Ирина Щеглова - Роковая строфа
Тело? Неужели у него еще есть тело?
Конечно, если предположить, что у него есть тело, то стоит попробовать что-то сделать, почувствовать.
Он попробовал изо всех сил, но так и не понял, что у него получилось. Он не смог бы точно определить, получилось ли у него хоть что-нибудь.
Но откуда же свет? Что есть свет?
Тогда он вспомнил, что свет можно увидеть, для этого у него должны быть глаза. Ну конечно! Стоит только открыть глаза!
Что-то сдвинулось, изменилось, произошло, как будто далеко впереди приоткрылась узкая щелка.
Еще одно усилие!
Он несся к проему, который становился все шире и шире и вот, распахнулся, выпуская его в бесконечное пространство тумана и звуков.
Он хотел спрятаться, замер, попятился назад. Тогда туман стал сгущаться, становясь формой.
Это был кто-то, кто любил его.
Он вспомнил:
– Мама…
Губы Бориса шевельнулись и произнесли чуть слышно.
Маша склонилась к его лицу:
– Я здесь, – ответила она, – я с тобой.
Борис улыбнулся.
Маша поспешно нажала кнопку вызова. Медицинская сестра почти мгновенно зашла в палату.
– Кажется, он приходит в себя, – шепотом сообщила Маша.
– Сейчас позову доктора, – медсестра исчезла. Маша взяла Бориса за руку и, вспоминая, как мама делала это в детстве, когда Маша болела, принялась тихонько напевать брату забытую псенку. Она не помнила слов, тут же на ходу сочиняла что-то.
Вскоре вошел доктор вместе с взволнованной медсестрой, и Машу попросили подождать в коридоре.
– Выживи, Борька, – шепнула она, сжав руку брата, – ты должен выжить!
Не прошло и получаса, как мимо Маши пронесся Сергей Иванович, не заметив ее. В коридоре сразу стало людно, забегали медики, появились сосредоточенные мужчины в штатском.
– Суета, – вслух произнесла Маша и счастливо улыбнулась.
Она продолжала улыбаться в кабинете у доктора, куда ее вызвали. Она слышала, как медики сыпали непонятными терминами, как сердился Сергей Иванович, когда речь зашла о «еще нескольких днях, когда пациент сможет…». О, теперь все это было неважно! Важно, что Борька наконец-то пришел в себя, значит, все будет хорошо! Теперь все будет хорошо – убеждала себя Маша.
Потом ей снова разрешили зайти в палату к брату. Сергей Иванович вошел вместе с ней. Они смотрели на исхудавшее лицо Бориса Шахматова. Доктор сказал, что пациент теперь спит. Маша снова обрадовалась, ведь «спит», это не «без сознания»; спят все здоровые люди. Во сне они набираются сил, отдыхают, чтобы проснуться и продолжить жить в этом таком сложном мире.
– Вы останетесь? – спросил ее Сергей Иванович.
– Да, – кивнула она.
– Вызовите меня, как только он сможет говорить, – велел доктору Сергей Иванович.
Доктор нахмурился и промолчал.
– Мария Петровна, – сказал Сергей Иванович, – это очень серьезно. Ваш брат находится под защитой, как свидетель. Но это ваше решение, а не его. Постарайтесь помочь всем нам.
– Конечно, не волнуйтесь, – просто ответила Маша.
– Ладно, – вздохнул он, – мне пора. – Он пошел к двери, обернулся, – да, вот еще что, без моего ведома из города не отлучайтесь. Передвижение только с охраной.
– Понимаю, – согласно кивнула Маша.
– Вот и хорошо. До встречи.
Сергей Иванович вышел. Доктор последовал за ним, Маша осталась со спящим Борисом. Она присела рядом с его кроватью и смотрела на него. Радость переполняла ее, хотелось поделиться с кем-то, но она не знала, можно ли говорить об этом. Просто перебирала в уме имена близких ей людей, словно общалась с ними мысленно.
В этот момент ожил ее телефон, поставленный на режим виброзвонка. Она поспешно достала его из сумочки, глянула на экран, звонил Берестов.
– Ванечка, это ты! – тихонько ответила Маша.
– Здравствуйте Мария… Маша, – поправил себя Иван. – Я не вовремя?
– Нет, что ты, я так рада твоему звонку, – продолжила вполголоса Маша.
– Вас не слышно, что-то со связью?
– Нет-нет, это я шепчу, – ответила Маша, – громче не могу. Но я тебе все равно очень рада, Ванечка! У меня сегодня такая радость! Такая радость! Помолись за меня, хорошо.
– Конечно, – он растерялся.
– Найди, пожалуйста, отца Варнаву, скажи ему, что я очень счастлива. Я приеду, как только смогу. Я перезвоню тебе завтра, ладно?
– Я буду ждать, – тихо ответил Иван. – Маша!
– Что.
– Я найду отца Варнаву и все ему передам.
– Спасибо, Ванечка.
Она отключилась, бросила телефон на столик, опустилась на колени у кровати брата, положила голову на край и заплакала легкими и радостными слезами.
– Слава Тебе, Боже! Господи! – захлебываясь твердила она, – да от чего же я глупая плачу? Боренька, Борька, скажи своей неразумной сестре, чтоб не смела плакать. Вот, смотри, какая рева-корова! Боренька, прости меня, я так счастлив! Господи! Я так счастлива!
110
Соболев вызвал Сергея Ивановича для совещания. Осадное положение, в котором оказалась семья, благодаря действиям Вики, тяжелее всего подействовало на самую ранимую из них.
Рита требовала встречи с сыном. Ей снова стало хуже. Вынужденное затворничество последних дней повлияло на нее не лучшим образом. Она снова чувствовала себя запертой, начались истерики. Одним словом, Андрей объявил, что он не намерен впредь прятаться и бояться, что он немедленно вместе с женой вылетает в Австралию, и никто не сможет их удержать.
– Именно этого и добивалась Вика, – устало сказал Сергей Иванович, выслушав сбивчивый рассказ Соболева старшего.
– Что ты имеешь в виду? – переспросил Александр Дмитриевич.
– Взрывы, – ответил Сергей Иванович, – помнишь, все спрашивали: для чего нужен этот балаган, говорили о нелогичности поступков Вики, о бессмысленности.
– Ну, допустим, и что?
– А теперь я тебе скажу: Вика добилась своего. Мы напуганы внезапным нападением, так? Органы усиливают охрану, отрывают вас от привычной жизни, все нервничают, но подчиняются. Все здоровые, уравновешенные члены семьи, так?
– Так, но к чему ты клонишь? – спросил Соболев.
– Вика целилась не в тебя, не в Машу, а в твою дочь Риту.
– Но ты же спрятал их с Андреем.
– Вот именно, – Сергей Иванович поднял руку, чтобы подчеркнуть важность того, что он говорит, – вот именно, спрятал. Рите сообщают, что она снова в опасности, ее везут из одной тюрьмы в другую, более закрытую. А она и так не в себе, она вся поглощена тем, что у нее отняли сына, и вот теперь, когда ребенок найден, ей не позволяют увидеться с ним, потому что кто-то все время угрожает ей, ее семье, всему, что ей дорого. Рита не выдерживает. Она готова сорваться. Ее удерживает только Андрей. Но и он на пределе. Какой вывод? Они вдвоем отказываются от защиты и несутся сломя голову к своему сыну. Остается только захлопнуть ловушку. Вика убивает сразу нескольких зайцев, в ее руках оказывается почти вся семья. Что и требовалось доказать.
