Светлана Климова - Ловушка горше смерти
Оксана Петровна оказалась дома. Своим хрипловатым баском она иронически приветствовала Лину и сейчас же поинтересовалась — с чего бы это деточка ее вспомнила? Лина, не обращая внимания на ядовитый тон учительницы, сказала:
— Оксаночка, я прошу вас сходить со мной на кладбище, к Манечке…
— Когда?
— Сегодня. Прямо сейчас.
— Это в твоем духе, Полина, — проговорила женщина. — Что-то случилось?
— Нет.
— Где дети?
— Иван в Москве, а Катя у полтавской родни мужа.
— Так….Когда мы встретимся?
— Минут через сорок, — произнесла Лина. — Мне необходимо вас повидать.
— Почему не хочешь приехать ко мне?
— Оксаночка, — сказала, едва сдерживая нетерпение, Лина, — У вас вечно полный дом народу…
— И то верно, — хмыкнула Оксана Петровна. — Говори, где тебя ждать…
Они встретились у входа на Сумской рынок, рядом с которым обитала Оксана Петровна. Здесь же, рукой подать, находился спортивный комплекс, куда Алексей возил мальчика на занятия в секцию. Лина собиралась было заглянуть и туда в надежде встретить там Коробова, но отказалась от этой мысли, решив, что это по меньшей мере глупо.
Еще издалека она увидела ярко-розовый крашеный хохолок Оксаночки, которая с независимым видом выхаживала вдоль ограды. Ее сухую спину обтягивал черный свитер, а руки были втиснуты в карманы брюк. В губах Оксаны Петровны торчала погасшая папироса. Лина шагнула к ней, вынула из сумочки сигарету и, наклонясь, щелкнула зажигалкой. Пока они прикуривали, Лина заметила, что подруга матери прижимает к боку плоский потрепанный коричневый портфель.
— Привет, — проговорила она, пытливо взглянув на Лину. — Выкладывай, что стряслось?
— Да ничего, — ответила та. — Вот хочу с вами пойти на кладбище…
— А где твой оболтус?
— Трудится.
— Ты прекрасно выглядишь, — заметила учительница, отходя к переполненной урне и швыряя туда папиросу, — и одета дорого. Видно, дела у вас наладились.
— Не жалуюсь.
— Тогда пошли, — вздохнула Оксана Петровна. — А мне на следующий год класса не дали. Только почасовку в старших. Жизнь дорожает, и, если работы не будет, одна дорога — побыстрее к Манечке…
— Я хочу… заглянем, Оксаночка, на рынок. Я куплю цветы.
Оксана Петровна согласно кивнула, и затем всю дорогу от рынка до городского кладбища ее невысокая фигурка пританцовывала рядом с твердо шагающей Линой, которая молчаливо вникала в злоключения нынешней педагогической жизни.
— Иван-то как? — со вздохом спросила женщина, когда они остановились, пережидая транспортный затор на трамвайной колее.
— Очень хорошо, — ответила Лина рассеянно. Она смотрела на бетонный кладбищенский забор через эту шумную улицу и думала о том, что в последние годы очень редко сюда заглядывала. Оксана Петровна была единственным близким человеком у них с Манечкой в этом городе; она помогла ей похоронить мать, она же, видимо, и ухаживала за могилой — благо жила не так далеко, как Лина и виделись они поначалу несколько раз в году, и перезванивались, а потом Лину, как и всех, закрутило…
На входе их остановила какая-то старуха, которая волокла лопату и ведро.
— Вы не больно там разгуливайте, — проговорила строго, не поздоровавшись, она. — Ваши далеко?
— На второй аллее, — ответила Оксана Петровна. — А что такое?
— К темну здесь опасно женщинам. Вчера вот еще шести не было, как одной дамочке предложили десять миллионов… на могилке. Пожилая, между прочим, из благородных…
— Неужто? — хохотнула Оксана Петровна. — Да за десять я бы не раздумывая согласилась… Пойдем, Полина, живей, может, встретим свое счастье!
Лина улыбнулась и, обогнув гору желтого песка, где старуха уже орудовала лопатой, поспешила за Оксаночкой.
У могилы матери было сумрачно — старое кладбище по-летнему шелестело темной, почти черной листвой деревьев. Войдя в ограду, Лина опустила цветы в стеклянную банку, стоявшую у мраморного креста, затем присела на узкую некрашеную скамью. Тем временем Оксана Петровна принесла воды в пластиковой бутыли и вылила часть ее в банку, а оставшейся полила зелень на могиле. Затем опустилась на скамью рядом с Линой.
— Тихо тут, — сказала она. — Дай мне, деточка, закурить. Лина раскрыла сумку и, кроме сигарет, достала сверток с банкой кофе, пачкой чаю и тремя плитками немецкого шоколада — шоколад купила перед самой встречей с Оксаной Петровной.
— Возьмите, Оксаночка, — сказала она. — Внучкам. И кофе вы любите, я знаю.
— Зачем тратилась? — всполошилась учительница.
— Пустое, — пробормотала Лина. — Оксаночка, я прошу вас выслушать меня и согласиться сделать то, о чем я вас попрошу. Мне больше не к кому здесь обратиться…
Спутница слушала внимательно, ни разу не перебив негромкий голос Лины.
Как старый закаленный солдат, она была нелюбопытна и так же готова оказать помощь тому, кто в ней нуждался. Лина не сказала всего, подчеркнув только, что это ее личный долг и Коробов об этом ничего знать не должен. Сумму она не назвала.
— Ты у мужчины брала?
— Да.
— Свидетель необходим во избежание шантажа?
— Правильно понимаете, — хмыкнула Лина.
— Не вижу повода веселиться, — заметила Оксана Петровна. — Жизнь тебя мало чему научила, Полина.
— И то верно, — согласилась Лина.
— И где мы встретимся с ним? Может, здесь?' — Оксаночка! — Лина еле сдержала улыбку. — Важно, чтобы место было надежное, но не безлюдное.
— Вот что, — произнесла Оксана Петровна, — назначь-ка ему встречу во дворе моей школы. Что там за время?
— Завтра в десять утра.
— Отлично. Я подойду к десяти со стороны стадиона.
Помнишь, ты как-то наведывалась ко мне в школу с Ванькой и мы вышли покурить к клумбе во дворе — скамья под грушей цела и по сей день. Вот там и встретимся, — закончила Оксана Петровна, со вздохом поднимаясь. — Пора домой, мне их всех еще ужином кормить…
Лина проводила женщину до подъезда, поцеловала, прощаясь, и отправилась на свой проспект пешком по вечерним улицам. Проходя мимо школы, что располагалась в квартале от рынка, она заглянула через решетчатый забор в глубь двора, однако никакой скамьи не увидела, на глаза попались лишь несколько темнеющих тополей с тыльной стороны здания. Зная, что вход на стадион находится не здесь, Лина решила завтра прийти чуть раньше и осмотреться, чтобы не напутать с местом встречи.
Она вышла на проспект, чтобы проехать пару остановок троллейбусом, но не смогла втиснуться ни в один из идущих подряд друг за другом. Затем троллейбус долго не появлялся, но в конце концов она его дождалась, села и через четверть часа была дома.
Коробов не появлялся. Позвонив на дачу Анатолия Владиславовича, Лина почувствовала себя настолько утомленной, что, не раздумывая о причинах отсутствия Алексея и не желая тревожить адвоката, отключила телефон, погрузилась в горячую ванну и максимально расслабилась.
