Хизер Грэм - Покоренная викингом
Эрик остановился, посмотрев назад на Эрин.
- Мама, Рианон...
- С ней все в порядке, она чувствует себя хорошо и сейчас спит. Я услышала звуки труб, но не разбудила ее, потому что она спит очень чутко и пока легко устает. Прошло всего десять дней, как видишь, и младенец не спит по ночам.
Он улыбнулся и кивнул. Эрин подошла к нему и гордо коснулась щеки младенца, а потом повела Эрика в дом.
- С ней и правда все в порядке.
Пока Эрин говорила, ребенок смотрел, не спуская глаз с Эрика, сучил своими крошечными кулачками в воздухе, а потом разразился сильным плачем. Эрин засмеялась.
- Он не только похож на тебя, он даже кричит так же громко, как ты! Отнеси его матери, он проголодался.
- Правда? - спросил Эрик. - Ну, я рад, если это так, а то я уж подумал, что ему просто не понравилось мое лицо.
Он поцеловал мать в щеку и широким шагом поспешил в замок вверх по длинной лестнице. Он распахнул дверь, как раз тогда, когда Рианон поднималась с постели. Она была в белом, окутанная пламенем волос, ее глаза припухли и были захватывающе манящими и пронзительно невинными одновременно, когда ее взгляд упал на него. Они расширились как серебряные блюдца, и она прошептала удивленно его имя:
- Эрик!
Он шагнул к ней, кладя ребенка рядом и хватая ее руку для поцелуя, прежде чем впиться в ее губы. А потом ее глаза снова смотрели на него, широко раскрытые и блестящие. Печальная, застенчивая улыбка коснулась ее губ, и она взволнованно спросила:
- Он тебе нравится?
- Нравится? Я обожаю его. И благодарю тебя от всего сердца.
Она быстро опустила ресницы, потому что в ее глазах заблестели слезы. Он приподнял ее подбородок и требовательно посмотрел в глаза.
- Что случилось? Чего ты ожидала?
Она сильно побледнела и попыталась вырваться, но он не позволил.
- Рианон, я хочу знать, какие мысли возникли в твоей голове.
- Я... я боялась, - прошептала она.
- Кого? Меня?
Она опустила ресницы, не повинуясь его требованию. А он улыбнулся и подсчитал дни, и действительно прошло точно девять месяцев со дня их свадьбы.
Он запустил свои пальцы в ее волосы, повернул ее лицо к себе и прильнул к ее губам с удивительной страстью, которая заставила ее глаза широко раскрыться и поймать его взгляд.
- Моя дорогая жена, я все время знал, что в ту ночь я овладел девушкой. Что же заставило тебя принимать меня за глупца так долго?
Она вспыхнула и освободилась от его прикосновения. Посмотрев на ребенка, она почувствовала, что начинает злиться.
- Ну, ты ведь не заметил ничего, когда я забеременела!
Он пожал плечами, усмешка на его губах разрывала ее сердце и вызвала волнение в груди.
- Боюсь, любовь моя, я лучше разбираюсь в вопросах пола, но совершенно не привык вынашивать ребенка в своем чреве. Рианон, у нас получился сын. Боже, это же великолепно!
- Гмм! - раздался голос от двери. - У нас получился сын! Уж твоего труда здесь было и не так много. И, судя по словам Рианон, в тот момент тебе бы следовало утонуть в море за то, что ты принял в этом участие!
Эрик повернулся и увидел свою сестру Дарию, стоящую там с улыбкой на лице. Он встал и схватил ее, когда она бросилась в его объятия и стала целовать. Из глаз ее лились слезы.
- О Эрик, я так благодарна Богу, что вижу тебя дома живым и здоровым!
- Я тоже благодарен за то, что я здесь, - сказал Эрик, прижимая ее к себе. А потом он взглянул на жену. - Значит, мне бы следовало утонуть в море?
Она страшно покраснела, а Дариа рассмеялась.
- Я вернусь за Гартом, Рианон, когда вы оба расставите все точки над "и", оставляю вас одних на несколько минут.
Она ушла, и некоторое время они молчали. Потом Гарт снова начал кричать, и Рианон, покраснев, сказала, что он проголодался. Она расстегнула рубашку и дала его маленькому требовательному ротику грудь. Он жадно стал сосать, причмокивая. Эрик засмеялся. Забыв о своих покрытых пылью дорожных одеждах, он улегся рядом с женой и почувствовал тепло и усталость, которые тихонько прокрадывались в него. Вот оно, подумал он. Мир и счастье, по крайней мере, видимость этого, то, к чему стоит стремиться. В нем поднялась буря чувств, желание защитить их от всех невзгод - и сына, и Рианон, страстно и нежно. Ничего не было прекраснее в жизни, чем вид его жены, укачивающей на руках ребенка.
Пока она кормила ребенка, он коснулся ее щеки.
- Тебе и вправду хотелось, чтобы я канул в пучину моря? Ты действительно молилась, чтобы меня настиг боевой топор?
Она не сводила глаз с сына.
- Ты не понимаешь, Эрик. Я не вполне сознавала, что говорила в тот момент.
