Рона Джеф - Закулисные игры
Ингрид Леди Барбер собрала свои инструменты и улетела в Швейцарию, поручив свою работу молчаливой ассистентке - не страдать же ее клиентам без витаминов в праздники!
Рождество всем понравилось. Даже Винсенту/Бонни, который приехав к матери на Рождественский обед, забыл о неприятном аресте. А муж его бывшей одноклассницы даже пытался флиртовать с ним. Сам Винсент подарил своему отцу полученную от Либры брошь из серебра с инициалами. Не пропадать же такой ценной вещице!
25
Январь выдался снежным. Город казался зачарованным. Машины стояли по краям тротуара похожие на сугробы. До отеля "Плаза", где Либра назначил ему встречу, Винсенту пришлось добираться на автобусе, которые он ненавидел - люди всегда слишком пристально разглядывали его. Всю дорогу он нервничал и чувствовал себя отвратительно. Сказывались последствия бурной ночи, которую он провел со своими друзьями и которая затянулась до девяти утра. В последнее время Винсент не работал и привык спать допоздна. В офис же ему нужно было явится к десяти. Привести себя в порядок после ночного загула он не успел. Времени едва-едва хватило на то, чтобы подкраситься и переодеться во что-нибудь нейтральное и подходящее для делового визита. Выглядел он ужасно. Больше всего ему хотелось оказаться сейчас в постели, а не вести деловые переговоры с Либрой...
Джерри проводила его к Либре. На столе дымился кофе и лежали бутерброды. Винсент почувствовал, что просто умирает от голода. Он надеялся, что перегар выпитого накануне не слишком сильный.
- Кофе? - предложил Либра.
- Да, пожалуйста.
Винсент налил себе чашку кофе, добавил сливок и три ложки сахара и потянулся за бутербродом. После этого он почувствовал себя немного лучше. Джерри вышла.
- Сигарету? - сказал Либра.
- Нет, спасибо.
Из ящика стола Либра достал папку и открыл ее. В ней оказались его последние снимки для "Вога".
- Посмотри, - сказал Либра.
Винсент знал, что фотограф его терпеть не может. На снимках Винсент выглядел вылитым мальчиком, или, в лучшем случае, страшненькой девочкой.
- Ужас, - проговорил Либра. - Эти фотографии - просто ужас.
- Плохие, - согласился Винсент. - Этот фотограф - идиот.
- Не в фотографе дело, - сказал Либра. - Не в фотографе, а в тебе, Бонни. Снимай шубу.
Винсент снял свою короткую лисью шубку - точную копию манто Лиззи Либры.
- Ты похож на грошовую шлюху. Боюсь, что Бонни Паркер, топ-модели года, пора в монастырь. Очень сожалею.
- Что вы хотите этим сказать?! - взвизгнул Винсент. Голос его всегда срывался, когда он был взволнован, - как у подростка.
Либра достал из ящика стола контракт Винсента и очень медленно и аккуратно разорвал его надвое.
- Боюсь, никаких кинопроб, - продолжал он. - Тебе, конечно, _н_а с_а_м_о_м _д_е_л_е_ не обязательно отправляться в монастырь. Так будет написано в газетах. И это даже неплохо, ведь ты - католик?
- Что значит "монастырь"?! - крикнул Винсент тем же дискантом.
- Прекрасный, трогательный уход со сцены, - размышлял Либра вслух. Я разошлю им старые твои фотографии, так что не волнуйся. Я не могу больше называть тебя Бонни... Как тебя по-настоящему зовут? - Он заглянул в контракт. - Да, Винсент. - Он вздохнул. - Я возлагал на тебя большие надежды. Но ты оказался пташкой на один сезон. Но тебе не о чем жалеть, правда? Ты позабавился, заработал кучу денег. Я сохранил их для тебя. Так что тебе есть на что жить, пока не найдешь чем заняться.
- Я хочу быть моделью!!! - визжал Винсент. - Я хочу быть кинозвездой! Вы же _г_о_в_о_р_и_л_и_, что я могу быть кинозвездой!
- Неправда. Я говорил, что Бонни Паркер может. А ты можешь стать, например, спасателем на лодочной станции. Почему тебе не поехать в Майами? Попробуй. Сейчас сезон. Ты любишь солнце?
Винсент уставился на него. Он не мог поверить. Происходящее было сплошным кошмаром. Может он спит? Не стоило так вчера напиваться.
Либра вновь потянулся к ящику стола и вынул оттуда маленькую коробочку, завернутую в голубую бумагу. Внутри оказался футляр от "Тиффани" с золотой авторучкой.
- С сегодняшнего дня ты - мужчина. - Он сухо улыбнулся, протягивая подарок.
Винсент швырнул ручку на пол и наступил на нее ногой.
- Я не мужчина! - кричал он.
Либра аккуратно поднял ручку носовым платком. Вложил ее в руку Винсенту и сжал пальцы.
- Возьми. Может когда-нибудь ты захочешь написать воспоминания. Если решишься, буду рад тебе помочь. Книжка может стать сенсацией, и по ней даже могут снять фильм. Подумай об этом, Винсент.
