Мишель Ричмонд - Год тумана
— Какую дисциплину преподаете? — Чтобы избежать столкновения с телевизором, который катил по коридору лысый толстяк, пришлось остановиться.
— Философию.
— Вам нравится?
— Если честно, у меня всего несколько часов философии в семестр. В остальное время даю историю Америки и тренирую футболистов.
— Человек эпохи Возрождения.
— Точнее, солдат удачи. А кто вас в это втянул?
— В минуту помутнения рассудка я согласилась участвовать в проекте «Художники — школе». Правда, рисовала себе это несколько иначе. Думала, придут славные маленькие третьеклашки в спортивных костюмчиках, с косичками…
— И какой жанр фотографии предпочитаете?
— Любой, лишь бы платили. В основном работаю на вечеринках и свадьбах, иногда занимаюсь ретушированием.
— Мама была фотографом, — улыбнулся Джейк. — Поезда, ландшафты, безлюдные улицы. Не более чем хобби, но у нее здорово получалось. Всегда жалел, что не унаследовал от нее этот удивительный талант.
Из тускло освещенного здания мы вышли на улицу. Отсюда, с парковки, можно было разглядеть океан в отдалении и туман, опоясывающий город, — белое ожерелье вокруг ослепительно синего пятна. Джейк убрал проектор в багажник моей машины, пожал руку и сказал:
— Ну что ж, здесь и расстанемся.
Видимо, думал, что начну возражать, но прошло уже столько времени с тех пор, когда я в последний раз напрашивалась на свидание, что у меня совершенно вылетело из головы, как это делается.
— Спасибо за помощь, — кивнула и мысленно приказала ему попросить мой номер телефона. Вместо этого Джейк неуклюже отсалютовал и зашагал прочь.
Я уже включала зажигание, когда он вернулся и наклонился ко мне.
— Погодите. Вы не заняты завтра вечером?
— Если честно, у меня два билета на бейсбол.
Джейк был удивлен:
— Правда?
— Встретимся у памятника в половине седьмого.
— Буду.
Помахала на прощание и тронулась. По пути домой то и дело рисовала себе его руки и вспоминала, как трогательно он поворачивает при ходьбе правую ногу мыском слегка внутрь.
Когда урочным вечером я подъехала к статуе Уилли Мэйса[1], Джейк уже ждал. Мы поужинали хот-догами и жареной картошкой. Он задавал десятки вопросов и каким-то чудесным образом вынудил меня перечислить места прежней работы, назвать имена бывших парней, рассказать о коллекции дисков и даже вспомнить имя золотистого кокер-спаниеля, который был у меня в семь лет. Ни я, ни Болфаур практически не обращали внимания на игру.
После восьмой подачи я стряхнула крошки с коленей:
— Похоже на собеседование.
Джейк пожал плечами:
— Всего лишь задаю необходимые вопросы.
— Хочешь взять на работу?
— А нужна?
«Гиганты» оторвались на восемь очков.
— Ты за рулем?
— Да.
— Отлично, отвезу тебя домой.
Потом долго стояли на улице перед домом и болтали о пустяках; никто из нас понятия не имел, как закончить свидание. Через несколько минут Джейк сунул руки в карманы и опустил глаза:
— Ты любишь детей?
Мне стало смешно.
— А ты не слишком торопишься? Мы ведь даже не целовались.
Он обнял меня за талию, притянул к себе и неторопливо поцеловал.
— Вот, пожалуйста. Барьер преодолел.
— Совсем как в фильме «Энни Холл». Когда герои возвращаются с первого свидания и парень целует девушку лишь для того, чтобы поскорее с этим покончить и чтобы потом уже не было так неловко.
— Мой самый любимый фильм у Вуди Аллена. Нет, второй любимый. Первый — «Преступления и проступки».
Мы смотрели друг на друга несколько мгновений, смущенно улыбаясь, и меня вдруг охватило то удивительное, приятное ощущение, которое всегда находит, когда чувствуешь к собеседнику явную симпатию.
— А если серьезно, — настаивал Джейк. — Как ты относишься к детям?
— Меня еще не спрашивали об этом на первом же свидании.
— Предпочитаю играть в открытую.
— Конечно, очень хочу однажды завести ребенка. Но пока время не поджимает, если ты об этом.
Он снова меня поцеловал, на этот раз дольше, одной рукой прихватив за талию, а второй поддерживая локоть — так мило и знакомо. Прошел год с тех пор, как я порвала со своим парнем. Наши отношения закончились весьма скверно, полночные звонки надоедали месяцами, а когда Джейк меня поцеловал, как будто рухнула некая преграда.
Он запустил пальцы в мои волосы, потом откинул их за плечо.