- Это было так больно?
- Это было ужасно! - ответила она, а потом улыбнулась и обратила, наконец, свой взгляд на него. - Но это стоило того! О Эрик, он стоит... всего на свете! Всего!
Он вздохнул, всматриваясь в ее глаза. Он коснулся платиновых волос своего сына.
- Ты родила внука викинга из Вестфальдского дома, - напомнил он ей.
Она заглянула ему в глаза, а потом тихо улыбнулась. Кровь в нем закипела, и он напомнил себе, что должен контролировать свою чувственность, потому что еще слишком мало времени прошло со дня рождения его сына.
- Мне очень нравится твой отец, - ответила она на его заявление.
- Правда?
- Конечно.
Он улыбнулся, а потом взял ее руку и поцеловал ее.
Они долго неотрывно смотрели друг на друга, а потом Рианон спохватилась.
- Ой! Возьми его, Эрик, он почти спит и может срыгнуть.
Он взял ребенка, легко прислонив к плечу. Рианон застегнула рубашку и откинулась на постель, радуясь возвращению мужа и любуясь ребенком.
- Ты хорошо с этим справляешься, - проворчала она, он и правда хорошо управлялся с ребенком. Отважный воин с золотыми волосами, в малиновом плаще и с огромным мечом, казалось, совершенно свободно держал ребенка на своем плече.
- У меня множество племянников, - напомнил он ей, улыбаясь. И тогда ребенок срыгнул, а Рианон засмеялась, Эрик же в шутку обвинил своего сына в бунте, потому что он так непочтительно обошелся с его парадным облачением.
- Ох, Эрик! Я так за тебя боялась, - призналась Рианон, наблюдая за ним.
- Боялась?
- Что ты не вернешься, - сказала она и потупила взгляд, теребя одеяло. Она не может ему сейчас дать много. Она не осмелится. - Ну, видишь, ты вернулся, и твой отец, и твои братья, твоя мать так счастлива, и я так рада... - Ее голос сорвался. Эрик молчал.
- Эрик?
- Гарт уснул. Я позову Дарию, чтобы она взяла его.
Он шагнул к двери. Дариа была в коридоре, возбужденно обсуждая что-то с Брайаном. Посмотрев Эрику в глаза, тот понял, что пришло время рассказать Рианон, что ее вассал убит.
- Дариа, иди возьми нашего племянника, - сказал ей Брайан.
Эрик коротко кивнул головой брату. Дариа нахмурилась, но быстро схватила ребенка. Эрик вошел к себе в комнату, прикрыв дверь. Рианон уже сидела в кровати и посмотрела на него заботливым взглядом, нахмурив брови.
- Эрик, в чем дело?
Он не мог дольше тянуть, он не мог ни снять с себя ответственности, ни облегчить ее боли.
- Рауен убит, - сказал он прямо.
И увидел, как изменилось ее лицо, когда до нее дошел смысл его слов, увидел в глазах муку и слезы. Он продолжал отрывисто:
- Я поклялся защищать его, но потерпел неудачу. Я приказал похоронить его, отслужив заупокойную службу. Я не мог привезти его домой, обстоятельства не позволяют. Я... Мне очень жаль.
Он хотел прикоснуться к ней, но решил, что она не захочет этого. Она любила Рауена. Любила его с пылом юности, невинно, страстно и смеясь. Она не захочет, чтобы человек, разрушивший ее любовь, стал успокаивать ее теперь.
- Я очень сожалею, - повторил он. Потом неловко добавил:
- Я оставлю тебя. Если буду нужен, пошли за мной.
Он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Он слышал тихие ее рыдания, потом поморщился и поспешил вниз по лестнице.
Он не был нужен ей, по крайней мере, так ему казалось. Часы долгого дня бежали, а она не посылала за ним. Он пообедал с семьей, когда стало смеркаться, а потом нашел себе прибежище у камина с рогом эля, пока не стемнело и не наступила ночь.
Никто не беспокоил его допоздна, а потом пришел его отец и сел с ним рядом, уставившись в огонь.
- Тебе нужно пойти к ней, - сказал он Эрику.
- Я ей не нужен, - просто ответил он. Олаф наклонился, всматриваясь в огонь.
- Однажды я вернулся из боя и был вынужден сказать твоей матери, что ее старинный друг - один из ирландских королей, за которого она могла выйти замуж, - и ее брат, оба пали в один день. И когда я сказал ей это, я оставил ее одну. Я оставил ее, чтобы она оплакивала их в одиночестве.
- Ну и что же ты хочешь от меня? - спросил его Эрик.
Олаф медленно улыбнулся.
- Я совершил ошибку. И я не хочу, чтобы ты делал ту же ошибку. Иди к своей жене. Поддержи ее. Облегчи ее боль, если сможешь.
- А что, если она не хочет этого? - с горечью спросил Эрик.
- Ты ей нужен! - ответил ему тихий голос, и Эрин вышла из тени и встала подле мужа, улыбаясь сыну. - Я знаю, что она хочет, чтобы ты пришел. Ты ей нужен. Так же, как мне нужен был твой отец. Иди к ней, Эрик.
