Фред Стюарт - Титан
Он закрыл лицо кулаками и стал раскачиваться из стороны в сторону.
— Ты говоришь, Сильвия цеплялась в барах к мужикам? — тихо произнес Ник.
— Да! Совсем как заправская шлюха!.. Она привыкла жить как принцесса, а у меня всегда было не так уж и много денег, чтобы сделать ее счастливой… Боже, я знаю, что совершил ошибку, но неужели ты не можешь хоть немного понять меня? Это сущий ад — жить с твоей дочерью!
Сильвия, его красивая, любимая дочь… шлюха? До сего времени он всегда полагал, что в истории с кровосмешением зачинщиком являлся Чарльз, однако теперь, может, стоит посмотреть на все под иным углом зрения?.. Возможно ли, чтобы Сильвия соблазняла Чарльза?.. По крайней мере, очевидным было то — если посмотреть на все беспристрастно, — что она не оказывала своему брату сопротивления. И это его дети! О Боже, и это его дети! Сколько они доставили ему горя! Может, он виноват, что чрезмерно баловал их? Может, Эдвина была убита не столько по вине этого хныкающего родственничка, а в наказание ему, Нику?
— Ник, я сделаю все, чтобы компенсировать потерю, — выпалил Честер.
— Чем ты мне компенсируешь гибель Эдвины? — последовал сухой ответ. — За сколько ты продался шведам?
— Тридцать тысяч. Достаточно, чтобы начать строительство…
— Ты продал меня, мою компанию и страну за дом? Честер, я могу поверить в то, что тебе непросто живется с Сильвией, но ведь ты и сам — грязный сукин сын!
— Это вина Сильвии! — защищаясь, выкрикнул он.
— Вина, возможно, моя. В том, что я избаловал ее. Но Сильвия не продавала шведам оружия. И я не продавал. Нет, Честер, тебе не удастся пришить к этому делу кого-нибудь еще. Возникает вопрос: что мне с тобой делать? Если я сообщу в ФБР, тебе придется худо. Это тюрьма. Но этот вариант отразится на Сильвии, и поэтому он мне не нравится.
— Прошу тебя, Ник, — захныкал умоляюще Честер. — Неужели нельзя это оставить просто так?
— А как прикажешь объяснить ситуацию моим подчиненным? У зятя Ника Флеминга что, особое положение? Нет, так не пойдет. Черт, ты поставил меня перед большой проблемой… Ты грязный и тупой ублюдок! Дьявол! Весь смысл моей жизни состоит в том, чтобы вложить посильную лепту в очищение земли от нацизма, а что выходит? Мой зять продает им оружие, которым они убивают мою жену! О нет, Честер! Я бы тебя простил, но тебя не прощает Эдвина. Ее кровь на твоих руках.
По смертельно бледному лицу Хилла катились капли пота.
— Тогда что же делать? — прошептал он напряженно.
Ник зло смотрел на него, пытаясь найти выход из положения. Выбора не оставалось…
— У меня нет выбора, — наконец сказал он, пододвигая к себе телефон. — Я сдаю тебя ФБР.
— Нет! — вскричал Честер. Он вскочил со стула и накрыл руками телефонный аппарат. — Пожалуйста! Дай мне шанс! Подумай о Сильвии!
— Я уже о ней подумал. Делу не поможешь. Ты совершил преступление и должен понести наказание.
— Ник, прошу тебя… Я уеду из страны! В Южную Америку! Ты меня больше никогда не увидишь! Пожалуйста… Все что угодно, только не тюрьма! О Иисус, неужели ты упрячешь в тюрьму собственного зятя?! Ты не посмеешь!
— Говоришь, не посмею? — зловеще переспросил Ник. Он оттолкнул телефон в сторону и крикнул: — Фрида! Соедини-ка меня с Федеральным бюро расследования!
Ломая руки, Честер отошел от стола.
— Ты хладнокровный подонок, — проговорил он наконец. — Я тебе когда-нибудь отомщу за это! Придет день, когда ты заплатишь за все.
Ник только молча посмотрел на него.
Честер Хилл получил пять лет и сел в льюисбургскую каторжную тюрьму.
Во второй раз в жизни Нику Флемингу пришлось серьезно задуматься об уходе из военного бизнеса. Убийство Эдвины пулей, произведенной на собственном заводе, потрясло его до глубины души. Снова и снова его настигала упрямая мысль о том, что, может быть, его критики были правы: в военном бизнесе есть что-то от зла и от дьявола. Военный бизнес сделал из Честера Хилла предателя. Может быть, в конечном итоге военный бизнес любого способен сделать предателем? В течение многих лет Нику делались соблазнительные предложения продавать товар теневым правительствам. Не является ли страшная гибель Эдвины знаком свыше, что ему пора плюнуть на этот вид бизнеса? Он часто вспоминал теперь одну фразу, оброненную Эдвиной много лет назад. Она говорила о том, что он, Ник, делает деньги на смерти. К тому же его уже доконала многолетняя дурная слава в прессе. Ему было ненавистно прозвище Титан смерти.
