Ирина Щеглова - Роковая строфа
Соболев старший с размаху падает в кресло и хватается за голову:
– Как я не догадался!
– Ну, я тоже не сразу догадался, – успокоил его Сергей Иванович.
– Что нам делать?
– Сейчас главное – не пустить Риту в Австралию, – твердо сказал Сергей Иванович. – Шахматов пришел в себя. Я думаю, что нам надо еще несколько дней, он заговорит, и тогда козыри окажутся в наших руках. Мы накроем всю эту банду одним махом. Не скоро очухаются. Но нам нужно время!
– Поговори сам с Андреем, – попросил Александр Дмитриевич друга, – может быть, тебе удастся его убедить. У меня нет сил!
– Хорошо, завтра же постараюсь вылететь в Женеву.
111
Маша не заметила, как задремала, утомленная множеством событий последних дней. Она уснула сидя на полу, положив голову на край кровати брата. Очнулась от прикосновения, чья-то рука лежала на ее голове. Маша открыла глаза и поняла, что уже рассвет.
– Надо же, – сказала она вслух, – как это я столько проспала…
Она с трудом разогнула затекшую спину, и тут взгляд ее упал на лицо Бориса, его глаза были открыты и смотрели прямо на нее. От неожиданности Маша ахнула и сразу же зажала рот ладонью.
– Маша, – медленно и тихо произнес брат.
– Боренька, ты проснулся? – шепотом спросила Маша.
– Кажется, – ему трудно было говорить. Маша бережно взяла его руку в свои ладони и прижалась щекой.
– Где мы? – чуть слышно спросил брат.
– В госпитале, родной, ты не волнуйся, уже все хорошо, – поспешно объяснила Маша.
– Давно?
– Нет, не очень, – Маша растерялась и не знала, как надо правильно отвечать, чтобы не волновать Бориса, – ты был болен, и все время спал, но теперь ты поправишься, и врач вчера тоже сказал, теперь опасность позади и ты определенно пошел на поправку, – она постаралась улыбнуться.
– Я ничего не помню, – Борис устало прикрыл глаза.
– И не надо, – успокоила его Маша, – когда выздоровеешь, все вспомнишь. А сейчас я позову доктора, – сказала Маша, нажав кнопку вызова.
Вскоре в палате появился весьма озабоченный доктор и дежурная сестра. Он поздоровался больным нарочито бодрым голосом, назвал его батенькой, голубчиком; каждую фразу зачем-то предварял устаревшим нуте-с, от этого он показался Маше немного смешным и она улыбнулась. На самом деле доктор заметно нервничал, это был очень молодой врач, дежуривший сегодня ночью, он был осведомлен о том, насколько важен этот безымянный пациент. И по инструкции, должен был сразу же позвонить заведующему отделением. Убедившись, что с пациентом все в порядке, доктор вздохнул свободнее и, попросив извинения, вышел из палаты. Маша выскользнула следом за ним.
– Что вы собираетесь делать? – спросила она.
– Звонить, конечно, – испуганно ответил доктор, – у меня есть четкие инструкции.
– Хорошо, – Маша прислонилась спиной к двери, ожидая окончания разговора.
Доктор поспешно сообщил заведующему, что пациент находится в сознании.
– Да, – испуганно отвечал он трубке, – нет, ничего не предпринимал… здесь с ним его сиделка… да… да, хорошо, вы будете в восемь?.. отлично!
Он дал отбой, спрятал телефон в карман, дрожащей рукой провел по лбу и обратился к Маше:
– Не волнуйтесь, сейчас приедет сам, – он глянул на часы, – буквально в течение получаса, – сообщил доктор.
– Что нам делать? – спросила Маша.
– Ничего, – отрезал доктор, – ждем!
Они вместе вернулись в палату, медсестра все еще была там. Борис лежал с закрытыми глазами, но он не спал, Маша видела, как он время от времени силился приподнять веки, но утренний разговор утомил его, поэтому попытки были тщетны.
Маша села рядом и тихонько поглаживала его поруке. Доктор и медсестра стояли рядом навытяжку, боясь оторвать взгляд от больного, оставленного на их попечение.
– Пить, – одними губами произнес Борис.
– Он просит пить, – встрепенулась Маша.
Медсестра уставилась на доктора, тот поморщился и шепнул:
– Смочите ему губы.
Сестра бросилась исполнять. Когда влага коснулась губ Бориса, он вздрогнул и приподнял руку, словно пытался задержать сестру.
– Потерпи, родной, – зашептала Маша, – сейчас придет главный доктор, он тебя посмотрит и скажет, что тебе можно, а чего нельзя.
И действительно, не прошло и получаса, как палата наполнилась медиками всех мастей. Машу снова выпроводили в коридор, и она не видела, что там делают с ее братом. Давешний доктор вскоре тоже вышел, он был весел и предложил Маше выпить кофе.
– У меня дежурство закончилось, – сообщил он, – сейчас я сменюсь и пойдем завтракать.
– Как там? – Маша кивнула на дверь палаты.
– О, не волнуйтесь, – воскликнул доктор, – ваш подопечный даже поздоровался с нашим главным! Хороший знак!
Маша только сейчас почувствовала, как смертельно она устала. От того, что она провела ночь в крайне неудобной позе у нее ломило плечи и шею, голова была тяжелая, она то и дело ловила себя на коротких провалах в сознании. Словно барахлило где-то маленькое реле, такое щелк-щелк, и ты проваливаешься в туман, где все расплывается, звуки, как сквозь вату, а тело наполнено свинцовой тяжестью.
– Вас когда сменят?
– А? – встрепенулась Маша.
– Я спрашиваю, когда вас сменят, – доктор всматривался в ее лицо с тревожным любопытством.
– Я здесь по своей инициативе, – ответила Маша, встряхнув головой, чтобы немного прогнать сонную одурь.
– Вам надо поспать, – сказал доктор.
– Я не могу уехать, если он захочет поговорить со мной, – Маша снова посмотрела на дверь, – в общем, он может позвать меня в любую минуту, и я должна быть рядом.
– Понимаю… Знаете что, – предложил доктор, – я вас уложу в комнате дежурных. Там есть кушетка. Уверен, никто не будет против. Медсестра вас разбудит, если вы понадобитесь.
– Спасибо, – улыбнулась Маша молодому эскулапу.
112
Сергей Иванович вернулся из Женевы через два дня и разу же направился в госпиталь. Состояние Бориса действительно заметно улучшилось. Доктор рекомендовал постепенно переводить его на нормальный режим питания. Теперь Маша находилась в госпитале неотлучно. Иногда Борис говорил с ней, но чаще спал. Он уставал очень быстро, после каждых двух трех фраз, он подолгу лежал с закрытыми глазами, набирался сил.
Сергею Ивановичу было обещано, что через недельку, когда больной окрепнет, ему можно будет задавать вопросы.
– Он что-нибудь вспоминает? – спросил Сергей Иванович Машу при встрече.
– Видимо, да, но ему еще тяжело говорить, – сообщила она, – пока он спросил, где находится и давно ли в таком состоянии.
– Мария Петровна, вы уж как-нибудь подготовьте его к нашей беседе, – взмолился Сергей Иванович.
