Жаклин Монсиньи - Флорис. Любовь на берегах Миссисипи
— Это моя жена, Розовая Жемчужина!
По тону Адриана Флорис мгновенно понял, что брат его счастлив и живет в согласии с самим собой. Наконец-то сиреневые глаза Адриана утратил тоскливое выражение, появившееся у него после гибели прекрасной принцессы Ясмины, в которую он был страстно влюблен первой юношеской любовью.
С тревогой влюбленного Адриан взирал на Флориса и Батистину: ему не терпелось узнать, что они думают о прекрасной индеанке. Брат и сестра одобрительно улыбнулись. Розовая Жемчужина им понравилась.
Настал вечер, и, сопровождаемые нежными взорами молодой индеанки, трое молодых людей начали рассказывать друг другу, что с ними случилось за время их разлуки.
Увлекшись поисками Батистины, Адриан не заметил, как удалился от очагов цивилизации. Во время своего пребывания в одном из поселений натчезов он заболел желтой лихорадкой. Индейцы, бывшие двоюродными братьями сыновей Старого Волоса, сожгли свои хижины, и, спасаясь от эпидемии, бежали из обжитых мест, унося с собой на носилках больного молодого человека. Вначале Федор и Ли Кан ухаживали за своим хозяином, но вскоре казака и китайца также сразила страшная болезнь, и юного графа де Вильнев-Карамей стала лечить дочь вождя — Розовая Жемчужина. Несколько месяцев назад, когда Адриан с товарищами покидал Новый Орлеан, она с первого взгляда влюбилась в него. Прошло много времени, но Розовая Жемчужина не могла забыть Адриана. Нежные ручки прекрасной принцессы вернули молодого человека к жизни. Выздоровев, Адриан без жалости расстался со своим прошлым: в объятиях юной индеанки он забыл, что такое отчаяние.
Розовая Жемчужина подарила ему свою любовь, Адриан дал ей свое имя. Добиться руки дочери великого вождя было нелегко, но Адриан выиграл поединок. Он дважды женился на Розовой Жемчужине: сначала он сочетался с ней браком по индейскому обычаю, а потом их обвенчал живущий в лесу испанский монах-отшельник.
Адриан не мог вернуться в цивилизованный мир вместе со своей женой. Не желая расставаться с ней, он отправил на поиски Флориса и Батистины поправившихся украинца и китайца.
— Но как получилось, что вы приехали одни? И где Федор и Ли Кан? Это они привели вас сюда? — внезапно спросил Адриан.
— Нет, брат! С помощью дыма натчезы разослали во все стороны послание соплеменникам с просьбой сообщить о твоем местонахождении, если о нем кому-нибудь известно. Думаю, что сейчас они уже догнали нас!
Настала ночь, но молодые люди и не думали расходиться: им нужно было столько рассказать друг другу!
Узнав о браке Флориса и Батистины, Адриан не скрыл своей бурной радости.
— Ты сдержал слово, данное Голубому Дракону, Флорис!
— Да, брат… и… признаюсь, это было нелегко! — прошептал Флорис, поглядывая на Батистину, помогавшую Розовой Жемчужине готовить ужин.
Яростное ворчание прервало их доверительную беседу. Жорж-Альбер и Маринетта, вынужденные идти пешком, наконец-то догнали своих друзей. Господа натчезы, исполнив свою миссию, поручили Жоржу-Альберу и Маринетте попрощаться с Юлакиматаной и его женой.
Хижина Адриана и Розовой Жемчужины была невелика: устраиваясь на ночь, пришлось потесниться.
Утром Флорис принялся строить дом для своей любимой. Пойдя навстречу требованиям ревнивого Жоржа-Альбера, Флорис соорудил ему на дереве нечто вроде скворечника, где он мог уединиться с Маринеттой.
Для четверых молодых людей наступило счастливое время, быть может, самое счастливое во всей их жизни. Они жили, почти забыв, что такое одежда; кожа их покрылась золотистым загаром. Когда светило солнце, они ловили рыбу и купались, а при серебристом свете луны предавались любви.
Розовая Жемчужина перестала смущаться. Она научилась понимать и любить своих новых родственников, неожиданно упавших прямо с неба. Если бы рай мог быть на земле, то четверо молодых людей, несомненно, обрели его на океанском побережье Мексиканского залива.
Однажды Флорис заметил, что выражение лица Батистины стало мечтательно-отрешенным. Она никого не слышала и смотрела вдаль: казалось, она о чем-то глубоко задумалась. Ничто не могло вывести ее из этого состояния.
На следующее утро она в одиночестве отправилась гулять. Флорис с ума сходил от беспокойства. Он искал ее повсюду. Она вернулась только через несколько часов, еще более погруженная в себя. Не удосужившись ответить на упреки Флориса, она продолжала упорствовать в своем молчании.