Он не будет плакать на глазах у этого подонка! Не будет! Винсент сжал зубы и изо всех сил попытался сдержать слезы.
- Где мои деньги? - спросил он.
Либра протянул ему чековую книжку.
- Здесь много, - сказал он. - Может ты когда-нибудь захочешь жениться, поэтому не транжирь сразу все. В будущем пригодится. У тебя еще многое впереди. Желаю удачи.
Винсент не протянет руку этому подонку, даже если его будут пытать! Он схватил манто и выбежал из люкса. Слезы лились градом, застывая на морозе. Холодный воздух обжигал легкие. Он бежал вдоль улицы, пробираясь через сугробы, падая, поднимаясь, и снова падая. Он не знал куда бежит. Но ему было наплевать. Люди оглядывались на него, но и на это ему было наплевать. Он добежал до квартиры Джерри и запер за собой дверь, задернул шторы, бросился на пол и рыдал до изнеможения. Он слышал как звонил телефон - может это Джерри? - но Винсент не снял трубку и телефон умолк.
Прошел час. А может и больше. Винсент успокоился, встал и подошел к зеркалу. Так ужасно он еще никогда не выглядел. Глаза покраснели и опухли, по щекам стекали потоки грима. Над верхней губой - красное пятно от постоянного бритья. Почему у него растут черные усы, если он блондин? Господи! Что же ему делать?
Он не сможет посмотреть в глаза своим друзьям. Они так ему завидовали, что сейчас с ума сойдут от радости. Он ведь теперь и носа показать не сможет в гей-барах. Он прекрасно знал, что никто из них не поверит в историю про монастырь. Все сразу поймут, что с ним - покончено, он проиграл, его выбросили вон. Как в тумане он отправился в ванную, взял бутылочку со снотворным. Нашел еще снотворное в столе, в шкафу и в коробке из-под туфель. Таблеток достаточно, чтобы убить слона. Он взял из холодильника пакет с апельсиновым соком и поставил все это на диван.
Проглотив несколько таблеток, он расслабился. Ему не было уже так плохо. Он поставил на проигрыватель свою любимую пластинку и слушал ее, пока глотал остальные. Ему стало холодно. Пальцы окоченели. Он решил написать прощальное письмо, взял лист бумаги, ручку и вывел:
"Дорогая мама: прости меня. Я люблю тебя. Эту чековую книжку оставляю тебе".
Он положил книжку на стол и вздохнул. Чувствовал он себя паршиво. Тело налилось тяжестью. На веки, казалось, положили по огромному валуну. Он стащил подушки на пол, лежал и слушал музыку. Опять зазвонил телефон, потом смолк, но вскоре зазвонил снова. Он же забыл поставить подпись... Или это потому, что не знал, каким именем подписываться? Да какая разница! Все равно будет понятно, когда его найдут. Как грустно, что приходится умирать, так никого и не полюбив. Но он же не умирает. Умирает Бонни Паркер. А какое она имеет отношение к Винсенту Абруцци? Умирает только никому не нужное тело извращенца. Интересно, кому достанется его одежда? Джерри она слишком велика. Но, может быть, она ее перешьет? Жалко ведь выбрасывать такие красивые вещи...
Они будут жалеть...
Они вспомнят прекрасную Бонни и кто-нибудь заплачет...
Если бы он был жив, что бы с ним стало?..
Он больше никогда не услышит свою любимую музыку...
Кто-то заталкивал кинжал ему в глотку. Желудок разрывался от боли. Ему хотелось глотнуть, Боже как ему хотелось глотнуть! Почему он не может пошевелиться? Его бросало то в жар, то в холод, тело истекало потом. Комната казалась залитой режущим светом, который он различал сквозь сомкнутые веки. Боль сменилась холодом. Все вокруг опять погрузилось во тьму.
Он лежал в кровати, а Джерри держала его за руку. Вторая рука оказалась привязанной к кровати. В нее была воткнута игла, от которой шла трубка к большой бутылке, укрепленной на штативе. Перед глазами стоял туман. Он смутно различал контуры предметов. Бледно-зеленые тона. Над ним возникло лицо Джерри.
- Бонни, - позвала она. - Бонни! Как ты могла такое сделать? Мы же все любим тебя, ты разве не знаешь? Ты дурочка. Мне пришлось выложить целых пятнадцать долларов, чтобы взломать двери. Тебе повезло, что ты не в "Бельвью".
- Где я?
- В частной клинике. Я волновалась, и поэтому вернулась домой пораньше. Тебе повезло, что ты не умерла.
- У меня болит желудок.
- Не удивительно. Его пришлось промывать. Где ты нашла столько таблеток?
- Я хочу умереть, - сказал Винсент и начал плакать. От слез боль в желудке усилилась, тем самым вызвав новый поток слез. - Я хочу умереть.
- Ты не можешь умереть - это против правил. Ты не модель, ну и что из этого? - Она ласково вытирала его слезы. - Не плачь, Бонни. Все будет хорошо. Ты же прекрасна. Просто теперь ты - не прекрасная девочка. Ты же ею никогда не была. Теперь ты - прекрасный мальчик. Все будет хорошо, Бонни.
