Нора Робертс - Игры ангелов
Рис достала из сумки бутылку с водой.
— Ты намекаешь на то, что я должна открыть здесь ресторан?
— Нет. Во-первых, ты оскорбишь этим Джоани. Во-вторых, тебе не нужен свой ресторан. Тебе нужна своя кухня. Знаешь ли ты, кто является крупнейшим собственником в Кулаке Ангела?
— Не имею ни малейшего понятия.
— Джоани Паркс.
— Да брось. Какая-нибудь пара местечек.
— В ее собственности «Пища ангелов», половина гостиницы, мой коттедж и еще три других, четыре дома в самом Кулаке, а еще приличные участки земли в городе и за городом. Вдобавок она владеет зданием, где находятся местная галерея и магазин подарков.
— Быть не может. Она нервничает всякий раз, когда я подбиваю ее потратить несколько центов на какую-нибудь приправу.
— Вот поэтому-то она и является крупнейшим собственником в городе. Джоани экономна.
— Знаешь, я искренне люблю ее и уважаю, но такая экономность граничит уже со скупердяйством.
— Стоит ли рассуждать в таком тоне о своем деловом партнере? — ухмыльнулся Броуди.
— С каких это пор она превратилась из моего босса в делового партнера?
— Это произойдет, когда ты предложишь ей открыть на противоположном от закусочной конце города заведение под названием «Простые деликатесы». Такой небольшой, уютный ресторанчик, где будут кормить вкусно и в то же время изысканно.
— Она никогда на это не согласится. Хотя… пожалуй, что и согласится. Небольшой ресторан для особых случаев и званых вечеров. Хммм. Хммм. Только обеды и ужины. Постоянно обновляющееся меню. Хмм-м.
Услышав это третье хмм-м, Броуди едва сдержал улыбку. Судя по всему, ее мозг уже прорабатывал идею.
— Разумеется, все зависит от того, куда ты решишь направиться.
— И как быстро я хочу туда попасть. Ты хитрый негодяй, Броуди. Ты подкинул мне идею, от которой я уже не смогу избавиться.
— По крайней мере, теперь тебе есть о чем подумать. Слушай, ты собираешься доедать свой сэндвич?
Улыбнувшись, она отдала ему оставшуюся половину. И в этот момент в ее сумочке зазвонил телефон.
— Мне так редко звонят, — заметила Рис, вытаскивая сотовый. — Даже не знаю, зачем я ношу его с собой. Алло?
— Рис Гилмор?
— Да.
— Это Серж из Джексона. Стильные прически все такое.
— А, Серж! Привет. Как дела?
— Замечательно. Надеюсь, вы с Линдой-Гейл еще не забыли дорогу ко мне.
Рис инстинктивно провела рукой по волосам. Да уж, подровнять не помешало бы. Но ей еще надо оплатить страховку за машину.
— Я обязательно поговорю с ней.
— Чудесно. А я пока звоню насчет того рисунка, который вы мне оставили.
— Тот набросок? Вы узнали женщину?
— Нет. Но к нам поступила работать новая девушка, которой знакомо это лицо. Хотите, я дам ей ваш номер?
— Подождите, — теперь в ее голосе читалось волнение. — Она сейчас в салоне? Эта новенькая?
— Нет, она выходит на работу лишь с понедельника. Но у меня есть контактная информация. Продиктовать вам?
— Да! Секундочку, — она порылась в сумке в поисках ручки и блокнота. — Пишу.
— Марли Мэтьюз, — начал Серж.
Рис быстро записала имя, адрес, телефонный номер.
— Спасибо, Серж. Огромное спасибо! Обещаю, что в самом ближайшем времени мы с Линдой-Гейл навестим вас и ваш салон.
— Надеюсь на это.
Она щелкнула крышкой телефона.
— Кто-то опознал женщину на рисунке.
— Это я понял. Бери-ка весло. Прежде чем мчаться в Джексон, мы должны вернуть доктору лодку.
28
Марли Мэтьюз снимала меблированную квартирку в небольшом двухэтажном доме, по адресу Хайвей, 89. Ворота, выполненные из ковкой стали, вели в маленький цементный дворик, окруженный невысокой стеной. Во дворике стояло несколько простеньких стульев и пара металлических столов, свежевыкрашенная поверхность которых поблескивала на солнце. Все здесь выглядело чистым и ухоженным, хотя на крошечной парковке еще виднелись рытвины, оставшиеся после зимы.
Светловолосый мальчик лет четырех катался по дворику на трехколесном велосипеде. А из открытого окна квартиры, расположенной на втором этаже, доносились яростные вопли младенца.
Стоило Рис и Броуди шагнуть во двор, как на пороге дома появилась молодая женщина.
— Могу я вам чем-нибудь помочь?
Она была невысокой, худенькой, с небольшой копной темных волос, отдельные пряди которых были выкрашены в бронзовый цвет. В руках женщина держала швабру. На незнакомцев она смотрела с некоторым подозрением. Казалось, не угадай они с ответом, и она отходит их этой самой шваброй.
— Надеюсь, да. — Поскольку Рис было прекрасно известно, каково это — бояться незнакомцев, она постаралась улыбнуться как можно шире. — Мы ищем Марли Мэтьюз.
Женщина сделала знак мальчику, призывая его подъехать поближе.
— Зачем она вам?
— Возможно, она знакома с человеком, которого мы ищем. Мне сообщил об этом Серж из салона красоты. Я Рис. Рис Гилмор. А это Броуди.
Упоминание имени ее нового босса стало для женщины своего рода паролем.
— Вот оно что. Я и есть Марли.
Крики ребенка наверху стихли, и кто-то вполголоса запел песню на испанском языке.
— Моя соседка недавно родила ребенка, — заметила Марли, когда Рис машинально взглянула вверх. — Почему бы вам не зайти в дом? Рори, оставайся там, где я могу тебя видеть.
— Мам, я хочу сока. Можно?
— Конечно, можно. Но если ты снова пойдешь на улицу, катайся там, где я могу тебя видеть.
Мальчик устремился в дом, а взрослые направились следом за ним. Оказавшись внутри, он тут же направился к холодильнику. Тот размещался на кухне, отделенной от гостиной небольшой стойкой.
— Хотите чего-нибудь выпить? — поинтересовалась Марли.
— Нет, спасибо.
Квартирка блистала чистотой, а из ведерка для швабры пахло лимонным порошком. Обстановка тут была самая простая — в гостиной стояли небольшой диван и одно-единственное кресло. Однако от Рис не ускользнула попытка навести здесь уют. В частности, на стойке расположилась ваза красного стекла с большим букетом искусственных ромашек. А на столике стоял горшок с цветком, повернутым так, чтобы на него падал свет из застекленной двери.
Угол гостиной был оборудован под детскую. Здесь стояли белый столик и красный стульчик. На стене красовались детские рисунки, а на полу стоял большой пластмассовый ящик с игрушками.
Рори, которого больше привлекали гости, чем велосипед, направился к Броуди с пакетиком сока в руках.
— У меня есть гоночная машина, а еще пожарная машинка, — объявил он.
