Тереза Крейн - Райский уголок
Плейл уставился на него, касаясь кончиком языка разбитой губы.
— Держу пари, в действительности ты слишком мелкая рыба в большом пруду. Ты слишком задрал нос, Морис. Твои хозяева вряд ли будут довольны тобой. — По-прежнему не спуская с него глаз, Тоби направился к двери, прихватив на ходу брошенное на спинку стула пальто и шарф. У двери он остановился, держась за ручку. Глаза Плейяа следили за каждым его движением с убийственной яростью.
Тоби ядовито улыбнулся.
— На твоем месте я вышел бы из игры, пока это возможно.
— У тебя нет доказательств, — сказал Плейл. — Они не поверят тебе.
— А я думаю, поверят, Морис. — Гоби открыл дверь. — Думаю, поверят. Особенно де Коверли. Который знает тебя и твои «интересы» очень хорошо. Тебя вовлекли в опасную игру — эти люди не склонны беспокоить себя доказательствами. Достаточно подозрения. Ты проиграл, Морис. Решайся, пока не поздно. Твои хозяева известны отсутствием терпения и добросердечия.
Он закрыл за собой дверь и быстро сбежал вниз по лестнице. На тротуаре он остановился, натянул на себя пальто и взглянул наверх.
Морис Плейл неподвижно стоял у окна — темный силуэт, обрамленный ярким светом — и смотрел вниз.
Тоби помахал ему на прощание и зашагал прочь. Он сделал все, что было в его силах. Теперь осталось только ждать, чем обернется игра, которую он затеял. Морис Плейл, насколько он его помнил, не относился к стойким мужчинам. Тоби повернул за угол, остановился у почтового ящика и вынул из кармана письмо. Не будет лишним оказать нажим. Если он ошибался, тогда следовало признать, что дело станет явным и Хьюго пострадает, Но если инстинкт подсказывал ему верно, Морис Плейл будет помехой для тех, кто ему платит, и что-то будет предпринято в отношении него.
Секунду, не более, поколебавшись, он опустил письмо в ящик. Если Симон де Коверли не тот, за кого принимал его Тоби, он, как любой невиновный человек, сделает содержание письма достоянием властей. В случае, если Тоби прав, дело примет другой оборот.
И Хьюго, надо надеяться, будет спасен.
— Извини, Хьюго, я понимаю, как это тяжело! Но по-прежнему считаю, что ты должен рассказать ему… — Филиппа стояла на своем. — Нам придется начинать все сначала. Мы не сможем жить, если все это будет висеть над нами. Не сможем!
— Но… рассказать отцу? — Хьюго в отчаянии покачал головой. — Флип, ты просто не знаешь, что говоришь!
— Я уверена в том, что говорю. И знаю, что это будет нелегко.
— Нелегко! — Хьюго раздраженно всплеснул руками. — Это будет кромешный ад. Это все равно, что предложить мне отрезать правую руку. — О, кого там еще несет? — Он замолчал, услышав быстрый, ритмичный стук в дверь.
Филиппа открыла задвижку.
Тоби, улыбаясь, прислонился к косяку. В руке он держал газету, торжествующе размахивая ею. Под мышкой торчала бутылка.
— В этой драке участвуют двое, или можно присоединиться третьему?
Филиппа состроила комичную гримасу и широко распахнула дверь.
Хьюго сконфуженно пробежал рукой по волосам.
— Привет, Тоби.
— Похоже, вы несколько перевозбудились. — Тоби осмотрел их проницательным взглядом.
— Может быть.
Тоби бросил газету на стол.
— Но теперь вам действительно не избежать сильного волнения. Видели?
Филиппа взглянула на заголовок и фотографию, которая занимала большую часть первой страницы.
— Крушение? Да, ужасно, не правда ли? Бедняги! Я думаю, скоро придет конец путешествиям на дирижаблях. Кто же будет на них летать после этого?
— Не крушение. Вот это. — Тоби ткнул пальцем на небольшую заметку, которая была вытеснена в нижний угол страницы сенсационной новостью о крушении дирижабля.
Филиппа наклонилась и забегала глазами по строчкам.
— Морис Плейл, известный журналист и политический обозреватель, исчез два дня назад… поразительный провал… Тоби! Плейл в Москве?
— Похоже на то.
— Но как? Почему?
Тоби с невинным видом приподнял брови.
— Что заставляет тебя думать, будто я должен знать об этом?
Хьюго нетерпеливо схватил газету.
— Здесь ничего не говорят о…
— Ты ищешь слово «шпионаж», я полагаю, — предположил Тоби. — Нет, оно не упоминается. Да и зачем? Вывод таков — известный господин Левый перебрался в другой лагерь, где его взгляды приветствуются, а его идеалы претворяются в жизнь. Тем лучше, скажут многие. Сплавили — и слава Богу! Советы теперь празднуют моральную победу — интеллигентный, разумный человек не может устоять против жестокостей западного капитализма и всякое такое. Удачи им. Я уверен, вместе они будут счастливы. Ну, а теперь, когда вы знаете важную новость, — он поставил на стол бутылку шампанского, — мы могли бы отметить это событие, если найдется какой-нибудь добрый человек и принесет еще один бокал.
