Мила Бояджиева - Бегущая в зеркалах
- Рада приветствовать вас, доктор, в моем имении, - протянула Йохиму сухую легкую руку седая старушка, не поднимающаяся с высокого резного кресла. - Алиса, верно, рассказывала - я русская и очень старомодная. Этот дом - моя крепость. Вернее - эта вилла - мой дом, - Александра Сергеевна произнесла последнее слово по-русски.
- А нас представлять не надо. Разве только эту даму - мадам Дюваль! Дани подтолкнул вперед нарядную Сильвию. - Мы супруги уже неделю. Жаль, что тебя не удалось вытащить пораньше.
- Но я же не знал! Так не честно. Поздравляю, Дани, я очень, очень рад!
- Нелли передавала привет и сожаления: сразу же после нашей свадьбы она должна была вылететь в Африку к отцу. Там что-то не совсем ладно, вставила Сильвия, заговорчески подмигнув Йохиму.
- Рад видеть вас, Йохим! Я только что звонил вашей бабушке - мы боялись, что вы опять передумали, - протягивая гостю руку, появился в гостиной Браун. Он был необыкновенно элегантен в чернопм смокинге и белой бабочке под высоким крахмальным воротником. - Не смотрите на меня так, доктор, я не изображаю Шани из "Большого вальса". Просто в этом доме мне всегда хочется быть чуточку старомодным - позволить себе такую редкую роскошь. Но не я герой этого вечера. Мы все собрались сегодня ради Гостем N 1.Прошу за стол, моц друг".
Йохима посадили на почетное место между Алисой и Алексландрой Сергеевной и буквально засыпали благодарностями и комплиментами, так что он не успевал есть, краснея от смущения над полной тарелкой.
- Ладно, Ехи, привыкай. Ты еще никогда не был "королем бала"? А ведь приятно! И главное - по Сеньке шапка. Помнишь, что я там тебе рассказывал про лебедей, а? - довольно усмехался Дани.
- Нам, православным, в сущности, очень повезло. У нас празднуется Рождество две недели спустя. А я думаю - ведь не может же Господь рождаться два раза - один раз для католиков, другой - для православных? Поэтому праздную целых две недели и, надеюсь, что для такого события это не слишком много, - начала Рождественские поздравления Александра Сергеевна.
После того, как все обменялись добрыми пожеланиями - настало время подарков.
- Это, дорогой наш доктор, - Вам, памятный дар от старой России, России, которой уже не будет. Это маленькое издание Библии, которое путники берут с собой в дорогу и которое прихватила я, отправляясь в Париж погостить весной 1917. Я была в возрасте Алисы и ни в какие "революционные смены формаций" не верила, - Александра Сергеевна протянула Йохиму маленький увесистый томик в кожаном переплете, запирающемся серебрянной застежкой. - И уж точно не могла знать, что никогда не вернусь домой... Не важно, что она на русском языке - вы и так все знаете... Примите с моим благословением...
Было уже заполночь, когда все расположились у потрескивающего камина. Люстры погасли, зато елка и зеленые букеты со свечами мерцали крошечными, колеблющимися огоньками.
- В эту ночь, как утверждают газеты, случается много пожаров. Но не пугайтесь - только не у нас. Мы люди опытные, приняты все меры предосторожности. Так что можем спокойно рассказывать Рождественские сказки. Только непременно - каждый про себя! Если позволите, я предлагаю начать maman, - сказала Елизавета Григорьевна.
...Это абсолютно мистическая история, - Александра Сергеевна откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. - Помнишь, Лизанька, тот день, когда тебе исполнилось десять лет и в твою спальню притащили подарок большой дамский велосипед, а ты до утра держала его за руль? Так вот именно в этот день нашелся перстень, тот, что перешел ко мне по традиции за год до того от maman Григория, а потом загадочно исчез. Конечно же, обнаружив пропажу, мы обшарили весь дом и сад - перстень дорогой, старинный, но главное - семейный талисман! Пропал. И уж я смирилась с потерей, многое тогда пришлось потерять - Россию, друзей, да и Гриша, уехавший в Москву, уже несколько месяцев не подавал вестей... А утром, в день рождения Лизаньки перстень подобрала Веруся (царство ей Небесное!) на круглой клумбе у входа, когда собирала для комнат цветы. Как он там оказался и почему не попался на глаза раньше - совершенно не понятно. Но я смекнула - это знак. Да, да, знак! И надо ждать чего-то особого.
