Джудит Гулд - Творящие любовь
Быстрее, чем она могла вообразить, Дороти-Энн обнаружила себя стоящей на поддоне и плавно взмывающей вверх. Девушка вцепилась в плечо огромного негра. Она почти застонала от отчаяния, когда, поглядев вниз сквозь отверстия в днище, обнаружила, как быстро уносится из-под ног земля. Дороти-Энн покосилась на своего спутника, предусмотрительно держащегося за стропы.
— Крановщиком у нас старина Зепп. — В голосе рабочего слышалось восхищение. — Эта малютка слушается его, словно шелковая.
Дороти-Энн кивнула и заставила себя поднять глаза. Она ненавидела высоту, но не сказала ни слова. Минуту спустя поддон аккуратно подплыл к крыше и опустился на нее, даже не качнувшись.
— Ну что? Видели? А я что вам говорил? Слушается, как шелковая.
Дороти-Энн благодарно улыбнулась.
— Вы поможете мне? Я имею в виду спуститься?
— Нет проблем. Только дайте знак. Меня зовут Лютер. А вот и мистер Кентвелл. — Мужчина указал на дальний конец крыши.
Дороти-Энн посмотрела туда, куда указывал его палец. На крыше, спиной к ним, на коленях стоял мужчина. Все пространство перед ним устилали чертежи, прижатые по углам кирпичами.
— Алло! Мистер Кентвелл! — позвала Дороти-Энн.
Мужчина, казалось, ее не слышал. Девушка нахмурилась, распрямила плечи и направилась к нему.
— Мистер Кентвелл, — резко заговорила она, как только ее тень легла на чертежи. — Я — Дороти-Энн Хейл из корпорации «Отели Хе…».
Тут Кентвелл наконец обернулся, и юная Хейл вдруг потеряла голос. Без всякой видимой причины.
Может быть, из-за его улыбки, или завораживающей, бездонной глубины его глаз, или исходящего от него неуловимого обаяния. Дороти-Энн показалось, что она неожиданно оказалась в вакууме, кувыркаясь в безвоздушном пространстве и утопая в его гипнотическом взгляде.
В это мгновение ее мозг словно сделал моментальный снимок, выдав четко сфокусированную фотографию такой немыслимой яркости, такой нереальной четкости, что Дороти-Энн поняла — эта картина отпечатается в ее воспоминаниях навсегда. Ее память запечатлела его лицо, ее заворожили его светлые серые глаза с проблесками янтаря и тонкими полосками изумруда. Ей никогда не забыть грязной майки без рукавов, обнажавшей мускулистые плечи, сужавшиеся к тонкой, крепкой талии. Мужчина был красив. Загорелое, обветренное лицо, улыбка прорезает глубокие морщины вокруг глаз. Иссиня-черные волосы коротко подстрижены, на твердом подбородке — ямочка, чувственные губы крупного рта.
Еще секунду назад Кентвелл был незнакомцем, и вот сейчас Дороти-Энн не могла думать ни о чем другом, кроме его прикосновения. Ей так хотелось, чтобы он прижал ее к своей крепкой груди.
Еще секунду назад Дороти-Энн была молодой девушкой, почти девочкой, только что окончившей школу, и вот сейчас она превратилась в женщину в расцвете красоты, сгорающую в огне желания.
В это самое мгновение все ее недовольство из-за испорченных туфель, вся боль в подвернутой ноге испарились. Зато она увидела его и поняла с устрашающей определенностью, что он также страстно желает ее. Они долго не могли отвести глаз друг от друга.
Дороти-Энн почувствовала, как густой румянец заливает ей щеки.
— Я проделала весь этот путь из Нью-Йорка, чтобы встретиться с вами, мистер Кентвелл, — произнесла она странно неуверенным голосом.
— Да неужели! — Его глаза будто смеялись над ней.
— Именно так, — ответила Дороти-Энн немного резковато. Она глотнула, пытаясь вновь обрести спокойствие. — Я здесь в качестве представителя компании «Отели Хейл». Нас заинтересовала ваша работа. У вас репутация человека, который не только снижает расходы, но и реконструирует, следуя новому дизайну, здания, которые… — Ее голос снова сорвался, так как Кентвелл смотрел на нее не мигая. Дороти-Энн чувствовала себя в высшей степени неудобно.
— Да? — спокойно спросил он.
Неожиданно девушку охватил гнев. Она не привыкла, чтобы с ней обращались подобным образом. Впервые незнакомому человеку удалось настолько сбить ее с толку. А этот не только явно понимал ее дискомфорт, но еще и наслаждался ее замешательством. Дороти-Энн вдруг поняла, что он и не собирается приходить ей на помощь и прерывать ее монолог.
— Я приехала для того, — продолжала она, стиснув зубы, — чтобы самой посмотреть на вашу работу.
— Но в основном для того, — добавил Кентвелл резко, — чтобы посмотреть, не смогут ли враги меня купить, так? — Он подмигнул ей.