— Но, Тоби, как это случилось? Что ты сделал?
Тоби поднял глаза к потолку и улыбнулся.
— Какое это имеет значение? Он исчез. Филиппа, бокалы!
Новость постепенно доходила до их сознания. Неожиданно Филиппа издала радостный крик и обвила Хьюго руками.
— Хьюго! Любимый! Ты спасен!
В ответ Хьюго крепко прижал ее к себе, ошеломленно покачивая головой.
— Неужели?.. — Он посмотрел на Тоби.
Тот кивнул головой.
Успокоившись и придя в себя, Филиппа вернулась к тому, с чего начала.
— И все-таки ты должен рассказать обо всем отцу. Тем более сейчас. — Ее голос был решительным и уверенным.
— В чем дело? — Тоби насторожился.
— Мы как раз спорили об этом, когда ты пришел. Тоби, я думаю — нет, я просто уверена! — что Хьюго следует рассказать отцу о том, что произошло. Случившееся не даст ему покоя, если он не сделает этого, и мне тоже.
— Сделать признание, которое облегчит душу? Совершить честный, благородный поступок и всякое такое? — Голос Тоби смягчился и прозвучал несколько иронично. В нем слышались нотки сомнения.
— Да. Понемногу и того, и другого, если хочешь. — Филиппа продолжала упорствовать. — И даже более того. Мы хотим начать все сначала. И прежде всего, отправиться на Мадейру, оставив пережитое в прошлом. Но это невозможно сделать, если Хьюго не признается отцу. Я знаю. Это будет висеть над нами, как этот проклятый меч, как его там…
— Дамоклов, — подсказал заинтересованный Тоби.
— …до конца наших дней.
— Надеешься, что очаровательный Спенсер вернет ему свое расположение?
— Он не сделает этого. — Уверенность Филиппы несколько поубавилась. Она с сомнением посмотрела на Хьюго. — Как ты думаешь?
Хьюго угрюмо пожал плечами.
— Кто знает? Послушай, Флип, я понимаю, что ты хочешь сказать, но сейчас, в свете последних событий, есть ли в этом необходимость? Если этой истории пришел конец…
— Как ей может прийти конец, если твоему отцу ничего не известно? Не дай Бог, но, предположим, тайное станет явным когда-нибудь в будущем? Такое вполне может случиться, вполне. И что будет с твоим отцом, если он окажется уязвимым? Хьюго, он должен знать обо всем. По крайней мере, для того, чтобы защитить себя, если не для чего-нибудь другого. Ты должен рассказать ему. — Она повернулась к Тоби, который молча слушал их. — Тоби? А ты как считаешь?
— Я считаю, что это не имеет ко мне никакого отношения, — не задумываясь, ответит тот. — Мне бы не хотелось давать вам советы по этому поводу. На месте Хьюго, — он приподнял плечо, — я бы вычеркнул эту историю из своей жизни раз и навсегда. Однако… да, я понимаю, куда ты клонишь. Решение остается за Хьюго. Но хочу попросить вас об одном. — Он слегка наклонил набок светловолосую голову. Взгляд его был спокоен. — Мое имя не должно упоминаться. Хорошо?
Хьюго резко вскинул голову.
— Разумеется!
— В таком случае, вы должны решать сами. — Тоби перевел взгляд с Хьюго на Филиппу. — Мадейра, — произнес он. — Итак, вы уже все обдумали?
— Пока мы сидели здесь взаперти, у нас не было возможности делать что-нибудь другое, — сказала Филиппа, и тут же покраснела; ее лицо стало алым как мак, когда она увидела в глазах Тоби искорки нескрываемого любопытства и сомнения в сочетании с весельем. — Тоби, откуда такие гадкие мысли? Не будь таким противным!
— А Эдди? Вы нашли волшебное слово, чтобы уговорить его не возражать против вашей свадьбы? Или решили сначала совершить путешествие в Гретна Грин[6]?
Щеки Филиппы стали пунцовыми. Наступило неловкое молчание.
— Извините, что я заговорил об этом. — Тоби рассмеялся.
Филиппа покачала головой.
— Тебе я могу сказать. Понимаешь, я было надумала… ну, в общем… забеременеть…
— Что?
— Но потом решила, что не могу так поступить по отношению к Эдди. Я знаю, он желает мне только хорошего, и я рассказала ему. То есть, о своих намерениях — Она взглянула на Хьюго, как бы желая, чтобы он поддержал ее. — А это было не так-то легко, уж поверь мне!
