Валентина Мельникова - Мой ласковый и нежный мент
Выстроив в голове этот на первый взгляд легко осуществимый план и оставив поиски ключей на утро, она решительно направилась к соседской калитке. На ее счастье, она была заперта всего лишь на щеколду. Видно, и вправду Денис скоро вернется и нужно спешить, чтобы он, не дай бог, не обнаружил ее верхом на заборе.
Людмила переступила через доску, загораживающую щель, сквозь которую Смелый пытался в свое время улизнуть на улицу. И только увидев мчащуюся навстречу огромную мохнатую тень, сообразила, что щенок за время ее отсутствия успел превратиться в почти взрослую собаку и, вполне возможно, напрочь забыл о ее существовании. В последний момент девушка успела все-таки закрыть лицо руками.
Тяжелые лапы ударили ее в грудь, и она упала навзничь. Изо всех сил попытавшись оттолкнуть от себя огромную лохматую голову, она сердито прикрикнула на пса, но Смелый в ответ глухо зарычал, встал передними лапами на грудь и залаял, как ей показалось, оглушительно громко и недовольно.
Хлопнула дверь веранды, и выскочивший из дома человек крикнул повелительно:
– Смелый, фу! Ко мне, Смелый!
Собака нехотя повиновалась, села рядом, поглядывая то на Людмилу, то на приближающегося хозяина. Людмила лежала ни жива ни мертва, и вовсе не потому, что не могла подняться. Она узнала человека с самой первой секунды, когда он появился на крыльце. К ней со всех ног спешил Денис Барсуков, не подозревая, кто набрался наглости потревожить его покой в столь позднее время. Он склонился над девушкой, и она закрыла глаза от страха.
Как объяснить, почему оказалась в его дворе, вернее, посреди лужи, которая скопилась на бетонной дорожке, ведущей к дому?
Денис осторожно помог ей подняться. Мужское лицо с темными пятнами глазниц приблизилось к ее лицу, и Людмила почувствовала, как дрогнули руки, все еще лежащие на ее плечах. Он с неподдельным изумлением произнес:
– О боже! Это вы?
Глава 38
В это было трудно поверить, но именно Людмила стояла перед ним сейчас – в изрядно заляпанном грязью плаще, с перепачканным лицом и растрепанными волосами. Не зря он натянул сегодня то, что не жалко было выбросить: линялые джинсы и старую выцветшую водолазку. Сейчас они были не менее грязными и вымокшими, чем одежда его донельзя растерянной гостьи.
Весь вечер Барсуков старательно репетировал вежливую улыбку, которой встретит Людмилу. Он даже открыл рот, чтобы сухо поздороваться и только затем пригласить ее в дом. Однако в следующее мгновение в мозгу словно что-то щелкнуло, и он замер, не в силах произнести ни слова. Просто снова нахлынули те чувства, которые испытал, когда увидел Людмилу из окна кабинета на следующий день после сражения у Кубышкина.
Разумеется; он слышал о любви с первого взгляда, однако всегда относился к подобным россказням с изрядной долей скепсиса и даже презрения. Ему, как человеку здравомыслящему, трудно было поверить: в нынешнее, напрочь лишенное всякой поэзии и романтики время в одно мгновение первой встречи можно понять, что перед тобой – та единственная и неповторимая, с кем суждено прожить всю оставшуюся жизнь. А если не с ней – то ни с кем другим, да и вообще тогда жизнь потеряет всяческий смысл.
«Да, круто ты, братец, загнул!» – пронеслось в голове, и Денис тут же забыл обо всем, потому что они поднялись на веранду и теперь молча стояли и смотрели друг на друга, будто выпав из обычного пространства и течения времени.
Кровь стучала в висках у Людмилы, а сердце почти выскакивало из груди, да так, что ей стало не хватать воздуха. Внезапно она поняла, что просто-напросто перестала дышать, забыв о такой необходимости. А самое удивительное заключалось в том, что по выражению глаз Дениса было видно: он испытывает те же чувства и находится тоже на грани помешательства. Иначе почему до сих держит ее на холодной веранде?
Девушка, так и не произнеся ни слова, вначале отступила на шаг, а потом повернулась и открыла дверь в дом, нисколько не сомневаясь, что он последует за ней.
– Я сейчас вернусь, – послышалось за ее спиной, и она разочарованно оглянулась. Денис успокаивающе улыбнулся:
– Я только принесу ваши вещи с улицы.
– Да, – вспомнила она о недавней трагедии, – я выронила ключи где-то рядом с калиткой, будьте добры, если это вас не затруднит, поищите их.
– Хорошо, попытаюсь. – Он взял с окна фонарь и, натянув брезентовый дождевик, исчез за дверью. А Людмила безбоязненно переступила порог дома. И, честно сказать, уже совсем не думала, как ее встретит будущая супруга Дениса Барсукова. Каким-то особым чутьем она поняла, что он один в доме, и, оказавшись на кухне, убедилась, что не ошиблась. Ни Кости, ни Максима Андреевича… Кроме того, похоже, из дома уже вывезли часть вещей, а оставшиеся дожидались своей очереди в коробках и ящиках. Она с недоумением огляделась. Кажется, Барсуковы собрались переезжать? Но почему тогда Антонина ни единым словом не обмолвилась о каких-то особых намерениях Дениса, кроме женитьбы, естественно? Неужели все-таки решил перебраться в благоустроенную квартиру в центре села? Вполне резонно!
Негоже молодым супругам в самые счастливые дни медового месяца думать о столь обыденных и скучных вещах, как растопка печи. И конечно же не подобает молодой жене возиться с углем и дровами. Ей уготована более приятная роль.
Людмила стиснула зубы, чтобы не разрыдаться снова. Сняла с себя плащ, стараясь не слишком рассматривать, чтобы окончательно не испортить настроение. Тщательно расправив, повесила его на вешалку. Потом разулась, отметив с огорчением, что колготки приказали долго жить.
– Вот ваши вещи. – Денис сообщил об этом сухо и, старательно отводя взгляд, добавил:
– А что касается ключей, то вынужден вас огорчить. Обыскал все вокруг, но, увы, – он развел руками, – ничего не нашел, разве вот это… – и подал промокший конверт с фотографиями, привезенными Антонине. На большинстве из них Людмила была запечатлена в компании Лайзы и Вадима.
Денис тем временем снял с себя дождевик и, окинув ее внимательным взглядом, скрылся в спальне.
Через минуту вернулся и подал аккуратно свернутые тельняшку и спортивные брюки:
– Можете переодеться, а я пока пойду проверю баню. Сегодня ее протопили, так что вода не должна остыть.
А еще через час, отмытая до блеска, а потому чувствующая себя опять уверенной и почти спокойной, Людмила сидела на кухне и с удивлением наблюдала, как споро и умело Денис накрывает на стол. Только по-прежнему старается не смотреть в ее сторону. Но она все-таки заметила веселых чертиков, промелькнувших в его глазах, когда девушка появилась на кухне после бани. Спортивные брюки, затянутые под грудью, болтались запорожскими шароварами, рукава тельняшки пришлось закатать, а вырез, который был Денису по самую шею, у Людмилы превратился в весьма глубокое декольте, которое она периодически прикрывала рукой, но все равно выглядела соблазнительно, о чем говорил весьма выразительный, хотя и мгновенный взгляд, скользнувший по ее груди и плечам.