Дороти-Энн проигнорировала и подмигивание, и насмешку.
— Ну как? Покажете мне вашу вотчину?
Кентвелл упер руки в бока и обезоруживающе улыбнулся.
— Нет, — со всей определенностью ответил он.
Ее глаза расширились.
— Могу ли я узнать, почему нет?
— Потому, — Кентвелл не сводил с нее глаз, — что, во-первых, я пропущу ленч.
— Тогда я могу отвезти вас на ленч.
— Прошу прощения, — мужчина покачал головой, — но у меня нет времени. Мне слишком много нужно закончить сегодня.
Дороти-Энн застонала от отчаяния.
— Мистер Кентвелл, — резко заговорила она. — Я прилетела сюда из Нью-Йорка только для того, чтобы увидеть вас.
— О чем ни я, ни кто другой из присутствующих здесь вас не просил, — напомнил он ей.
Дороти-Энн склонила голову в полупоклоне:
— Согласна. — И, подняв к нему лицо, резко вздернула подбородок. — Но при сложившихся обстоятельствах мне казалось, что вы будете только счастливы увидеть меня и все мне показать.
— Да? С чего бы это?
— Мне достоверно известно, что у вас финансовые затруднения. Вы вложили все средства, бывшие в вашем распоряжении, в этот проект, а стройка еще далека от завершения. Будет чудом, если вы когда-нибудь вообще завершите строительство.
— Ах вот оно что. Значит, вы наводили обо мне справки. И как же глубоко вы заглянули в мои дела, мисс…
— Хейл. Дороти-Энн Хейл. — Она пожала плечами. — Мы проверяли вас довольно поверхностно. Но нам известно, что вам нужны деньги, и немалая сумма.
— И вы можете их мне дать. Я правильно понял? В том случае, если я примкну к вашей организации?
— Может быть.
— Мне не нужны ваши деньги.
— А я вам еще их и не предлагала.
— Но предложите, так? — Кентвелл не сводил с нее настойчивого взгляда. — Иначе для чего вам было лететь сюда? — Он помолчал. — Мой ответ — нет.
— Вы хотите сказать, что не станете показывать мне стройку?
— Я хочу сказать, что не хочу ваших денег. Представьте себе, я люблю свою независимость. И не хочу работать ни на кого другого, кроме самого себя. Поймите, в этом нет ничего личного.
Ее улыбка получилась суровой.
— Неужели? Тогда в чем же дело?
Кентвелл снова обезоруживающе улыбнулся:
— Я просто всегда придерживался точки зрения, что мужу и жене не следует вместе работать.
Дороти-Энн в изумлении уставилась на него. Была в его голосе какая-то мягкая настойчивость, заставившая ее колени задрожать. Но она тут же взяла себя в руки.
— Мистер Кентвелл, — спокойно заговорила Дороти-Энн, подчеркивая каждый слог, — я шуток не люблю. И к своему бизнесу отношусь очень серьезно. Представьте себе, мое время дорого стоит.
— Мое тоже не дешевое. — Кентвелл подошел к ней и, ослепительно улыбаясь, взял ее за руку. От его неожиданного прикосновения по ее телу пробежала дрожь.
— Давайте… — Дороти-Энн сделала глубокий вдох. — Давайте говорить серьезно, мистер Кентвелл.
— Фредди, — спокойно поправил он. — Ты должна называть меня Фредди. В конце концов, мы живем не во времена королевы Виктории, когда мужья и жены обращались друг к другу по фамилии.
— Прекратите шутить, — прошептала Дороти-Энн.
— Я абсолютно серьезен.
— Но… вы ведь даже меня не знаете, — бессвязно выговорила она. Ей вдруг стало невыносимо смотреть ему в лицо, и девушка опустила взгляд на его руку. Он все еще держал ее ладонь в своей.
— Я знаю достаточно, — доверительно сообщил Кентвелл.
Они надолго замолчали. На площадке раздавался звон строительных инструментов, показавшийся им далеким и нереальным. Откуда-то снизу до Дороти-Энн донесся резкий, пронзительный голос, отдававший приказания. Она слышала даже свое дыхание. Дороти-Энн почувствовала, как смягчился взгляд Фредди. Его прозрачные темно-серые глаза нежно смотрели на нее. Кентвелл сиял белозубой улыбкой, добродушной и естественной. Он действовал на нее своим искрящимся обаянием, произнося невозможные слова:
— Естественно, я не жду, что ты мне ответишь прямо сейчас. Можешь сначала все обдумать. Даю тебе времени сколько хочешь.
— Вы настойчивы, не так ли? — произнесла Дороти-Энн с невольным восхищением. Она улыбнулась, ее холодность словно растаяла.
— Настойчив. И, как я уже тебе сказал, у нас есть время. Много времени. Потому что прежде чем жениться, я собираюсь закончить этот проект. Причем без посторонней помощи.
