Дороти Иден - Леди Маллоу
Дворецкий с поклоном удалился. Не успела Сара путем оглядеться в великолепном холле с чудесной мраморной лестницей, прекрасными гобеленами и скульптурами, как внимание ее привлек странный шум. По лестнице резво сбегал маленький мальчик, одетый для прогулки, а за ним гналась полная растрепанная старуха с развевающимися седыми космами, выбившимися из-под съехавшего набок кружевного чепца.
— Большой медведь поймает тебя! Р-ррр-р! Р-ррр! Спасайся. Или он задавит тебя!
Мальчик бросился к няне, бежавшей вслед за ними, а старуха, тяжело дыша, плюхнулась в ближайшее кресло.
— Ну как, Тайтус? Здорово поиграли, не правда ли? Ведь ты любишь играть с бабушкой? А теперь ступай гулять. Где его обруч, Энни? Разве он не возьмет с собой обруч?
— Мы не собирались идти далеко, миледи. На дворе ветрено и прохладно. Его мать боится, что он может простудиться.
— Ба! Его нужно закалять. Здесь Англия, а не тропики. У нас мальчики гуляют в любую погоду. Я не хочу, чтобы из моего внука сделали неженку.
— Разумеется, миледи, — ответила няня, торопливо взяв мальчика за руку и устремившись к двери.
Леди Мальвина энергично обмахивала разгоряченное лицо, все еще с трудом переводя дыхание.
— Изнежить его! — бормотала она, — чтобы он боялся собственной тени. Никогда не встречала такого нервного ребенка. — Подняв глаза, она внезапно увидела Сару. — Кто вы такая?
— Я жду леди Маллоу. Мне необходимо переговорить с ней, — поклонилась Сара.
Выцветшие голубые глаза старухи понимающе посмотрели на скромную и благородную внешность девушки.
— Если вам что-то нужно, то я хочу предупредить вас: моя невестка по утрам довольно резка на язык. А после судебного решения ее просто одолевают всякие люди. Вы, конечно, знаете о процессе?
— Да, миледи.
Леди Мальвина с довольным видом кивнула. Словоохотливая старая женщина явно страдала от одиночества и была готова поболтать с любым, кто не откажется слушать.
— Я теперь очень счастлива. Мой сын и внук опять дома. Но они портят ребенка. Нет, не сын, а невестка. Амалия. — Она дружески взглянула на Сару. В складках ее полных морщинистых щек отчетливо виднелись следы рисовой пудры. — Хотите добрый совет, моя милая?
— Благодарю вас, миледи.
— Говорите ей комплименты; это единственный способ чего-то от нее добиться.
Вернувшийся бесшумно дворецкий стоял молча рядом с дамами, его бесстрастное лицо ничем не выдавало, что он что-либо слышал.
— Ее милость примет вас в маленькой столовой. Пожалуйста, вот сюда.
Леди Мальвина ободряюще махнула девушке унизанной перстнями пухлой рукой. Сара с трудом подавила желание помахать ей в ответ. Она почувствовала в леди Мальвине союзника, хотя, быть может, ветреного и непредсказуемого. И ей придется положить конец этим слишком бурным и шумным играм, которые только пугают мальчика. Тактично, разумеется. В этом будет заключаться ее первая задача.
Если, конечно, удастся получить место… «Говорите ей комплименты», — посоветовала старая дама. Мысль о том, что ей, возможно, придется это делать, вызывала отвращение у Сары, которая уже заранее была настроена против незнакомой Амалии. Уверенность, с которой девушка приехала, быстро улетучивалась, и, когда дворецкий открыл дверь и проводил ее в комнату, она почувствовала себя очень стесненно.
Женщина, сидевшая на кушетке у камина, при появлении Сары поднялась.
Она выглядела — Сара сразу отметила — очень нарядной. Явно новое платье было для утра, пожалуй, слишком роскошным. Вьющиеся волосы тщательно уложены в замысловатую прическу. Одетая по последней моде, Амалия, однако, не следовала обычаю и не носила кружевных чепцов дома. Главную гордость, несомненно, составляли ее волосы; лицо и фигура были чересчур худыми, а кожа имела желтоватый оттенок.
Блестящие глаза все время беспокойно двигались, а нос был слишком острым.
Сара сразу поняла, что с ней будет нелегко ужиться. Она придавала чересчур большое значение своему положению леди Маллоу.
В ответ на приветствие Сары она холодно сказала:
— Слушаю вас, мисс Милдмей. Вы хотели меня видеть? Какое общество вы представляете?
— Вообще никакого, леди Маллоу. Мне жаль, если я произвела на вас такое впечатление.
— О, я подумала так только потому, что мне в последнее время сильно досаждают представители различных благотворительных обществ. Стоит только приобрести известность, как тебя уже считают легкой добычей для всех желающих. Не то чтобы я против разумной благотворительности, — поправилась она. — А какие у вас проблемы, мисс Милдмей?
— Я ищу место, — ответила Сара, стараясь говорить кротко, но не слишком заинтересованно.
— Здесь? В моем доме?
Открыв сумочку, Сара извлекла газетную вырезку.
— В заметке указывается, что вам потребуется гувернантка для вашего сына. Я взяла на себя смелость явиться к вам, потому что с большим Удовольствием поступила бы на эту должность. У меня отличные рекомендации…
Леди Маллоу остановила ее сердитым жестом.
— В самом деле, мисс Милдмей, это верх бесцеремонности. Во-первых, почему вы не прошли через вход для прислуги?
Сара вспыхнула.
— В Англии, леди Маллоу, гувернантка считается одним из членов семьи.
Сара поняла, что проговорилась. Ее внезапная возмущенная реакция и сброшенная маска притворного смирения означали полный провал ее планов. (И с какой стати она должна пробираться в свой собственный дом через вход для прислуги? Она не согласилась бы на это, даже если бы ее попросил Амброс.)
— Я не нуждаюсь в напоминаниях об английских обычаях, — проговорила леди Маллоу ледяным тоном. — Тем более со стороны незнакомых людей.
— Я вовсе не думала вас обидеть, леди Маллоу.
Однако торопливо проявленная кротость и потупленный взор явно запоздали.
— Что бы там ни писал газетный корреспондент, я, мисс Милдмей, не ищу своему сыну гувернантку. Он еще слишком мал. Но даже если бы я и искала, то уверяю вас, что человек, проникший в дом обманным путем, никогда бы не получил этого места.
— Быть может, вы все-таки взглянете на мои рекомендации, леди Маллоу?
— Уговаривать меня бесполезно, — возразила она, звоня в колокольчик, и появившемуся дворецкому приказала:
— Томкинс, проводи эту женщину к выходу.
Прозвучавшее в ее голосе нарочитое пренебрежение привело Сару в ярость. Помимо того, что ей предстояло вернуться домой несолоно хлебавши и сообщить Амбросу, что вся затея пошла прахом, она должна была терпеть дерзости от выскочки из Вест-Индии, которая только училась хорошим манерам и которой это очевидно не удавалось. Она была настолько чувствительна к собственным недостаткам, что сразу же резко отреагировала на мнимое нарушение этикета — когда проситель, желающий получить работу, прошел не через вход для прислуги. Беднягу следовало бы пожалеть.
