Мэри Рэдклифф - Тайна Скарлетт О’Хара
— Прошу вас, мисс Форман, — сказал он. — Оцените мое терпение. Я как бы ответил на половину самим же заданного вопроса!
Девушки нерешительно захихикали.
— Ну вот, — оглянулся на них учитель. — Остальные воспитанницы показывают мне, что я не так уж ошибаюсь…
Барбара смотрела на учителя и девушек большими испуганными глазами и мяла в руках мяч.
— Ну давайте, давайте, мисс Форман, — стал подгонять ее мистер Спеншоу. — И не думайте, что мы хотим видеть в вас того, кого вы в себе видите сами. Мы думаем, что вы сможете преодолеть все свои трудности…
И взгляд Барбары постепенно приобретал осмысленное выражение. Она начинала улыбаться, что-то почти уверенно отвечала, бросала мяч назад…
С каждым таким вопросом Скарлетт все серьезней понимала, что ей действительно следует больше рассчитывать на свои силы и если и принимать рассуждения матери и теперешних преподавательниц пансиона о том, что женщина должна добиваться всего в жизни исключительно через удачное замужество, то лишь до определенной степени.
Поистине революционная мысль мистера Спеншоу о том, что женщина может быть сама хозяйкой своей судьбы, запала в сердце Скарлетт, хотя она, никому этого не говорила.
Но именно из-за такой мысли мисс О’Хара решила, что сможет посещать уроки литературы, ни разу не открыв ни одной книги. Иной раз впоследствии Скарлетт казалось, что это было едва ли не основным, что она вынесла из этих уроков.
* * *В комнату вбежала радостная Марианна Мак-Коунли. Она сжимала в руке серый конверт из плотной бумаги и размахивала им, как флагом.
Скарлетт, увидев соседку в столь радостном настроении, вскочила с кровати:
— Марианна? Что? Что случилось?!
Мисс Мак-Коунли была в полном восторге.
Она кричала:
— Скарлетт, Скарлетт! Мне дали роль! Мне дали ее, у меня это получилось!
Мисс О’Хара удивленно посмотрела на свою соседку по комнате.
— Я тебе не говорила, что это за роль, — продолжала Марианна. — Но она, похоже, будет самой главной ролью в моей жизни! Это моя самая большая удача! Мне сразу, в первый раз — и дали такую роль. Ведь это просто чудо — роль Джульетты!
Она несколько успокоилась, подошла к Скарлетт и присела рядом с ней на корточки.
— Я учила монолог Джульетты, сказала Марианна, заглядывая в глаза Скарлетт снизу вверх. — Мне тогда на прослушивании ничего не сказали, кроме того, что они «вызовут-меня-если-понадобится», — девушка произнесла фразу скороговоркой. — И вот они решили, что я была самой удачной исполнительницей!
Она помахала конвертом перед носом Скарлетт и не удержавшись, бросилась обнимать и целовать подругу:
— Ой, я так рада!
Она повалила Скарлетт на кровать и едва не задушила в своих чересчур радостных объятиях. Мисс О’Хара, как могла, отбивалась, оглушительно смеясь за компанию.
— Ну хорошо, хорошо! — сказала Скарлетт, когда страсти немного поутихли. — Давай просто так поговорим.
Соседка перешла на свою кровать. Она подтянула ноги к подбородку и обхватила колени руками.
— Что нужно для того, чтобы ты смогла спокойно сыграть эту роль? — спросила Скарлетт, неожиданно заметив на лице Марианны оттенок глубоко затаенной грусти. — Ты ведь хочешь, я уверена, и в дальнейшем принимать участие в постановках театра?
Марианна протянула руку и положила письмо на стол.
— Да, Скарлетт, ты права, — вздохнула мисс Мак-Коунли. — Здесь начинается самое трудное. Помнишь, я говорила тебе, что если мне предложат роль, только тогда я буду думать над теми трудностями, которые появятся? Вот теперь и надо думать, потому что трудности появятся из-за моего отца. Да! Они уже появились, — девушка грустно посмотрела в окно. — Кто знает, что лучше? Если бы меня не приняли на эту роль, не было бы никаких проблем…
Марианна повысила голос:
— Дело в том, что для этой роли требуется разрешение моего отца, поскольку я несовершеннолетняя… Мне пятнадцать лет, это прекрасный возраст во всех отношениях, кроме того, что самостоятельно нельзя ничего решить! Джульетта, кстати, была даже младше меня… — Соседка посмотрела в простоватое лицо Скарлетт и спросила: — А ты вообще-то слышала, что это такое? Я имею в виду «Ромео и Джульетту»? Ты слышала эти имена?
— Нет, — призналась Скарлетт. — Никогда это не было для меня интересным.
