Эльмира Нетесова - Полет над пропастью
— На постели запах дочки остался, они дружили, кот любил ее, а вы хотели отнять. Вот и разозлили.
— Да, но прошли годы!
— Животные хозяев помнят до смерти.
— Ну и дела! Что ж, давайте конспектами займемся, посмотрим учебник, — подсел к Варе.
— Вот эта тема, — указала Виктору. Тот быстро перелистал и, удивленно глянув, спросил:
— А что тут непонятного? Все как на ладони! — объяснил суть и спросил:
— Поняла?
— Конечно! И правда все просто до примитивного. Если бы преподаватели вот так умели!
— А ты ко мне приходи.
— Совестно отрывать вас. Ведь выходной, а я целых три часа отняла!
— Всего лишь три часа. Скажи, куда девать остальное время?
— У вас есть друзья, — напомнила Варя.
— Я от них, они от меня устали. У всех свои заботы. Подруги обросли детьми. Они иногда приходят, в другой раз звонят, но все реже, не хватает времени, мы все устаем от рутины и суеты.
— Вот и я тоже впустую живу. Никому не нужна, сама ни в ком не нуждаюсь. Ничего за плечами и впереди пустыня.
— А давай завтра в театр сходим!
— Что я там забыла? Да и не в чем мне туда лыжи вострить! — покраснела и закрыла лицо руками, впервые обругав себя за болтливость.
— Варь, это дело поправимое. Вон у моей жены два шифоньера нарядов. Посмотри, примерь, она не от болезни умерла, бояться нечего.
— Не могу, Виктор, носить чужое. Меня Марина будет ругать. Да и зачем мне тот театр? Увидят преподаватели или однокурсники, в сплетнях утопят.
— Чепуха!
— Нет, не могу платье покойной надеть.
— Почему?
— Ну, поймите, есть моральный стопор. Не смогу себя заставить. Лучше в старом, дешевом, но в своем, — отвернулась от нарядов покойной жены Виктора, тот плечами пожал:
— И ты с предрассудками?
— Виктор, тебе когда-нибудь предлагали примерить одежду покойника?
— Я даже носил после старшего брата. Он умер от пневмонии еще молодым. На судне работал. А я только поступил в институт. Все пять лет его вещи носил и ничего плохого в том не видел.
— Да, но он был вам родным человеком!
— А какая разница?
— Ладно, Виктор! Я сама дала повод высмеять себя. Спасибо за все. Мне пора! — встала Варя.
— Подожди! Я вовсе не хотел тебя обидеть! Наверное, ляпнул не то. Прости, не сердись. Но так не хочется, чтоб ты ушла. Думал, ты станешь подругой, а вот обидел ненароком. Поверь, я вовсе без умысла. Давно не был в театре. А хочешь, можем просто погулять по городу. Говорят, что такие прогулки даже полезны.
— Нет, не хочу, — дергались Варькины губы.
— А хочешь, я лапти надену!
— Лапти? Зачем?
— Чтоб ты рассмеялась. У меня есть, друзья подарили вместе с обмотками и научили не только надевать, а и плясать в них. Знаешь, классно получается, легко и удобно.
— А ты плясать умеешь?
— Еще как! Проверено! Первое место в стройотряде взял за «барыню». Девчонки меня на свадьбы затаскали. Если б не плясал бы, кто позвал бы?
— А я хоть и жила в деревне, плясать не умею. Некому было учить.
— Этому я запросто обучу!
— А зачем? Я живу без праздников. Нет их у меня.
— Почему?
— Так уж получилось.
— Варя, я думал ты веселая, озорная!
— Была такою когда-то.
— Что же случилось?
— Вот об этом не могу, может, как-нибудь потом, но не теперь, не сегодня.
— Ты музыку любишь?
— Смотря какую…
— Тогда на свой вкус положусь, — поставил тихую, спокойную мелодию и заслушался. Варька, воспользовавшись этим, тихо ушла.
— Недотепа, дурочка, мужик запал на тебя, а ты смылась! — заметила Марина.
— Да зачем он мне сдался этот дед! Так и станет одевать в тряпки покойной? Я обалдела, когда такое предложил! — возмущалась девка.
— Ну, тут он лажанулся. Но поверь, что вовсе не хотел обидеть. Воспитание у мужика слабое. Так и застрял в лаптях вместе с «барыней». Хотя это поправимо. Он просто вздумал разрешить проблему одним махом. Будь на твоем месте баба похитрее, не отказалась бы. И прибрала б к рукам все, и шар-тиру, и машину вместе с дачей. Сегодняшние бабы не теряются и шутя облапошивают мужиков. На то они плутовки! Теперь о любви не говорят. Она забыта. И тебе пора задуматься над будущим, чтобы не застрять в какой- нибудь зачуханой столовой до старости и не сковырнуться среди котлов! Мы все не вечны.
— Ну а что вы предлагаете? Выйти за соседа замуж? Он почти вдвое старше меня! Совсем старик. Увидят его в деревне, со смеху сдохнут. Так и скажут, что лучше было б за деревенского свинаря согласиться, чем вот с этим связаться!
— Дура! Свинарь до конца жизни в говне застрял! А Виктор настоящий мужик! И не клепай мозги. За него любая с радостью пойдет. Таких только в лотерею выигрывают. А ты что собою представляешь? Пока ты ноль! Если у вас что-то проклюнется, ты уже будешь принята в высшем обществе. Это очень здорово, поверь, люди слишком много отдали б за такое. Уже будущего можно не бояться. В стоповую не пошлют, найдут место потеплее и почище.
— А жить то как?
— Возраст понятие условное! И тут все зависит от тебя. Как у моих бывших сотрудниц получилось? Одна вышла почти за ровесника. Готовить не умела, вечно пилила мужа. Тот от нее в командировки срывался. Ну и получил язву. Она в онкологию перешла. На пятом году в щепку высох, сущим стариком смотрелся, и вот тоща, уже умирающего, забрала его к себе прабабка. Увезла в дремучую глухомань, а жене той запретила приезжать. А эта баба все посмеивалась над сотрудницей, какая вышла замуж за человека в годах. Ну, прямо скажем, изводила женщину и все спрашивала не бет ехидства, чем она с мужем занимается по ночам. Так вот у той мужик помолодел. И сегодня живой и здоровый. Пчелами занимается. Внукам помогает, между прочим, родным. А та первая, у какой муж язвенником сделался, одна осталась. Так-то вот и посмеялась…
— Не вылечила бабка? Помер? — пожалела Варя человека.
— Вылечила! Но мужик бросил, не вернулся к ней. Не захотел раньше времени помирать. Другую женщину нашел. А его первая и теперь одна мается. Так что не все от возраста, многое и от нас зависит, как мы порадеем. Мужики зачастую становятся заложниками неумелых и ленивых жен. Потому живут плохо и мало. Коль жена безрукая, никакими деньгами ее не выправить. Хорошо, если мужик сам умеет готовить. Но таких мало. Часто случается, что не выдержав, дают подсрачника неумехам и запрещают подходить к дому ближе, чем на пушечный выстрел.
— Ну, если мне какой мужик обломится, он с голоду не загнется! — рассмеялась Варька.
Она внимательно наблюдала, как Марина относится к своему мужу, как кормит его, провожает и встречает с работы, общается с ним. И Варька поневоле запоминала все, училась у тетки. Та могла нагрубить, наехать, обозвать кого угодно, но не мужа. Его она берегла…
