Ксения Мартьянова - Этот томительный дым
труднее. – Я умирала каждое мгновение, когда слышала непрекращающийся писк монитора, а они всё
повторяли: разряд, разряд, разряд… – Эбби завертела головой, слезы хлынули сильнее. – Ты не хочешь
осознать, что ты можешь быть кому-то дорог, и даже не понимаешь, что своим стремлением казаться
сильнее делаешь этим людям больно…
В его взгляде что-то переменилось, но ни одна мышца на лице даже не дрогнула. Не смягчилась. Перед
ней стоял всё тот же несокрушимый и волевой человек, которого она впервые увидела в тот день. И
совсем не тот, каким она увидела его вчера.
- Я строил свою жизнь именно так на протяжении многих лет, потому что у меня была на то причина, –
вдруг спокойно произнес он, – но менять её у меня причины нет.
Эбби всё ещё надеялась, что ослышалась. Ей хотелось закричать: «А как же мы?! Разве мы не причина?
Разве этого мало?», но вместо этого лишь подавила в себе нарастающее чувство и прошептала:
- Может, тогда было бы намного проще, если бы ты никогда нас не встречал? Если бы не встречал
меня?
Секунда. Вздох . Две. Вздох. Три…
- Да, - его ответ словно лезвие резанул по живой плоти, - так было бы намного проще.
Она почувствовала, как крохотные пальчики внезапно сжали её руку и лишь после этого задышала.
Если бы не этот значимый для неё жест, то не выдержав, Эбби, наверное, просто бы упала без сил. Но
вместо этого лишь опустила свой взгляд и, быстро смахнув слезу, попыталась улыбнуться. Как делала
всегда, когда было тяжело.
- Мы больше не нравимся Тигруле? – В маленьких глазках мгновенно застыли слезы. Слова Адель
ударили ещё больнее и полоснули ещё сильнее.
- Нет, милая… - Эбби попыталась опуститься перед ней на корточки, но девочка внезапно отпрянула.
- Он сказал, что мы ему не нужны, - не дождавшись ответа от сестры, она перевела глаза на Дарена, - ты
сказал, что не оставишь нас. Что не уйдешь. Ты дал слово!
- Адель, послушай, я не…
- Я не хочу тебя слушать! Ты солгал мне! – Она завертела головой, слезы покатились по лицу. – Я
больше никогда не поверю тебе! Никогда!
С этими словами она вдруг побежала. Эбби показалось, что её сердце остановилось. И что она на самом
деле перестала дышать.
- Адель!... Адель, стой! – Она рванула за ней, чувствуя, что Дарен тоже помчался следом. Сейчас ей не
хотелось разбираться. Не хотелось находить правых или виноватых. Ей хотелось лишь одного: вернуть
свою девочку целой и невредимой.
Когда они выбежали на улицу, Эбби неожиданно остановилась, поняв, что не видит её. Не видит свою
малышку.
- Дарен….
- Вон она, - он указал по направлению к дороге, и тут же побежал туда. Осознав, что Адель в любой
момент может угодить под колеса машины, Эбигейл сорвалась с места и понеслась еще быстрее
обычного. Это был тот же самый адреналин, который она чувствовала, когда полчаса назад точно так
же бежала к мужчине, за чью жизнь боялась больше, чем за собственную. И вот теперь она бежала
снова. Только на этот раз горло сдавил такой мощный страх, что практически сумел задушить её. Она
закашлялась, ощущая, как в глазах начинает чернеть, но не остановилась. Потому что не могла. Не
имела права.
Машина вырулила прямо из-за поворота. Эбби ощутила сдавивший легкие ужас и инстинктивно
закричала. Громко. Что есть мочи. Она не знала, что с ней стало бы дальше, если бы не увидела, как
Дарен подхватил Адель на руки в нескольких дюймах от смертоносных колес. И если бы не заметила, как живую, но напуганную, прижал её к себе.
Выдохнув от облегчения, Эбигейл почувствовала потекшие по щекам слезы, а затем, словно дав себе
слабину, потеряла сознание.
***
Дарен сидел у больничной койки, сцепив руки в замок и, всё ещё не находя себе места от беспокойства, смотрел на спящую Эбби. Когда он увидел, как она ослаблено и безвольно падает на асфальт, ощутил, как его сердце, в самом деле, будто бы моментально остановилось. Ему показалось, что оно просто не
пожелало биться без неё. Словно они были связаны между собой какой-то невидимой нитью, и каждый
её вдох был продолжением его выдоха. И когда она не дышала, он даже не хотел пытаться. Да и разве у
него могло бы получиться?
Её веки дрогнули, – или ему просто это почудилось, – однако, он тут же выпрямился и, опустившись
перед кроватью на колени, коснулся рукой её слегка влажных волос. Сейчас он жалел о каждом
неосторожно брошенном слове, о каждой крупице боли, которую ей причинил. Ему хотелось бы
отмотать время назад, сделать всё по-другому, сказать всё иначе… но он понимал, что, даже, если бы
смог вернуться в прошлое, снова поступил бы точно так же. Потому что Зверь внутри него привык
защищаться от мира именно таким способом – вгрызаясь в горло каждому, кто переступал намеченную
черту. Причиняя сильную боль. Разбивая сердце и убивая надежду. Только так. И никак иначе.
Эбби неожиданно зашевелилась, а затем слегка поморщилась, когда почувствовала, как луч солнца упал
ей на лицо. Дарен пододвинулся так, чтобы закрыть её от нежелательного света, и замер, когда она
стала не спеша открывать глаза.
- Адель… - это было её первое слово, и Дарен мог понять, почему.
- Она в порядке, - тут же отозвался он, - цела и невредима.
Сердце снова заколотилось – ускорило свой ритм, когда он смог поймать блеск её глаз. Живой,
здоровый блеск. И сейчас эти глаза смотрели прямо на него. Мягко. Будто бы с облегчением.
- Ты здесь? – Тихо спросила она, заставляя его не спеша кивнуть.
- Я здесь, - его пальцы вновь невольно коснулись светлых волос. Заметив в её взгляде вопрос, он решил
сам его озвучить, - опять спросишь, почему я не ушел?
На осознание его слов ей потребовалось несколько секунд.
- Только если ты ответишь, что не смог, - так же тихо сказала Эбби, и он заметил в её взгляде столько
боли, сколько даже сам Ад никогда не смог бы причинить. На это был способен лишь человек.
Дарен осторожно взял её руку и легонько сжал в своей, почувствовав, как при этом задрожали её
пальцы. Как задрожала она сама.
- Не смог, – повторил он, заметив, как Эбигейл непроизвольно приоткрыла губы и втянула в легкие
воздух. – Но если после всего того, что я наговорил тебе в магазине, ты захочешь, чтобы я ушел, я
пойму… если ты только дашь мне понять, что не хочешь меня видеть…
