Ирина Шуппе - Приговор — месть
Просто поразительно, как можно раздуть простой взрыв.
Он снова посмотрел на экран. Репортеры пока ничего не сообщали о состоянии самой Антонии Морти, бесконечно повторяя, что ее водитель, а также — как выяснилось позже — и несколько человек, охранявших дом, мертвы. Мелькали картинки с фото аварии, в которой погиб отец семейства и едва не погиб брат Антонии, Николас. Снова и снова повторяли о судьбе Александры Морти, которой, можно сказать, пришлось хуже всех остальных в этой истории. А что хуже, так это он знал наверняка — она ничего не знала.
Мужчина откинулся на спинку дивана.
Что ж, скоро настанет его время и в игру вступит другая сила. Ему осталось ждать не долго. Пусть только она выйдет из больницы. А он точно знал, что Антония Морти из нее выйдет.
* * *— Это было ошибкой, большой, большой ошибкой.
Доминик посмотрел на Тони, которая достала свои вещи.
— Что именно?
— Что? — она обернулась к нему. — А, что… Ошибкой был вот этот взрыв. Глупый, очень глупый шаг. Я ожидала чего-нибудь более оригинального. А тут…. Не ожидала, что он поступит так глупо.
— Ты знаешь, кто это сделал?!
Она удивленно посмотрела на него.
— Конечно.
Еще раз, безрезультатно попытавшись снять больничный халат, она поняла — как это не прискорбно — но без помощи ей не обойтись.
— Ты не поможешь мне? Нужно поскорее переодеться, и пошла к черту эта больница.
Он подошел к ней и, уже начав снимать халат, понял, что под ним кроме кружевных трусиков ничего нет.
— Что, не часто приходиться одевать женщину?
Он ухмыльнулся.
— Ты абсолютно права. Я больше раздеваю. Да и как-то неудобно одевать побитую женщину.
Она посмотрела на него через плечо.
— Ты намекаешь, что я так плохо выгляжу??
Она постаралась скрыть свое недоверие, но мало преуспела в этом.
— А как ты думаешь, почему здесь нет зеркал?
В это мгновение его руки скользнули по ее голой спине, потому он и заметил, как она напряглась. В тот же миг, когда ничем не поддерживаемый халат скользнул к ее ногам, она резко повернулась к Доминику.
— Мне нужно зеркало. Немедленно.
Но ему было не до зеркал. Его взгляд скользил по нагому телу — по груди, стройным бедрам, длинным ногам и снова по груди.
Сделав глубокий вдох, он перевел взгляд на ее лицо. На левой половине челюсти был синяк, на одной губе трещинка, так бывает, когда лопает кожа на губах. На лбу шрам, покрасневший по краям. Что не говори, а лицо ее выглядело не важно, и в то же время…. Глаза сверкали от гнева и еще чего-то.
Не задумываясь о том, что он делает, он скользнул одной рукой ей на талию, другая уже ласкала шею и затылок, а губы очень осторожно касались ее губ. Она вздрогнула от его прикосновения, но не оттолкнула его, как он ожидал. Вместо этого она скользнула руками ему на грудь, плотнее прижимаясь и отвечая на поцелуй. Он почувствовал на губах привкус чего-то соленого, но не сразу понял, что это кровь из ранки на губе. Но даже если бы и понял, то вряд ли остановился бы.
В этот момент его рука скользнула по ее щеке. Она поморщилась и отодвинулась.
— Прости.
Прошептал он.
— Ты жалеешь об этом?
Она была немного удивлена.
— Я о щеке.
Оба улыбнулись.
— Неважно.
Он с сожалением посмотрел на ее губы.
— Ты все еще хочешь одеться?
— Нужно было бы.
Он вздохнул и начал одевать ее. В голове мелькали картины того, что могло бы произойти, будь она здорова, а это отнюдь не способствовало его усилиям.
— Если ты также раздеваешь женщин….
— Помолчи, пожалуйста.
Она вздохнула.
— И этот мужчина будет моим мужем? О чем я только думала….
Он бросил на нее предостерегающий взгляд.
— Мне почему-то казалось, что ты не так сильно ударилась головой…. Все, готово.
Он поправил повязку на ее руке.
— Еще и рука покалечена. Кто-то за это поплатится…. Хорошо, пошли отсюда.
Уже в дверях они столкнулись с доктором Льюисом.
— Мисс Морти, я же сказал, что Вы не можете пока покинуть больницу.
— Роберт, мы уже обсуждали это.
Повернувшись к столику у двери, она взяла ручку и написала на листке бумаги несколько цифр.
— Вот, позвоните мне. Я думаю, мы еще поработаем вместе.
После этого она, не оглядываясь, покинула палату, а за ней и больницу.
Глава 8
Дорога устремится вдаль,
И серпантином меж холмов промчится,
Вот так и жизнь — безликая спираль,
Коснется и навек умчится…
— Куда мы едем?
Доминик ничего не ответил, а просто переключил передачу, и машина поехала еще быстрее.
За окном мелькали огни ночного города. Она посмотрела в зеркало заднего вида.
— О, это просто не возможно…. У меня синяков с 3 лет не было и вот тебе. Уж лучше бы пара переломов.
Она увидела, как на его лице мелькнула улыбка.
— И ты еще смеешься надо мной?
— Знал бы я, что ты можешь быть такой противной как все эти последние 2 часа, я бы еще приплатил за то, чтобы заряд установили получше.
— Ох, как мне смешно…. Лучше сверни на повороте налево, если тебе так уж хочется оторваться от этого хвоста.
— Не учи меня, ладно?
Тони ничего не ответила. Да и зачем? Она ведь знала о нем все, что нужно и даже больше. Это-то ей и не нравилось. Вся игра, которую она затеяла, едва увидела она Доминика Сантеру, сразу же виделась ей одним большим развлечением. Но теперь — это стало просто истинным наслаждением.
Жаль, что он, как и любой мужчина, видит только то, что сам хочет увидеть.
Она видела, что город остался позади, впереди виднелась лишь чернота пустынной дороги. Не важно, куда они едут. Не важно, зачем. Сейчас, когда она и сама не могла смотреть на себя, ей как-то совсем не хотелось, чтобы на нее смотрели ее враги. Конечно же, синяки посходят, рука снова начнет нормально функционировать, и тогда она вернется. Соберется совет и придет ее час — час расплаты.
Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Ей нужно было поспать….
Доминик направил машину по шоссе в направлении озера Мичиган. Там у него был небольшой коттедж, с двух сторон скрытый лесом, а с третьей — скалистый обрыв не позволял приблизиться незаметно. Вела туда одна единственная дорога. В последнее время он там бывал не часто — было слишком много дел.
Он оглянулся посмотреть, отчего же притихла эта неугомонная женщина — она просто уснула.
Ему всегда нравились красивые женщины — при его внешности и состоянии он мог позволить себе выбирать из лучших. Но сейчас все они казались ему серыми и пустой тратой времени. Все его завоевания, которые когда-либо считались им великим достижением, сейчас представлялись ему пустой детской забавой.
