Ильгиз Хабибянов - "Ярмо" для жулика
- Твоя школа,- улыбнувшись, сказала она и нежно поцеловала его в губы.
Повар с Юрой, встретив молодую чету, облегченно вздохнули:
- Наконец-то дождались.
- Что случилось? - спросил Повара Интендант.
- Страшного-то ничего. Просто есть рейс на Рим, а я как раз с туристической группой договорился ехать. Визы открыл на туристическую поездку.
- Лады, а что там с моим счетом?
- Все о'кей, счет подлинный, контракт я отдал и выкрутил с Байрона еще двадцать штук зеленых.
- Отлично. А как с семьей?
- Юра слетал в Одессу, моя милочка хахаля завела, но мы все равно отстегнули лимон, пацан-то мой, кто о нем еще позаботится.
- Как с Риббентропом?
- Все, хата и машина переписаны на него, короче, все готово, остается упаковать и делать ноги.
Вечер прошел в сборах и застолье, и вот настало время отлета.
- Жаль как-то улетать,- сказал Юра.
- Чего жалеть-то,- ответил Повар, че ты здесь хорошего видел, кроме бешеных гонок в поисках средств да тюрьмы?
- Все равно, родина - это болезнь русской души, и когда покидаешь ее, невольно грустно становится. Кстати, Абрамыч, к чему мы занимались этой демагогией по вечерам, когда все вышло так просто.
- Кто думал, Юра, что это будет просто, а занимался ты не демагогией, а образованием. Вскоре оно тебе пригодится, поверь мне.
- Нет, я ничего, усовершенствование в профессии - святое дело. Меня вот интересует, как мы будем играть на бирже, ведь мы о ней понятия не имеем?
- Ты что метешь тень на плетень,- прикрикнул на него Повар.
- Что не видишь, человек хочет поговорить, только не знает о чем,- сказала Клава.
- Ну что вы, парни, такой день, а вы... - и махнув рукой, Риббентроп вытер скупую слезу. Ему было искренне жаль расставаться с этой дружной семьей, которую он полюбил за искренность и бескорыстие по отношению друг к другу.
В это время объявили посадку, и Риббентроп, обнявшись со всеми по очереди, простился, пожелав удачи.
Интендант, Повар, Юра и Клава ушли на посадку, а Кустов, посмотрев им вслед, тихо произнес:
- До свидания, жулики! Да хранит вас господь.
Проведенный с Колькой Опарышем сезон немало попортил нервов капитану. Лицо его посерело, взгляд потускнел. Входя в подъезд, он даже не поздоровался со старушками, судачившими как всегда на скамейке. Тех же удивила его одежда из брезента.
Дверь ему открыла сестра:
- Здравствуй, наконец-то, где ты пропадал и что у тебя за вид? - и, поцеловав нежно в щеку, одарила его улыбкой.
- Рыбу ловил,- ответил он, снимая резиновые сапоги.
- А мы тебя потеряли, три дня уже здесь сидим, как дурочки, думали, ты в отпуск без нас на юга подался.
- Что я там забыл, на югах этих?
- Мало ли!
Алексей Петрович ничего не сказав, прошел в комнату. Первое, что ему бросилось в глаза, это китель с погонами майора.
- Чей это фрак?
- Твой, чей же еще, не узнаешь? Это Оксана его вычистила импортной спецжидкостью, как новый теперь, правда?
Он снова ничего не ответив, взял китель и вынул содержимое из карманов. Удостоверение на его имя, подлинное. А вот ключи от сейфа не его. Далее он, открыв шкаф, осмотрел бумаги. Большей частью это были приказы и составленный отчет работы, везде стояла его подпись, только должность его, как и в удостоверении, гласила, что он является начальником РОВД.
"Интересно, очень интересно",- подумал он. И, наспех побрившись, переоделся в скромный гражданский светло-коричневый костюм, вышел из дому, не ответив даже сестре на ее вопрос об отлучке.
При входе в РОВД первым по стойке "смирно", отдав честь, его приветствовал дежурный капитан.- Что-нибудь стряслось?
- Нет. А почему должно что-то, как ты выразился, стрястись?
- Ну, вы вроде в отпуск уехать хотели...
- Слушай, капитан! - сказал Алексей Петрович, протягивая ему связку ключей.- Открой мой кабинет.
Капитан, взяв ключи, пошел на второй этаж, не понимая, к чему эта комедия. Алексей Петрович следовал за ним. Остановившись у приемной, капитан, еще раз взглянув непонимающе на шефа, открыл дверь.
Секретарши на месте не было. Отсутствовал также заместитель, дверь которого была напротив.
Сомнений больше не было, его кто-то ловко подменил, но для чего?
Отпустив дежурного, Алексей Петрович присел в кресло и задумался.
Из Коли Опарыша ему ничего вытянуть не удалось, за исключением того, что Юра - его друг из Одессы. Оставался один шанс пролить свет на это дело - сделать туда запрос.
Через несколько минут он пошел вниз и, зарядив свою фотографию в телексерокс, собственноручно сделал запрос в Одессу.
Ждать пришлось недолго. Через час подноготная Повара лежала у него на столе.
Алексей Петрович снова задумался. Кроме того, что вместо него служил двойник и сделал карьеру в короткий промежуток времени, ему ничего больше узнать не удалось. Сотрудников напрямую спрашивать тоже не решался. Вскоре он поднял все дела, закрытые за последнее время. Снова ничего, кроме его заслуг.
Покрутившись еще два с половиной часа, он так ни с чем вернулся домой.
Переступив порог своей квартиры, капитан услышал резкий запах цветов. Его поразило богатое убранство стола дорогими напитками.
"Так,- подумал он,- двойник явно жил здесь". И ввел новые порядки в его скромном жилище, которое выглядело теперь далеко не скромным. Стены украшали ковры, а его бедный книжный уголок заменили стойки с аудио - и видеотехникой.
Алексей Петрович устало прилег на тахту и, закрыв глаза, погрузился в раздумье.
Вдруг в комнате раздались громкие звуки ритмичной музыки давно вышедшей из моды песни.
Это кара-кара-кара-кум, Это кара-кара-кара-кум!
Алексей Петрович от удивления выпучил глаза: перед ним в такт музыке, положив одну руку на бедро, а другую приподняв кверху, танцевали три голых женщины - его сестра, жена и проститутка Оксана, живущая по-соседству, которую Алексей Петрович не переваривал и давно хотел отправить в места не столь отдаленные. Трио между тем, прекратив танец, взобралось на тахту и принялось раздевать его.
Алексей Петрович пришел в себя, когда уже был почти голый. Это был финиш. Вскочив, он резко надел брюки, не зная куда себя деть. В лицо ударила кровь. Он не знал, что делать, и стоял в растерянности.
Дамы также в недоумении, но без стеснения, встав, молча надели мини-халатики уставились на него.
Из оцепенения Алексея Петровича вывел длинный телефонный звонок:
- Алло,- раздался ангельский голосок телефонистки.- Это номер 5-16-49?
- Да!
- Международная связь. Будете говорить? В трубке раздался голос Повара:
- Здравствуй, Алеша!