БАТИСТИНА РАЗМЫШЛЯЛА!
Флорис чувствовал себя не в своей тарелке. Он никогда не считал себя искушенным знатоком женской души и поэтому поделился своими тревогами с Адрианом. Тот хлопнул его по плечу.
— Не мучай себя, братец… Настало время вам возвращаться в цивилизованное общество… Батистина хороша собой, молода, она любит красивые платья и, возможно, хочет вернуться в Новый Орлеан или даже в Версаль… Поезжайте во Францию… мое состояние по справедливости в равной мере принадлежит и тебе, Флорис.
— А разве ты не поедешь с нами?
— Нет, брат… мне здесь хорошо… я останусь с Розовой Жемчужиной… Никогда ни один гордый аристократ не согласится терпеть в своем кругу индеанку, пусть даже она достойна носить корону… Увы, это так… Мне же нравится эта жизнь… Ну же, поезжай, ради своего счастья и счастья Батистины!
— Мы вернемся во Францию, любовь моя! — шепнул ночью Флорис Батистине.
Приподнявшись на локте, девушка прижалась губами к шелковистой коже мужа. Она никогда не уставала от близости с ним.
— Во. Францию? Но зачем?
— Потому что тебе здесь скучно!
Не говоря ни слова, Батистина встала со своего лиственного ложа. Над Флоридой поднималась золотистая заря. Волны океанского прибоя доходили до самого холма.
— Идем, я тебе кое-что покажу!
Флорис знал, что, если у Батистины есть какой-то план, лучше ей не перечить. Она повела его в лес. Несколько минут они шли молча.
— Посмотри, любовь моя!
Батистина указала ему на огромный плоский камень, покрытый мхом.
— Я обнаружила его позавчера!
Флорис приблизился. На камне по-испански была выбита надпись. Флорис с любопытством прочел:
«Здесь в год, милостью Божьей 1540, высадились Эрнандо де Сото и его товарищи… Они уходят в неведомое. Да хранит их Господь!»
— Почти двести лет назад… Господи…
Молодые люди молчали, взволнованные деяниями отважных людей, первыми ступивших на эту землю и отправивших дальше — открывать Луизиану!
Батистина нарушила молчание. Ее голова лежала на плече мужа — товарища ее детских игр, человека, которому она принадлежала душой и телом.
— Флорис, поистине, мы нашли благословенное место!
— Иди ко мне! — произнес Флорис, увлекая Батистину на теплый песок.
Восходящее солнце своими яркими лучами золотило все вокруг. Батистина покусывала плечо Флориса. Любовь переполняла ее, ударяла в голову, как шампанское.
Обессилев, они долго лежали обнаженными возле плоского камня. Звонкий голос Батистины раздался одновременно с пением птиц.
— Вот здесь мы и построим город из легенды!
Флорис приподнял голову Батистины, чтобы убедиться, что она говорит серьезно. Это было так. Прекрасные аквамариновые глаза, сияя, смотрели на него, не оставляя места для сомнений.
Флорис начал понимать, что его жена — настоящее чудо. Он прижал ее к себе и улыбнулся — наполовину шутливо, наполовину серьезно.
— Да, дорогая, и из любви к тебе я сначала построю Золотые Ворота… Через них смогут пройти только те люди, чье сердце чисто. Иначе горе им: алмазная стрела унесет их душу!
Чуть-чуть выспренно Флорис принялся излагать старую украинскую легенду… Батистина прижала к груди милую темноволосую голову.
— Да, Флорис, это будет наш город!
— В таком случае мы назовем его Мортфонтен… или Город Батистины… или…
Он принялся покусывать ее соски… Вскинув голову, Батистина запустила руки в его густые кудри.
— Нет, Флорис… ты сын царя, и город будет называться Санкт-Петербург.
Он взволнованно поглядел на нее.
— Ты обо всем подумала, любовь моя!
ЭПИЛОГ
На следующий год население Санкт-Петербурга, расположенного на побережье Мексиканского залива, пополнили толстый мальчик весом в девять фунтов по имени Пьер де Портжуа и маленькая девочка с кожей абрикосового цвета, которую звали Евладия де Вильнев-Карамей.
Через окружавший городок лес пролегла дорога, и несколько новых поселенцев поставили свои бревенчатые дома рядом с хижинами молодых людей.
Этими поселенцами были Федор, Ли Кан и Цицерон. Казак и китаец, отправившись на поиски Флориса и Батистины, прибыли в Новый Орлеан, но обнаружили там только Цицерона, пребывавшего в отчаянии от измены Босси.
Через несколько месяцев трое приятелей вернулись на берег к Адриану. Какова же была их радость, когда они увидели там Флориса и Батистину.