— Предположим, ты встретила умного славного парня…
— Знаешь такого?
— И предположим, у этого парня есть дочь. Он бы тебе не разонравился?
Я не отводила глаз, пытаясь понять, шутка это или нет, но «умный славный парень» оставался весьма серьезен.
— Ей пять лет. Зовут Эмма.
Отчетливо помню то видение, мелькнувшее в сознании после его слов. Вообразила себя, Джейка и маленькую девочку в парке; я качала малышку на качелях, и она взлетала все выше и выше, волосы знаменем развевались на ветру. Готовая семья — тут есть нечто приятное и удивительно нежное. Лишь потом пришло понимание, что картине чего-то недостает.
— А где ее мать?
— Лизбет ушла пару лет назад. Встретила другого мужчину, а я их застукал. Однажды вернулся с работы, жены нет. Исчезла. Наверное, то был худший день в моей жизни. Дела у нас шли скверно, но все-таки я думал, что смогу спасти ее и снова сделать такой, какой увидел в день первой встречи.
— И где она теперь?
— Не знаю. — Джейк помолчал. — Несколько месяцев совсем не получал вестей, а затем посыпались телефонные звонки с просьбой денег. Еще через полгода позвонила глубокой ночью, в слезах, сказала, что все кончено, тот человек ушел из ее жизни, она по мне скучает и просит еще один шанс. Самое страшное — даже не поинтересовалась, как дела у Эммы. Наверное, Лизбет всегда считала материнство обузой. Тем, что приковывало ее к земле.
— И что ты сделал?
— Велел держаться от нас подальше, сказал, что нам неплохо и без нее. К тому времени Эмма уже знала, что мама не вернется. Может быть, я еще не остыл к ней — не уверен, можно ли забыть человека, которого любишь всерьез, — но мне стало ясно, что она не подходит для Эммы. Не хочу, чтобы Лиз была рядом.
Джейк улыбнулся — застенчиво, очень странно для человека, каким он предстал сегодня вечером.
— Знаешь, у меня почти не было женщин после того, как она ушла. Ты еще не испугалась?
Мы стояли на улице, он обнимал меня за плечи, на губах после его поцелуя осталось послевкусие шоколада и кофе. Я поняла, что это не просто случайное свидание, как мне казалось несколько часов назад. Бережно коснувшись едва заметного шрама на подбородке Джейка, спросила:
— Кто это сделал?
— Майк Поттер. Великая битва на игровой площадке в девять мальчишеских лет.
Он высокий — привстала на цыпочки и поцеловала шрам, потом глубоко вздохнула. Раньше никогда не встречалась с мужчиной, у которого есть ребенок. Правила этой игры были мне незнакомы.
— Когда я с ней увижусь?
— Скоро.
Через две недели, в субботу, мы ели буррито в «Панчо Вилья», а потом пошли в кинотеатр «Бальбоа» на детский сеанс. Эмма сидела между нами, с огромным пакетом попкорна на коленях. Несколько раз, когда я тянулась за попкорном, натыкалась на руки Эммы и Джейка. Каждый раз, когда он прикасался ко мне, по телу разливалось тепло и внутри разверзалась огромная пропасть, в которую падал весь внешний мир. В какой-то момент, когда девочка подалась вперед, Джейк наклонился ко мне, коснулся рукой шеи и притянул к себе. Быстро и крепко поцеловались — как подростки, пока родители не смотрят.
И все пошло по заведенному порядку — кино по субботам, маленькая мисс Болфаур сидит между нами, быстрые, головокружительные поцелуи. Джейк переносил руку через спинку кресла Эммы, клал мне на плечо и не снимал в течение всего фильма. Приходилось нелегко — тело ныло от вожделения, и когда на экране мелькали титры, перед глазами у меня все плыло. Джейк придавливал большим пальцем ямочку над первым позвонком, или запускал ладонь за воротник, или гладил кожу, так что я окончательно переставала следить за сюжетом, забывала имена героев, упускала ключевые диалоги, в которых речь шла о самом важном. Пройдут часы, прежде чем вернемся домой, Эмма заснет в своей комнате, а мы с Джейком тихонько разденемся, заберемся в постель и займемся друг другом под звуки сирены на маяке, стонущей, как одинокое животное в сезон гона.
Через какое-то время, когда число субботних походов в кино сократилось до пары раз в месяц, а содержанием ночей стали не только горячие объятия, но и мирный сон рядом с любимым человеком, я однажды проснулась и увидела, что Джейк не спит и наблюдает за мной.
— Не можешь заснуть?
— Смотрю на тебя.
— Зачем?
— Жду, когда заговоришь во сне и откроешь какую-нибудь страшную тайну.
