Алёна Белозерская - Один вечер в Амстердаме
— Мы не употребляли.
Маша хмыкнула и так сильно тряхнула Риту за плечи, что у той откинулась назад голова.
— Возможно, твой отец верит этому, но мне сказки не рассказывай. Сколько раз я видела тебя под феном. Не пересчитать! Костик снабжал тебя этой дурью?
Рита попыталась разжать пальцы подруги.
— Мне больно!
— А ты думаешь, я массаж тебе делаю? Короче, Войтович. Я устала от тебя. Наверное, будет лучше, если мы прекратим наше общение. Надоело мне видеть тебя в постоянном угаре, жалкую и несчастную. Ты так бездумно разбрасываешься всем, что вскоре потеряешь и саму жизнь. — Маша отпустила Риту, и та сделала несколько шагов в сторону. — Ритка, поступай, как считаешь нужным. Желаешь продолжить? Если так, то нужно будет зарезервировать тебе место рядом с Костиком, потому что именно там ты окажешься в ближайшем будущем.
Рита подошла к окну, схватилась руками за подоконник и заплакала. Маша хотела обнять ее, но, подойдя ближе, лишь погладила по дрожащим плечам. Она горестно вздохнула, потом вдруг схватила Риту за шею и потащила в ванную, приговаривая по дороге:
— Смывай с себя всю гадость — и спать!
Маша втолкнула подругу в маленькую ванную и закрыла за ней дверь. Вскоре оттуда послышался шум льющейся воды, и она с облегчением вздохнула. Потом нашла телефон Риты и набрала номер Павла Войтовича.
— Солнышко, ты где? — прокричал Войтович в трубку.
— Павел Дмитриевич, это Маша Теребина. Нет, не волнуйтесь, с Ритой все в порядке. Она сейчас у меня, и, думаю, останется на ночь. А завтра… Вы отправите машину? Хорошо, — Маша назвала свой адрес. — И еще, Павел Дмитриевич, убедите ее лечь в клинику или… я даже не знаю, как сказать. Нет, не стоит приезжать. Мне не в тягость побыть с ней некоторое время. И вам спасибо.
Закончив разговор, Маша постучалась в дверь.
— Рита!
— Отцу ябедничала? — послышался голос. — Нужно было говорить тише, чтобы я не слышала.
— А я и не собиралась скрывать от тебя нашу беседу. Ты скоро?
Вместо ответа Рита выглянула в коридор. Она выглядела как испуганный птенец, который выпал из гнезда и не знает, как попасть обратно. Мокрая, худенькая, с короткими растрепанными волосами, она вызвала такой прилив нежности у огромной Машки, что та не выдержала и всхлипнула.
— Теребина, — хихикнула Рита, — помнится, ты в детстве плакала каждый раз, когда видела какую-нибудь жалкую картину. Неужели я настолько гадко выгляжу?
— Еще хуже, чем предполагаешь, — сказала Маша и указала в сторону спальни. — Идите спать, ваше высочество.
Рита с изяществом наклонила голову вперед и, усевшись на кровать, поинтересовалась капризным голосом:
— А чашечку горячего шоколада перед сном?
— Могу принести только кружку Эсмарха, чтобы тебе сладко спалось, — ответила Маша и прикрыла дверь, но тут же просунула голову внутрь. — Не обижайся, Рита, я не настолько жестока, как тебе показалось. Костю мне жалко. Но с его жизнью уже ничего нельзя сделать, а твою можно изменить. Теперь спи. Я ухожу на работу.
— Так ведь у детей каникулы, — Рита закрыла глаза.
— А школа, мать ее, работает. Предупреждаю, сбежать не удастся, я тебя замурую. С балкона не прыгай, соседей напугаешь.
Она замолчала, догадавшись, что Рита уже не слышит ее, плотно прикрыла дверь и вышла из квартиры, как и обещала, заперев подругу на все замки.
* * *Ранним утром следующего дня Рита попрощалась с Машей, крепко обняла ее, на что та раздраженно заметила:
— Как будто навсегда уходишь.
— Ты же вчера заявила, что разрываешь наши отношения, — улыбнулась Рита.
