Лиза Джексон - Тень сомнения
Датч криво усмехнулся:
– Твои сестры.
Он был прав. Вскоре обе младших сестры Миранды появились в гостиной. Клер, высокая и тоненькая, с коротко остриженными рыжевато-каштановыми волосами, в джинсах и хлопчатобумажном свитере, выглядела обеспокоенной. Тесса, младшая и, как всегда, самая смелая, дерзко улыбалась. Ее светлые волосы были взлохмачены, длинное газовое прозрачное платье темно-пурпурного цвета колыхалось вокруг нее волнами, на ногах красовались замшевые сапожки, украшенные бисером и доходившие до середины икры.
– Ранда! – с облегчением улыбнулась Клер, зато Тесса сразу насторожилась.
Обнимая сестру, Клер шепнула:
– Что случилось?
– Хоть убей, не знаю, – прошептала в ответ Миранда.
Клер зябко потерла плечи. Она так нервничала, что совершенно перестала есть. Последние несколько дней стали для нее пыткой, а сейчас она тревожилась о Шоне и Саманте, оставленных в тесной комнатенке придорожного мотеля. Что бы там ни затеял Датч, только бы это не затянулось надолго!
– Как дети? – спросила Миранда, пока Тесса продолжала мерить шагами комнату.
– Неплохо, с учетом всех обстоятельств. – Клер вздохнула: она никогда не умела убедительно врать. – Сказать по правде, мы прошли через ад. Ты же знаешь, Пол связался...
– Все наладится, – успокоила ее Миранда.
Старшая сестра. Всегда в курсе событий. Всегда собранная, не знающая, что такое паника. Всегда в ответе за все и за всех.
– Я надеюсь. – Клер поправила волосы. – Но Шон закатил мне скандал. Он не хочет переезжать сюда. Не хочет расставаться с друзьями.
– Переживет! – фыркнула Тесса. – Я же пережила.
– Пережила?
С этими словами Датч поднялся на ноги, но не сделал ни единого движения навстречу дочерям. В семье Холланд было не принято открыто выражать свои чувства, дочери не обнимали своего дорогого папочку и не чмокали его в щечку вот уже много лет. Клер этим обстоятельством была очень довольна.
– Ну, раз уж вы все в сборе, мы можем приступить прямо к делу, – начал он, кивком головы указывая на столик-тележку, уставленный неоткрытыми бутылками. – Если кому хочется есть, в кухне на подносе приготовлена закуска: фрукты, сыр, копченая лососина, сухое печенье и так далее.
Но никто не сделал даже шагу к вращающимся дверям, ведущим в коридор.
– Это место на меня жуть нагоняет, – объявила Тесса, оглядывая пустые стены, обшитые дубом.
Картины их матери, развешанные по всему дому, пока они жили здесь, исчезли, а головы диких животных – гордо выставленные напоказ охотничьи трофеи прошлых лет, – должно быть, перекочевали на чердак или были проданы. Никто больше не скалился со стен, ничьи стеклянные глаза не наблюдали за происходящим.
Датч нетерпеливо поморщился.
– Родной дом нагоняет на тебя жуть? Черт побери, Тесса, ты же здесь выросла!
– И не напоминай!
Она плюхнулась на диван, опустила огромную кожаную сумку себе на колени и принялась на ощупь отыскивать сигареты.
– Ну, раз вы не хотите выпить или закусить, то хотя бы сядьте.
Датч жестом предложил дочерям занять места на стульях, и Клер пришлось напомнить себе, что она не десятилетний ребенок, выслушивающий наставления старших. Она была взрослой женщиной, у нее была своя жизнь. Правда, лежащая в руинах, но это никого не касалось.
– Вы, конечно, хотите узнать, зачем я собрал вас здесь.
– Только не я! Я знаю – зачем. – Тесса вытряхнула сигарету из пачки и закурила. – Затеял небось поход во власть? – Откинувшись на спинку дивана, она оперлась локтем на одну из мягких подушек. – У тебя по-другому не бывает.
Клер внутренне сжалась. Ну почему Тесса все и всегда хочет превратить в битву? Она бросала вызов родителям на каждом шагу с того самого дня, как появилась на свет. Неужели она не видит, как побагровел отец, как заострился его взгляд?
– На этот раз, Тесса, ты, пожалуй, попала в точку, – согласился он с широкой натренированной улыбкой.
Эту улыбку Клер запомнила с детства. Он всегда так улыбался, возвращаясь домой, чтобы доложить жене о только что заключенной сделке, о новом предприятии, сулившем ему миллионы, или о задуманном плане, который собьет спесь с этого ублюдка Таггерта.
Датч отхлебнул из своего стакана.
– Мне предложили баллотироваться в губернаторы на следующих выборах.
Новость была воспринята в полном молчании. Дымок от сигареты, временно позабытой Тессой, колечками поднимался к потолку.
Клер затаила дыхание. Выборы? Но ведь это же предвыборный штаб, репортеры, избиратели, которые будут придирчиво изучать жизнь Датча – и жизнь его детей. Их будут интересовать любые слухи, любые сплетни. Господи, только не сейчас.
– Решение назревало уже довольно давно, – продолжал Датч. – Некоторые влиятельные люди хотят, чтобы я баллотировался, и готовы меня поддержать. Единственное, что меня удерживает... честно говоря, я сам не знаю, с чем мне придется столкнуться. Как вы понимаете, я имею в виду не своего оппонента. Я хочу знать, во что обойдутся эти выборы моей семье – вам, девочки, вашей маме и мне самому. Я опасаюсь скандала.
Миранда, напряженно сидевшая на самом краешке мягкого кресла, подалась вперед.
– Какого скандала?
Клер пристально посмотрела на старшую сестру и едва заметно покачала головой, стараясь привлечь внимание Миранды. Она мысленно давала ей понять, что не надо поднимать этот разговор. Тесса, демонстративно отвернувшись, смотрела в окно, хотя, как подозревала Клер, на самом деле она была погружена в свои собственные страшные воспоминания.
Датч тяжело вздохнул.
– Вы прекрасно знаете, о чем речь, – сказал он. – Слушайте, я сам не ангел в белых одеждах. У меня тоже есть свои маленькие секреты, но с вами, девочки, мне не тягаться. И теперь я хочу знать, что вы скрывали последние шестнадцать лет.
Клер похолодела. Вот оно! Ладони у нее вспотели. А Датч снова откинулся в кресле и сплел пальцы домиком под подбородком.
– Нравится вам или нет, но теперь вся эта грязная история выплывет наружу. Кроме того, у меня есть личные враги, и они сделают все возможное, чтобы я проиграл эти выборы. Я имею в виду прежде всего Уэстона Таггерта. И есть еще проблема под названием Кейн Моран. Вы его, наверное, помните?
Он не стал дожидаться ответа, но сердце Клер, и без того бившееся учащенно, от испуга заколотилось болезненно и неровно. Кейн? Он-то тут при чем? С каждой минутой ей становилось все страшнее.
– Ну, как бы то ни было, в детстве мистер Моран жил тут неподалеку. Его папаша был злобный сукин сын; он когда-то работал на меня, но потом попал в аварию и стал инвалидом. Мальчишке каким-то образом удалось пробиться, он стал знаменитым репортером, объездил весь мир, побывал во всех «горячих точках». С этой работой он завязал в прошлом году, когда его тяжело ранили в Боснии. Чуть не пристрелили. Поэтому он вернулся.
