Барбара Картленд - Сапфиры Сиама
Звонкий смех Анканы наполнил каюту.
– Я уверена, если бы папа знал, как вы губите свой интеллект, свою энергию и свое время в обществе пустоголовых женщин, чей единственный вклад в мировую цивилизацию это их фотографии на почтовых открытках в витринах магазинов, он бы сказал, что вы глупец.
– Я много раз выступал с речами в палате лордов, – сказал маркиз, оправдываясь.
Он сделал внушительную паузу, чтобы придать вес своим словам:
– Помимо того, что я занимаюсь хозяйственными делами в своих владениях, я активно участвую в нескольких благотворительных обществах, которые все в Англии считают сейчас необходимыми.
Говоря все это, он сам не понимал, почему он снизошел до оправданий перед этой дерзкой молодой особой.
– Конечно, в вашем положении все это правильно.
Он меньше всего ожидал от Анканы такого ответа. Она улыбнулась ему.
– Я просто объяснила, почему в настоящий момент для меня нет места в вашей жизни. К тому же женщины, которых вы предпочитаете, доказывают, что между нами не может быть ничего общего, кроме любви к папе.
– Что, конечно, самое важное, – сказал маркиз.
Намеки на его привязанности он счел за благо игнорировать.
– В этом мы с вами согласны, – сказала Анкана. – Так что если вы готовы меня выслушать, могу я указать вам, в каком виде для меня проще всего с вами путешествовать.
Прежде чем продолжить, она слегка наклонила голову набок.
– Я могла бы быть молоденькой школьницей, которую вы, как опекун, по своей доброте взяли с собой.
– Полагаю, что это столь же удачное объяснение вашего присутствия, как и любое другое, – сказал маркиз, – и надеюсь, что вы будете выглядеть достаточно юной, чтобы оно показалось убедительным.
– Я не была бы дочерью своего отца, если бы не сумела сыграть роль, – с гордостью заявила Анкана. – Когда мы были в Алжире, я была женой бедуина, и никто не заподозрил, что я могла быть кем-то иным.
Удовлетворенно вздохнув при этом воспоминании, она продолжала:
– Когда мы были в Судане, я была его сыном. Все шейхи совершенно в этом уверились и позволили мне ездить верхом в мужском седле, не имея ни малейшего представления о том, что мое место в гареме.
Маркиз не мог удержаться от смеха.
– Я думаю, мне придется принять ваше предложение, – сказал он. – Но когда мы приедем в Бангкок, вы будете делать то, что я вам скажу. – Голос его стал более серьезным. – Вы не станете подвергать себя опасности, даже если ради этого мне придется запереть вас в каюте!
– Ой, как страшно! – улыбнулась Анкана. – Теперь вы пытаетесь меня запугать! Но я знаю, что вы слишком джентльмен, чтобы мне как-то навредить. Ваши угрозы меня не впечатляют.
– Вы быстро поймете, что я совсем не такой, каким вы меня считаете, – зловещим тоном произнес маркиз.
Анкана засмеялась.
– По крайней мере, у вас будет кто-то, кто будет вас задирать и спорить с вами. Судя по тому, что мне говорила тетя Алиса, я так и вижу – вы сидите как паша, в то время как женщины благоговейно целуют вам ноги и говорят, какой вы замечательный!
– Если я услышу еще что-нибудь из того, что говорят обо мне ваша тетушка или кто другой, – заметил маркиз, – я посажу вас в ящик и отправлю обратно в Англию по суше!
– Это идея! – воскликнула Анкана. – Интересно, можно ли вынести такое путешествие? – Засмеявшись, она прибавила: – Это интересная мысль, и гораздо лучшая, чем заковывать арестованных в цепи или приводить их в суд прикованными за руку к охранникам!
Маркиз понял, что от любой угрозы она ловко отмахнется. Эта девушка станет слушать только то, что захочет услышать.
Он поднялся на ноги и, держась за столбик кровати, сказал:
– У нас будет бездна времени, чтобы обсудить нашу стратегию, если у нас таковая появится, когда мы прибудем в Бангкок. А теперь я ложусь спать и надеюсь, что вы сможете объяснить ваше присутствие здесь моему камердинеру завтра утром.
– Конечно! – сказала Анкана.
– А что касается капитана, – продолжал маркиз, – он, несомненно, будет горько упрекать себя за то, что вам удалось пробраться на борт без его ведома!
– Иными словами, я вызову смятение, которое они сочтут весьма огорчительным, – сказала Анкана. – Но не тревожьтесь, потому что все мужчины любят сюрпризы, и они скоро ко мне привыкнут.
Маркизу не нравилась мысль о том, что мужчины могут ее принять, в то время как женщина никогда бы этого не сделала. Однако он не желал развивать эту тему в настоящий момент. Он просто направился к двери.
Подойдя к ней, он услышал, как Анкана сказала:
– Спокойной ночи, милорд, и спасибо, что вы не выбросили меня за борт на съедение рыбам.
– Неплохая мысль, – сказал маркиз, – если вы выведете меня из себя.
Он не стал дожидаться ее ответа. Но, закрывая дверь, он услышал, как она засмеялась, и подумал, что она неисправима.
Только в постели он решил, что, хотя Анкана и разозлила его, проникнув на борт таким безрассудным способом, он находит ее общество довольно забавным. По крайней мере, ему будет с кем поговорить во время долгого путешествия. А он знал, что оно будет долгим, хотя яхта и шла очень быстро.
Глава 3
Они шли через Средиземное море, и маркиз вынужден был признать, что Анкана его не беспокоила. Они вместе завтракали и ужинали. Остальное время она проводила в своей каюте или в каком-нибудь уголке на палубе, где она могла укрыться от ветра.
Он знал, что она читает. Только через некоторое время он заметил, что книги, в которые она погрузилась, были на сиамском языке.
За завтраком он сказал ей полушутя:
– Я полагаю, вы сильнее меня в сиамском. Мне следовало попросить вас поучить меня.
Она бросила на него загадочный взгляд, словно пытаясь проникнуть в его мысли, чтобы понять, правду ли он говорит.
Потом она сказала немного неохотно:
– Я не думаю, принимая во внимание, кем вы… считаете меня, что вы стали бы прилежным учеником.
– Откуда вы знаете, кем я вас считаю? – спросил маркиз.
Он знал, что на свой вопрос он получит прямой, откровенный ответ.
– Непредсказуемой, раздражающей помехой! – сказала Анкана, ни секунды не колеблясь. Маркиз рассмеялся.
– Я ожидал, что вы более высокого мнения о себе.
– Да, – отвечала она, – но я знаю, что вы думаете, и при таких обстоятельствах между нами не может быть внутреннего контакта, который, могу уверить вас, необходим между учителем и учеником.
Поскольку это было, несомненно, справедливо, маркиз подумал, что было бы ошибкой с ней спорить. Вместо этого он сказал:
– Я намеренно не спрашивал об этом раньше. Но теперь я хотел бы, чтобы вы точно объяснили мне, почему вы так уверены, что ваш отец жив.
