Татьяна Гамальская - Камея, или Из истории одной любви
- Сели, - прервала ее Камея, - похищение меня вами не заставит аноидов забрать другого человека с Земли? - в первую очередь Камея имела ввиду себя.
- Все возможно, - ответила Сели, - но мы со своей стороны постараемся воспрепятствовать этому.
После этих слов Сели бросила задумчивый взгляд куда-то вдаль, словно глядя сквозь стены, и произнесла:
- А сейчас я приступаю к дематериализации, трансформации и созданию несущей оболочки в хрональном поле.
Камея тут же почувствовала головокружение, перед глазами все стало расплываться и скоро вовсе исчезло. Ощущений не было никаких, словно она провалилась в глубокий сон. Очнувшись, Камея оказалась на том самом месте, откуда произошло похищение ее аноидами. Рядом стояла Сели.
Глава 3
- Я выполнила свое обещание, - довольная собой, сказала Сели. От радости на глазах Камеи появились слезы.
Когда они немного подсохли, землянка огляделась. Потемневший снег в лесу, местами уже сухой асфальт на дороге, талая вода в канавах, вокруг стволов деревьев откинувшая снежный покров и дурманящая своим неповторимым запахом сырая земля с кустиками черники и брусники говорили о наступившей весне.
- Меня не было на Земле больше месяца?! - произнесла пораженная Камея, помня о трех "днях", проведенных на корабле.
Но только она договорила последнее слово, как в голове мелькнула пугающая мысль: "А что, если за время моего отсутствия Земля встретила уже не одну весну?!" Недоумение Камеи смешалось со страхом. Вспомнив о телепатических способностях селитов, она насторожилась в ожидании разрешения сомнений.
Глядя на встревоженную Камею, Сели широко улыбнулась и произнесла:
- С момента твоего похищения на Земле прошло чуть больше полутора месяцев. Камея облегченно вздохнула, перевела взгляд на густые ели, потом пробежала глазами вдоль дороги и увидела показавшийся на горизонте автомобиль.
- На нем доберешься домой, - глядя в том же направлении сказала Сели и добавила: - А мне пора.
Камея взглянула на свою спасительницу и немного растерявшись от столь быстрого развития событий взволнованно произнесла:
- Благодарю тебя, Сели!
- Не стоит благодарностей, - Сели улыбнулась и отступила на несколько шагов. - То, что я сделала, входит в мои обязанности.
Дружески взмахнув рукой, Сели бросила последние слова:
- Счастливо оставаться!
И негромкий хлопок превратил ее в бело-голубой, светящийся шарик, который, спустя мгновение, исчез.
Домой Камея попала затемно. Когда она прошла в комнату, повторением которой было космическое жилище, в душе у нее все перевернулось. Глядя на привычную, некогда уютную, но теперь гнетущую обстановку, Камее стало казаться, что здесь вот-вот появится Тирон и ее страдания продолжатся. И хотя слегка колыхался тюль от ветерка, проникающего сквозь плохо затворенную форточку, за окном светились огни вечернего города, с улицы доносился гул автомобилей, от тяжелого чувства избавиться было невозможно.
На помощь пришла мысль: изменить обстановку комнаты. И Камея тут же принялась двигать мебель. Через час комната выглядела менее привлекательно, зато мало напоминала ее космический дом. На душе у Камеи стало немного легче. Она включила телевизор и села в кресло. Там, на корабле, он, как и вся другая "бытовая техника", имел лишь внешний вид телевизора и использоваться по назначению не мог. Поэтому появившееся на экране изображение способствовало дальнейшему улучшению состояния. Но окончательно успокоиться Камея не могла, мешали пугающие мысли о двойнике.
Посмотрев новости и еще несколько передач, убедившись с их помощью, что на Земле за время ее отсутствия ничего из ряда вон выходящего не произошло, Камея решила позвонить Александру.
Звуки его приятного, низкого голоса обрадовали ее как никогда.
- Здравствуй! Я вернулась! - на одном дыхании выговорила Камея.
- Откуда вернулась? - услышала она слова озадаченного Александра.
- Оттуда, куда меня забрали два месяца назад из твоей машины.
На другом конце провода наступило молчание.
Понимая, в каком недоумении пребывает Александр, Камея пояснила:
- На Земле меня замещал двойник. Она - не человек.
Александр продолжал молчать. Осознавая, что предстоящий между ними разговор - нетелефонный, Камея требовательно произнесла:
- Нам надо встретиться.
- Да, - наконец вымолвил Александр. - Я сейчас приеду. Через полчаса он был уже в ее квартире. Камея поспешно усадила его в кресло напротив себя и принялась подробно рассказывать обо всем, что с ней произошло. Свое повествование она закончила словами:
- Надо что-то делать! Над человечеством нависла угроза превращения в рабов контролирующего поля.