Марианна принялась вкратце пересказывать Скарлетт историю несчастной любви двух молодых людей, разлученных из-за вражды родителей.
Закончив горестный рассказ, Марианна вздохнула. Но Скарлетт, поскольку грустить было не в ее натуре, воскликнула:
— Постой, постой, Марианна! Это бесспорно, хорошая история, но нам не нужно отвлекаться. Ты же сказала, что и собственных проблем хватает… Давай будем практичней! Ответь мне, что ты предпримешь для того, чтобы получить разрешение отца?
Марианна задумалась.
— Я так понимаю, — продолжала Скарлетт, — что ты не собираешься показывать ему это письмо. Но не ошибаешься ли ты? Поговорила бы с ним на эту тему, глядишь — он и позволил бы. Ведь если он здравомыслящий человек, он должен оценить то, что ты понравилась режиссеру, что у тебя нашли талант. Что тебе доверяют главную роль. Если он нормальный человек, он это все оценит и разрешит тебе участвовать в спектакле…
Слушая длинные рассуждения праздно болтающей Скарлетт, Марианна спрыгнула с кровати, подошла к столу и села за него. Потом она достала чистый лист бумаги и положила перед собой.
— Что ты собираешься делать? — спросила удивленная Скарлетт, прервавшись на полуслове.
Марианна хитро улыбнулась.
— Я собираюсь написать письмо режиссеру от имени отца, — объяснила она.
— Что ты задумала? — ужаснулась Скарлетт. — Ведь это будет настоящий подлог!
— Ничего страшного, — покрутила головой Марианна. — Отец об этом даже не узнает. Я уверена, что он мне все равно не разрешит… К тому же я хорошо знаю почерк отца!
И она принялась писать: «Уважаемый господин режиссер, я пишу вам это письмо по поводу моей дочери Марианны Мак-Коунли…»
Девушка прикусила зубами кончик пера и задумалась, глядя в окно. Потом она покрутила перо в пальцах и стала писать дальше: «Я согласен дать разрешение моей дочери участвовать в вашей постановке…»
— Но это же гениально! — восхитилась Марианна сама собой и, возбужденная, вскочила со стула.
Она схватила лист бумаги с наполовину написанным текстом и принялась показывать письмо недовольной Скарлетт:
— Подружка, ты только посмотри! Это же решит все мои проблемы, и отец ничего не узнает! Так будет проще и для отца, и для меня! Получается, все будут довольны. Это просто прекрасно, что я придумала написать сама за мистера Мак-Коунли!
Скарлетт попробовала еще раз призвать к совести Марианны, но соседка совершенно не слушала. Мисс Мак-Коунли с горящими от радости глазами кружилась по комнате:
— Я буду играть на сцене!..
* * *А назавтра мистер Спеншоу сказал:
— Помнится, я вас просил, милые леди, попрактиковаться в стихосложении? Я дал вам время, теперь ваша очередь. Порадуйте меня своими успехами.
По рядам прокатилась волна шушуканья. Девушки переглядывались, спрашивали друг у друга шепотом, написал ли кто-нибудь хоть что-то.
Среди всеобщего волнения только Скарлетт чувствовала себя спокойно. Ей почему-то казалось, что ее не вызовут. «Во всяком случае, если меня и вызовут, — думала девушка, — я не буду молчать. У некоторых хорошо получается придумывать на ходу. Попробую и я».
Учитель сел за стол, несколько минут молча смотрел на класс. Первой он вызвал Молли Харрисон.
Маленькая симпатичная девушка вышла к доске с тетрадкой в руках.
— Ого! — вырвалось у Марианны. — Судя по тому, что у нее в руках тетрадь, она что-то написала.
Скарлетт кивнула, не отрывая взгляда от Молли.
— Итак, мисс Харрисон, — повернулся к вызванной мистер Спеншоу. — Попробуйте начать. Не бойтесь, я вас не съем. Я думаю, все совершенно спокойно воспримут то, что у вас получилось.
Молли кивнула.
— Хорошо, — сказала она. — Только разрешите прочитать мне по тетрадке. Вы ведь не задавали нам учить стихотворение наизусть.
Моррис поднял брови.
— Разве вам трудно прочитать по памяти то, что написали вы сами? Ну ладно, если вам так удобнее, я не против. Пожалуйста.
Девушка открыла тетрадь и стала декламировать:
Я вижу сладкую улыбку и свет на его лице
Передо мной открываются бескрайние дали
Когда я думаю о том, что он живет рядом…
В классе кто-то засмеялся. Молли сразу смутилась и перестала читать.
— Мне очень жаль, — пробормотала она. — Я плохо написала, я знаю…
— Это еще как сказать, — возразил мистер Спеншоу. Во всяком случае, хорошо, что ты попробовала.