А с другой стороны, — как же он может продать компанию сейчас, когда в мире бушует война? Он не мог решиться на этот поступок. Но семя в почву было брошено…
Смерть Эдвины, конечно же, сильно потрясла ее детей. Викки, самая младшая из дочерей, которая обожала мать, была безутешна. Файна, которая не помнила своего настоящего отца, теперь лишилась и матери и стала сиротой. Она также была убита горем. Но потеря обоих родителей, казалось, только подстегнула ее стремление стать актрисой… Уже не только в память о Роде Нормане, но и о матери, его партнерше по немому кинематографу.
Эдвард Флеминг, третий по старшинству ребенок в семье Флемингов, отреагировал мгновенно: ему исполнилось двадцать лет, и он ушел из Принстона добровольцем в армию. Но в отличие от своего старшего брата Эдвард не любил войну и не интересовался военным бизнесом. Гибель матери послужила ему ярким доказательством того, что война — это не путь к славе, а бессмысленное и жестокое кровопролитие. Эдвард решил стать писателем. Может, ему суждено будет написать великую американскую книгу, которая положит всем войнам конец и станет достойным памятником матери.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
КРАСАВИЦА И МЯСНИК
1944–1947
ГЛАВА СОРОКОВАЯ
3 января 1944 года Ник вновь оказался в Овальном зале Белого дома в обществе изможденного президента Рузвельта и генерал-майора Уильяма Дж. Донована, начальника центра стратегических исследований.
— Рад вас снова видеть, Ник, — приветствовал его Рузвельт, пожимая руку. — Надеюсь, вы знаете Билла Донована?
Нику доводилось несколько раз встречаться с Донованом, так как сразу же после Пирл-Харбора и вступления Америки в войну он почти половину своего времени провел в Вашингтоне, работая в связке с Пентагоном и рассылая партии оружия по всему свету. Теперь, когда стало ясно, что падение Гитлера — лишь вопрос времени, Ника не покидало чувство глубокого удовлетворения. Он радовался тому, что приложил максимум своих сил к тому, чтобы его самый ненавистный враг был уничтожен.
Он пожал руку Доновану, и они сели в кресла напротив стола Рузвельта.
— Ник, — начал президент, — Билл недавно получил весьма любопытную информацию, которая исходила от некой парижской леди Дианы Рамсчайлд и была передана через источники антифашистского подполья. Кажется, вы знакомы с этой женщиной?
— Очень хорошо знаком, — ответил Ник. — Давным-давно я едва не женился на ней. Поскольку я женился на другой, она наняла турецкого наемного убийцу для того, чтобы тот разделался со мной. А когда этот план провалился, она совместно с гестапо организовала мой арест в Берлине десять лет назад.
Президент рассмеялся:
— Сам дьявол не сравнится в злобе с оскорбленной женщиной. Но даже учитывая это, она, похоже, хватила через край.
— Самую малость. Впрочем, думаю, она наконец-то простила меня. Когда она явилась в гестаповскую тюрьму, чтобы насладиться моим поверженным видом, кажется, у нее это не получилось. Правда, она заявила, что употребит все свое влияние на Ататюрка, чтобы добиться моего освобождения. Но я освободился самостоятельно. Поэтому мне до сих пор неизвестно: просила она за меня у Ататюрка или нет. С тех пор я ничего о ней не слышал. Так, выходит, она в Париже?
— Да. У нее там открыт весьма доходный ночной клуб «Семирамида», где пьянствуют и развлекаются высокопоставленные нацисты. Каким именно образом развлекаются, пусть вам подскажет ваше воображение.
— Могу себе представить.
— Итак, через подпольщиков она доставила нам следующую историю… Кстати, агенты Билла в Париже ее полностью подтвердили. Так вот, одна из ее клубных девочек красавица-блондинка некая Лора Дюкас ухитрилась стать любовницей генерала Фридриха фон Штольца, второго нациста во всем Париже. Это очень важная птица. У фон Штольца в Баден-Бадене жена и две дочери, но Лора, говорят, совсем свела его с ума. В благодарность за ее ласки он дал ей все: деньги, меха, шампанское… У нее даже есть в распоряжении машина с шофером и право на неограниченное пользование бензином. Последний факт очень примечательный, поскольку, как я слышал, в Париже это сегодня невиданная роскошь. Частенько фон Штольц в стельку напивается и выбалтывает Лоре весьма любопытные военные сведения. Если бы я был Гитлером — слава Богу, что это не так! — я давно уже расстрелял бы старика. Но фюрер настолько занят сейчас русским фронтом, что у него не хватает времени присмотреть за Парижем. Поэтому фон Штольц до сих пор жив. Пока… Все, что я рассказал, никому не было бы нужно, если бы не два словечка, которые фон Штольц обронил Лоре во время очередной попойки и которые та передала своей хозяйке Диане. А уж Диана довела их до нас. Эти два слова: тяжелая вода.