— Ты вчера была пьяна, а я зла. Ладно, уматывай. Тебя внизу машина уже полчаса ожидает. Я позвоню через несколько дней.
— Лучше я сама наберу, — сказала Рита. — Когда стану нормальной.
— Ты и есть нормальная, — возразила Маша. — Нормальный, ничем не отличающийся от других алкоголик. Вот если бы ты стала необычной, — протянула она. — Счастливой, веселой — это другое дело. У тебя же все есть для этого. Стоит только пожелать. В отличие от меня, тебе не нужно бороться за жизнь. Нужно просто жить.
Рита с печалью посмотрела на маленькую квартиру, которую снимала Маша. Простенький ремонт, минимум мебели, никакой роскоши и излишеств.
— Маша, тебе нужны деньги? — спросила она.
— Миллион не помешал бы.
— Я серьезно. — Рита взяла подругу за руку. — Давай, я попрошу отца, он устроит тебя на приличную работу. Снимешь другую квартиру, ближе к центру. Станешь…
— Меня устраивает моя жизнь, — засмеялась Маша. — И работу я не хочу менять. Люблю своих малолетних нахалов. Да и Дима скоро ко мне переедет.
— Димка Кирсанов? — ахнула Рита. — Все-таки заполучила его! Чем ты, толстуха, смогла привлечь такого симпатичного парня?
Маша прижала руки к огромной груди.
— Добрым сердцем.
Рита откинула голову назад и рассмеялась.
— Пока, Теребина, — она протянула ладошку, и Маша звонко хлопнула по ней.
— Увидимся, Войтович.
Выйдя во двор, Рита прищурилась от яркого света, ударившего в глаза. Быстро прикрыла лицо очками и подошла к ожидающему ее в машине Вадиму.
— Я прогуляюсь, — сказала она, открыв дверцу. — Не сопровождай меня. Поезжай к отцу, скажи, что я скоро буду дома.
Она направилась к метро, обдумывая на ходу разговор с Машей. Как же ей удалось стать счастливой в таких скромных условиях? И почему у нее, у Риты, ничего не получилось? Ведь отец ни в чем не отказывал, всегда был внимателен и щедр? Где она ошиблась и в какой из моментов перестала ощущать вкус жизни?
Рита медленно брела по Невскому в Михайловский парк. Там она подошла к своей «думательной» скамейке, куда часто приходила, чтобы подепрессировать и пожаловаться на жизнь. Сколько раз скамейка была свидетелем ее пьяных слез, сложно сосчитать. Наверное, сейчас она будет удивлена, потому что Рита пришла к ней с другими мыслями. Она была растеряна, но не подавлена, как раньше. Рита с детским восторгом провела пальцами по гладкому теплому дереву. Сбросив сандалии, она уселась на скамью с ногами и уткнулась подбородком в коленки. Мысли вернулись к Костику и его глупой смерти. Где-то внутри Рита все еще не верила, что его больше нет. Может, оттого, что не видела, как его закапывают в землю, или потому, что в ее душе он всегда будет жить. Рита прикрыла глаза, вспомнив, как они познакомились. Потом начала детально воспроизводить в памяти самые яркие моменты своей жизни.
У нее было счастливое детство, добрые любящие родители, нежная бабушка. Отец был военным, а мама работала в медчасти. Все закончилось, когда отец внезапно уехал. В тот момент ей не сказали, куда именно. Лишь после она узнала, что отец со своей дивизией принимал участие в чеченской войне. Они никогда не разговаривали о том времени, словно боялись затронуть тему, которая была больным местом для обоих. После его отъезда мама стала молчаливой, а потом и вовсе перестала смеяться. Рита плохо помнила тот день, когда она исчезла из ее жизни. Они тогда жили во Пскове. Отца рядом не было, мама потеряла работу, а бабушкиной скромной пенсии на жизнь не хватало. Наверное, поэтому мама поддалась уговорам подруги уехать в Москву на заработки. Больше Рита ее никогда не видела. От отца не было никаких известий, он вернулся лишь спустя два года после маминого исчезновения. Бабушка со слезами встретила его, а Рита забилась в угол, потому что не узнала папу в этом незнакомом и грустном мужчине.
