Наталья Ефремова - Осколки памяти
Ее вновь охватил страх. Стало жутко.
Она боялась его!
А Ник, между тем, продолжал:
– Начни, Кристи. Это только сначала тяжело спрашивать, когда не получаешь никакого отклика. Потом привыкаешь. К вопросам без ответов, которые даже некому задать. Спрашиваешь у пустоты. Спрашиваешь у одиночества. И все напрасно, уверяю тебя. Остается спрашивать у памяти, что, в конечном итоге, тоже бесполезно. Теперь и ты это знаешь, не так ли?
Почему-то его слова больно резанули ее. Она не верила в то, что Ник способен быть жестоким. Жестким – да, но не жестоким.
Несмотря на свой иррациональный страх и тон Ника, Кристина решила попробовать.
– Чей это дом?
– Мой.
– Где он находится?
– На Янтарном озере.
– Хиллвуд, – не спросила, а уточнила она.
– Да.
Кристина помолчала. По крайней мере, Ник отвечает ей, уже что-то. Это обстоятельство придало ей смелости. Она продолжила свои попытки определить, какая из дорожек ее памяти на самом деле совпадает с реальностью.
– А как здесь оказалась я?
– Ты приехала на Рождество к Миранде.
– На Рождество к Миранде, – эхом прошептала Кристина, поворачивая голову к мерцающей огнями елке, словно она могла своим присутствием подтвердить справедливость сказанного. – Да, конечно, Рождество… Но ведь я ехала к Миранде и Райану. Как, в таком случае, я оказалась у тебя в доме?
– Я рассказывал тебе.
– Да, рассказывал. А теперь еще раз расскажи. Только то, что было на самом деле.
– Я рассказал то, что было на самом деле. Ты попала в аварию, твоя машина слетела с холма. Кстати, машина будет в полном порядке. Ты, надеюсь, тоже, – Ник едва заметно поморщился, как от внезапного приступа боли, но Кристина успела это заметить. – У тебя, кроме ушибов и порезов, наличие которых ты можешь без труда проверить, чтобы удостовериться, что я не лгу, была временная потеря памяти. Но теперь, я вижу, все возвращается на свои места.
В его последней фразе отчетливо прозвучала горечь. Кристина на долю секунды споткнулась об нее, но тем не менее продолжила свой странный допрос.
– Если я попала в аварию, я должна находиться в больнице, верно? Почему я не там?
– Ты там была.
Кристину начали слегка раздражать односложные ответы Ника, словно он намеренно вынуждал ее спрашивать еще и еще.
– И?
– Черт, Кристи, не заставляй меня повторять все сначала!
В его голосе прорезались первые оттенки хоть каких-то эмоций, кроме горечи и безнадежной покорности.
– Откуда я знаю, что в твоих словах правда, а что нет? Почему я не в больнице, отвечай! – с нажимом повторила Кристина.
– Я забрал тебя сюда с согласия Миранды, твоего лечащего врача, кстати сказать, чтобы ты нормально восстановила силы и… память.
– Значит, это ты называешь «нормально»? Это? – Кристина развела руками и тут, словно в первый раз, увидела золотые кольца на своих пальцах: одно с сапфиром, окруженным лепестками бриллиантов, другое, гладкое и простое, – обручальное.
При виде этих свадебных украшений она зажмурилась: ее виски пронзила такая резкая боль, что она не удержалась и следующий вопрос простонала:
– А они откуда?
Окаменевший Ник долго молчал. Когда Кристина посмотрела на него, в его лице не было ни кровинки.
– Господи, Ник, откуда? Это твоя… идея, верно? – выговорить слово «ложь» она попросту не смогла.
Ник судорожно сжал руки в кулаки в карманах джинсов, но так и не произнес ни слова в ответ. Кристина не без труда сняла оба кольца и протянула их ему. Ее пальцы дрожали, отчего яркий синий камень и его драгоценное обрамление искрились радужными звездочками. Она с усилием отвела взгляд от волшебных крошечных всполохов и сказала:
– Возьми их назад. Они ведь твои. Не мои. Ты никогда мне их не дарил. Ни одного из них.
Ник не шелохнулся. Его безжизненное лицо было словно восковая маска.
– Мы ведь не женаты, Ник? Ты выдумал этот брак, верно?
– Да, – угрюмо подтвердил он.
Внутри разлилась странная гулкая пустота.
Верно.
Этот, в общем-то, очевидный и с самого начала известный ей ответ рассыпался у нее в сердце ворохом обжигающих искр. Они не женаты и не были женаты никогда. Она это прекрасно знала. Только зачем-то еще раз спросила у Ника.
Ее губы предательски задрожали. Значит, все остальное тоже ложь… Зачем дальнейшие расспросы? Что еще нужно выяснять?
Ощущение нереальности, невозможности происходящего окутало Кристину, как липкий холодный туман. Ей и в самом деле было холодно, несмотря на яркий огонь в камине и теплое одеяло, которым она закрывалась от Ника, словно щитом. Наверное, она все-таки успела намерзнуться во дворе, когда пыталась в одной простыне убежать от него. Или от себя. И то, и другое, в сущности, смысла не имело.
Кристина с силой зажмурилась, отчего на ресницах повисли крупные капли слез, и вновь открыла глаза. Наивная детская уловка не помогла. Все предметы, переживания и – теперь уже – воспоминания, все осталось на своих местах, только бессвязные мысли в голове с бешеной скоростью затягивали ее в водоворот паники.
– Уходи, – произнесла она чуть слышно.
Все, теперь можно не прятаться. Слезы, как она ни старалась их удержать, выдали ее с головой.
Ник не шелохнулся.
– Уйди отсюда! – выкрикнула она, давясь слезами. – Мне нужно одеться, ясно? И забери их!
С этими словами она размахнулась и бросила кольца ему в лицо. От обиды его глаза стали почти черными, он весь потемнел, но уже в следующую секунду кровь вновь отхлынула от его лица.
Ник неподвижно стоял на том же месте, потерянный, бледный, хотя сильнее, казалось, уже было невозможно, и, не мигая, смотрел на нее. В его глазах было столько муки, что Кристина не выдержала и отвела взгляд первой.
Жалобный звон упавших на пол колец отдавался в ее ушах раскатистыми ударами похоронного колокола.
В комнате вновь повисла напряженная тишина. Только поднявшийся ветер бросал в окна горсти снега, отчего стекла едва слышно позвякивали, словно перекликались с треском поленьев, догорающих в камине.
Прошла минута.
Еще одна.
И еще.
Наконец, Ник заговорил.
– Так… Ну что ж… Что хотел – сказал, что не хотел – услышал. Насколько я понимаю, на данный момент вопросы у тебя закончились. Если ты захочешь узнать еще что-нибудь или, в свою очередь, рассказать мне, я буду внизу, – он помедлил и добавил: – И вот еще что. На твоем месте я бы принял горячий душ. Тебе нужно по-хорошему прогреться после… твоей прогулки. А потом одевайся и спускайся ко мне. Это все.
Ник оттолкнулся от столбика в ногах кровати, на который опирался все время, что они разговаривали, и направился к двери, но у порога задержался и бросил через плечо, не оборачиваясь:
