Фредди Ромм - Капкан для провинциалки
– Вы не москвичка?
– Нет, я из Твери.
– Катя, вам нужна работа непременно в Москве? А Париж не годится?
Шум голосов вокруг моментально стих. Все уставились на Таню, раскрыв рты. Катя перестала плакать и теперь смотрела недоверчиво, словно проверяла, не шутит ли член жюри.
– Годится… – пролепетала она. Таня вынула из сумочки авторучку и визитную карточку и написала номер телефона:
– Позвоните сюда, скажите, что вас рекомендует Татьяна Кароль. Вас пригласят на просмотр, постарайтесь выступить не хуже, чем сегодня. Если всё окажется в порядке, через неделю будете работать в парижской школе «Подиум Анри».
Она ободряюще улыбнулась своей собеседнице и вышла в зал. Члены жюри уже разошлись, только менеджер нетерпеливо разгуливал туда-сюда, словно поджидал свою гостью.
– Танечка! – растерянно улыбаясь, произнёс он. – Зачем вы волновались? При оценивании совокупный балл только называется суммарным, он высчитывается несколько сложнее…
– Всё в порядке! – снисходительно улыбнулась Таня. – Я же говорю: просто погорячилась.
– Можно вас пригласить на чашечку кофе?
Таня насторожилась: похоже, теперь-то и начнётся то, ради чего сюда пришла.
– Сожалею, Антон Сергеевич, я не пью кофе.
– А коктейль?
– Если безалкогольный, фруктовый, то можно.
Крохмалёв галантно предложил руку и провёл Таню к выходу. Молодая женщина еле сдержала усмешку: не так вёл себя этот господин во время их последнего разговора в этих стенах. Они прошли в кафетерий. Крохмалёв любезно усадил даму за один из столов и сказал:
– Танечка, я схожу за коктейлем!
Что-то в его интонации подсказало гостье, что никакого коктейля от Крохмалёва она не получит. В зал вошёл Сёма и сел за дальний столик: Лебедев уже известил Таню, что раскаявшийся киллер сегодня присматривает за ней. Не позже чем через десять секунд к её столу подошёл господин лет сорока пяти-пятидесяти, среднего роста, с брюшком, одетый в дорогой серый костюм, который, однако, не лучшим образом сидел на его телесах.
– Вы позволите? – улыбнулся он Тане, сверкнув золотым зубом. Таня выжидательно улыбнулась: сказать, что она с нетерпением ожидала Крохмалёва, было бы сильным преувеличением.
– Владлен Георгиевич Шауров, – представился господин с золотым зубом.
– Таня, – чуть склонив голову, ответила молодая женщина и добавила:
– Татьяна Алексеевна Кароль.
– Если не возражаете, я вас угощу фруктовым коктейлем! Поверьте, я сделаю это лучше, чем ваш знакомый!
Таня улыбнулась и кивнула. В том, что Шауров способен ухаживать лучше Крохмалёва, она не сомневалась: хуже просто невозможно. Владлен Георгиевич щёлкнул пальцами, и к столу подбежал официант, угодливо кланяясь.
– Яблочный коктейль, пожалуйста, – сделала заказ Таня.
– Коньяку! – гордо провозгласил Шауров. Официант поспешно удалился.
– Вы самая красивая женщина, которую я когда-либо видел! – сообщил Шауров.
– Благодарю, – ответила молодая женщина, стараясь не рассмеяться. Такой комплимент она слышала чуть ли не от всех своих поклонников, но только Шауров начал своё ухаживание с него.
– Могу я пригласить вас сегодня вечером в ресторан?
– Да ведь мы и так сейчас в ресторане, – ответила Таня, не переставая улыбаться. Шауров решительно смешил её, хотя было ясно, что именно для него Крохмалёв и устроил сегодняшний спектакль.
– Такая женщина, как вы, должна быть в сиянии самых ярких лучей!
Таня неопределённо пожала плечами. Комплименты внешности – не лучший способ начала знакомства, но если дело ограничивается одним, то ещё ладно. Однако если мужчина способен выдавать только реплики подобного рода, это наводит на мысль, что он видит в предполагаемой партнёрше только красивую куклу, а то и самку. При других обстоятельствах, Таня уже отшила бы такого кавалера. Его спасало только то, что этот разговор нужен Лебедеву.
– Вы не такая, как другие женщины!
– А какая? – стараясь улыбаться и дальше, поинтересовалась Таня не без тайной надежды, что разговор хотя бы коснётся сегодняшнего конкурсного судейства. Или Шауров о нём ничего не знает?
– Вы красивее, чем Мэрилин Монро!
Таня вздохнула. Коли так, ладно, можно обсудить вопросы эстетики. Конечно, если господин Шауров к этому готов.
– Считается, что у Мэрилин была неидеальная фигура. Скорее эротичная, чем гармоничная.
– А у вас идеальная!
– И у меня неидеальная. Просто близкая к стандарту, который существует для манекенщиц. Этот стандарт выработан не так из эстетических соображений, как для того, чтобы удобнее и выгоднее представлять модели одежды.
Глаза Шаурова изумлённо выкатились. Таня поняла, что такие слова как «эстетика» и «стандарт» ему непривычны, и решила облегчить задачу собеседнику.
– А давайте поговорим не обо мне, а о вас, Владлен Георгиевич! – предложила она и ободряюще улыбнулась.
– А… обо мне?
– Да, о вас! Могу я вас попросить рассказать немного о себе?
Шауров озадаченно почесал затылок.
– Ну, я это… Занимаюсь бизнесом…
– Каким, если не секрет?
– Нефть, газ, алюминий…
– А, то есть сырьевые ресурсы! – радостно подхватила Таня. Боковым зрением она отметила, что парочка за столом правее – черноволосый парень в очках и рыжеватая девушка спортивного вида – не так занимается разрешением своих вопросов романтического характера, как прислушивается к разговору её, Тани, с Владленом Георгиевичем. Очень возможно, что они, как и Сёма, люди Лебедева.
– Да, сырьевые ресурсы, – деловито кивнул Шауров. Таня поняла, что завела разговор в привычное для него русло. Вот и отлично.
– У вас какая-нибудь фирма?
– Да, я директор компании «Новый монолит».
– О, о! – произнесла Таня, стараясь вложить в интонацию максимум уважения. Шауров моментально приосанился.
– Мы торгуем с семидесятью странами мира! – пророкотал он, словно на каком-то митинге. – В нашей компании работают специалисты со всего Запада!
Таня открыла было рот, чтобы поинтересоваться, чем плохи российские специалисты, но сочла за благо промолчать. Не в том цель встречи, чтобы наставлять господина Шаурова на путь истинный.
– Оборот нашей компании за прошлый год составил три миллиарда условных единиц!
– Замечательно, – стараясь избежать иронии в голосе, ответила Таня. – Извините, а как у вас дела в личной жизни?
Шауров обмяк.
– Я разведён… Двое детей, мальчик и девочка. Ему тринадцать лет, ей восемь. – Владлен Георгиевич вопросительно посмотрел в глаза Тани, словно проверяя, не повредят ли такие сведения их будущим отношениям.
– Вы любите своих детей?
– Конечно! Ежемесячно перевожу на их содержание две тысячи условных единиц!
