. — Мы даже полюбовались волшебным закатом.
— Да, — сказал он, прикасаясь губами к ее губам. Обнявшись, они долго еще стояли на берегу реки, наблюдая, как ослепительный шар солнца медленно скрывается за горизонтом.
На следующее утро все поднялись рано, чтобы отправиться туда, где предстояло снимать сцену удушения. Кирстен и Лоренс сочли, что после всего случившегося лучше найти новое место, и теперь, увидев, что удалось сотворить Элисон и ее команде из полуразвалившейся хижины, где некогда жили рабы, трудившиеся на плантации, согласились, что ничего удачнее и быть не может. Хижина, почти скрытая зарослями камыша и кустами ежевики, стояла на берегу заболоченного рукава реки. Лучи зимнего солнца, пробиваясь сквозь ветви, падали пятнами на поверхность протоки, окруженной густыми деревьями. Том настойчиво звал Джейн посмотреть, как уходят на илистое дно водяные змеи с изумрудными спинками.
Съемки этой сцены должны были начаться только в конце недели, но Кирстен чувствовала, как всех участников уже охватывает смутное беспокойство. Неудивительно, что сильнее всех его ощущала Элизабет Брэдли, поэтому Кирстен последние дни делала все, чтобы ее успокоить, хотя актриса не признавалась, что нервничает. Но вдруг в одно прекрасное утро Руби взбрело в голову подойти к Элизабет, которая стояла на вершине холма и задумчиво разглядывала бывшее поселение рабов.
Сначала обе молчали, но через несколько минут Элизабет заметила, что Руби что-то бормочет.
— …прими, Господи, душу рабы твоей, нашей незабвенной сестры… — нараспев бормотала Руби.
Элен в ужасе уставилась на нее. Что за дурацкая шутка, да еще в такое время! Она едва сдержалась, чтобы не ударить Руби по одутловатой щеке, но потом, повернувшись, направилась к ожидавшей ее машине и поехала прямиком в Дубовую аллею, находившуюся в полумиле езды, где под руководством Кирстен шла подготовка к съемке сцены в доме на плантации.
— Всему есть предел! — сказала она Кирстен, когда та подошла к ней узнать, что случилось. — Я не могу больше выносить присутствия этой женщины! Она должна уехать отсюда, Кирстен. Извини, но или она, или я. Она сумасшедшая. Совершенно сбрендила.
— Как я поняла, речь идет о Руби, — Кирстен взяла Элизабет за руку и пошла с ней по великолепной дубовой аллее, ведущей к дому.
— Ты правильно поняла. Что, черт возьми, она затевает? Может, она получает удовольствие, запугивая людей?
— Что она натворила? — спросила Кирстен.
Когда Элизабет заговорила, на ее дрожащих губах появилась неуверенная улыбка.
— Она начала меня отпевать, как умирающую, когда я осматривала сверху съемочную площадку, — сказала Элизабет. — Это может показаться смешным, но, признаюсь, после того, что случилось с Анной, мне такие шуточки не по душе.
Элизабет была права. Это могло показаться смешным, но Кирстен, как никто другой, понимала серьезность ситуации.
— Я поговорю об этом с Лоренсом, — пообещала она. — Он имеет на Руби большое влияние. Прошу тебя, Элизабет, не беспокойся по поводу этого эпизода. Все будет в порядке, вот увидишь. Анна умерла естественной смертью, помни об этом. Не было никакого злого умысла, никто не хотел разделаться с ней.
— Я все это знаю, но, откровенно говоря, Кирсти, я жалею, что взялась за эту роль. Меня от этого в дрожь бросает, а тут еще эта Руби Коллинз. Не знаю, может быть, это место оказывает такое воздействие… Хотя вокруг много людей и такая суета и оживление, иногда мне кажется, что я на краю света. Мне никогда и нигде не бывало так одиноко.