В течение всего времени, пока Камея говорила, Александр старался прятать от нее взгляд. Наконец, посмотрев в глаза Камеи, на удивление ей спокойно он произнес:
- Что мы можем сделать?! Переубедить аноидов тебе не удалось. А без доказательств контакта с ними заявить человечеству о готовящейся для него участи никто не поверит. А где-то, - Александр запнулся, - а где-то я с ними согласен. - Как?! - произнесла потрясенная Камея. - Ты не хочешь оставаться таким, какой сейчас есть?
Глаза Александра стали задумчиво-печальными.
Стиснув зубы, он бросил:
- Ради победы над человеческой безнравственностью и жестокостью я готов пожертвовать собой.
Почувствовав, что за этим высказыванием скрывается сильная боль, Камея осторожно спросила:
- У тебя что-то произошло?
- Да, - тяжело вздохнув, ответил он. - Похищали моего сына. Ты не представляешь, что мы с женой пережили. Но, слава Богу, все уже позади.
- Кто они? Что им было нужно?
- Твари, которые за деньги готовы продать и убить собственную мать.
- Ты заявлял на них? Их нашли? Посадили?
Александр усмехнулся.
- За донесение в правоохранительные органы эти ребята пообещали отыграться на моем сыне и привели некоторые доказательства того, что свои слова на ветер не бросают.
- Сволочи! - Камея сочувствующе коснулась руки Александра и добавила: - Я сожалею.
Некоторое время они молчали. Паузу прервала Камея.
- И все же, - тихо сказала она, - проблему собственной бездуховности люди должны решать сами. И лишать их возможности совершенствоваться через борьбу двух начал, если даже к этому стремятся не все, - это жестоко.
Александр возражать не стал. Лишь бросил на Камею многозначительный взгляд.
- Вот что я решила, - уверенно продолжила она. - Молчать я не стану. Завтра же сяду за перо и через прессу постараюсь донести до людей все то, что мне стало известно, что довелось пережить.
Александр немного оживился.
- Ты думаешь, тебе поверят? - спросил он.
- Надеюсь, что кто-нибудь прислушается. - С чего ты начнешь свое повествование? - С похищения в лесу, - твердо заявила Камея.
В его глазах блеснуло беспокойство.
- Я буду фигурировать в твоем рассказе?
И вновь он отвел взгляд в сторону.
Камея пристально посмотрела на собеседника. Его вопрос и прячущиеся глаза подсказывали, чего опасается этот человек. "Но в таком случае, - подумала Камея, - он должен был скрыть от всех, что был свидетелем похищения меня неизвестными существами."
Камее стало больно от осознания, что все было именно так.
- Не волнуйся, - не скрывая обиду, произнесла она, - твоя репутация не пострадает. Начало моей истории будет вымышленным.
На его лице проступила краска стыда. Александр встал с кресла и направился к выходу. Остановившись на полпути, он негромко произнес:
- Я достоин презрения.
Камея остановила внимательный взгляд на лице все еще дорогого ей человека. Его самокритика немножко смягчила ее сердце и она, стараясь выглядеть хладнокровной, тихо и спокойно сказала:
- Немного горько осознавать, что для тебя положение в обществе оказалось важнее пропажи человека. Хотя, - Камея замолчала, и, понимая, чем для его семьи могло обернуться признание в супружеской неверности, добавила: - Понять тебя можно.
- Можно..., - горько усмехнувшись, повторил он и опустил голову. Постояв молча с опущенной головой какое-то время и, наконец, собравшись с духом, Александр сказал: - Ты не знаешь всего.
Камея насторожилась.
- После тех событий в лесу, - взволнованно продолжил он, - я решил никому не говорить о твоем похищении. Двое суток я молчал и не находил себе места меня мучила совесть. Мне уже казалось, что не выдержу, но на третьи сутки встретил тебя. Можешь себе представить, какое я испытал облегчение, Александр поднял голову, посмотрел на Камею и растянул губы в неестественной улыбке. - В разговор со мной ты вступила как будто охотно. На мой вопрос: что дальше довелось пережить, ответила, что не помнишь. Ты мне еще что-то говорила, но я в те минуты не слышал тебя, настолько поражен был твоими глазами. Раньше я никогда не замечал у тебя такого взгляда. Я смотрел в твои глаза и не мог оторваться. От прежнего блеска не осталось и следа, и заглянуть через них в твою душу, как раньше, было невозможно. В твоих глазах не отражалось ничего, лишь ледяной взгляд, обжигающий холодом мое сердце. И тогда я решил, что ты на меня смертельно обиделась.