Праздник кончился, гости разъехались - а я все ждала, сидела в саду и глаз с калитки не спускала... Глупости, думаете? Ан нет! Скрипнула калитка-то - я же ее незапертой оставила. Смотрю - идет ко мне Шура Зуев мой брат московский. Весь согнулся, исхудал, потемнел, а шинель его гвардейская - обтрепанная, замызганная - чуть не по земле волоочится. Я уж думала, что его в живых нет. Перекрестилась - нашелся! Именно в тот день нашелся. И рассказал, как Гришу убили. Стала я вдовой с того же дня...
- Грустная что-то у тебя сказка получилась, бабуля. А перстень-то вот! - Алиса подняла руку и на безымянном пальце полыхнул зеленым глазом большой прозрачный камень. - На тридцатилетие получила от мамы... И вскоре поехала в Италию... Даже в его заслугу счастье свое приписывала... Но вот ведь подвел...
- Не знаешь ты, внучка, что без него-то могло статься, - Александра Сергеевна бросила взгляд на Йохима. - Не замечаем мы, когда нас от беды прикрывают - а только шлепки да затрещины чувствуем... Перстень этот александритовый - изменчивого настроения. При солнышке он красный, будто кровью наливается, в сумерках - лиловый, а сейчас - словно изумруд. Так и наша жизнь - вроде одна, а все разная. Шура Зуев, эмигрант нищенствовавший, бездомный, вскоре после того герцогом стал! Вот уж это, действительно, рождественская сказка.
- А, кстати, Александра Сергеевна, ведь у Зуева был сын в России. Не слыхали о нем? - поинтересовался Остин. - Искала я его, искала. У всех приезжающих оттуда спрашивала. Ничего! Как в воду канул. Так ведь и известно о нем мало - только дата рождения и фамилия - заметная такая, памятная - Кутузов... Ваш брат тогда не успел свой брак оформить: революция, война...
- А теперь давайте послушаем что-нибудь повеселее. Почему молодежь наша молчит? Вот у Вас, Йохим, какая-то романтическая история вышла с этой алисиной фотографией? - обратила Елизавета Григорьевна внимание присутствующих к "почетному" гостю.
- К сожалению, тоже совсем не смешная и, даже, кажется, не веселаял. Но романтическая - это уж точно... Рос я в небольшом австрийском городе. Домики в садах, река с ивами, церковь в центре, а вокруг - Альпы. Под окном -сирень, а за ней - соседская девочка, в которую я влюбился издали, Йохим исподлобья глянул на Дани - тот слегка поднял брови, отметив, что его "теория любви" другом принята. - Я даже не знал как ее зовут. Но запомнил ее в точности - и во сне и наяву мерещилась... А потом я увидел эту фотографию Алисы - знаете, не простое сходство - а полное совпадение! Такие лица, как понимаете, встречаются не часто... Правда, воображение у меня всегда было излишне бойким...
- Но ведь мы никогда не были в этом городе! Правда, Алиса? удивилась Елизавета Григорьевна.
- Да что ты, мама, когда эта загадочная девчушка мелькала в зарослях сирени, я уже... короче, мне было 20 лет! Ведь я старше ее на целое десятилетие! - Алиса вдруг запнулась и погрустнела.
Заметив это, Елизавета Григорьевна, поспешила сменить тему:
- А вы-то, Остин, человек вполне рациональный и трезвомыслящий. Неужели-таки ничего особенного, такого - слегка потустороннего, никогда не земачали? "Знаков", "голосов" не слышали? Совпадений роковых не обнаруживали?"
- Почему же, были совпадения. И знаете - тоже, как у Йохима - с девочкой... Когда-то в юности я был заядлым велогонщиком, призы брал, в клубе спортивном ходил в героях. И вот как-то, в весенний праздник, а было это в одном европейском городе, вручает нам клуб призы, а букеты цветов раздают девчушкам-гимназисткам, чтобы эти крохи нам, победителям, их прямо там на стадионе, вручили... Солнце сияет, музыка гремит, зрители трепещут... Девочки бегут через поле, а моя, самая маленькая, беленькая худышка, спотыкается и растягивается во весь рост! При всем честном народе! Колени в ссадинах, слезы по щекам размазаны, а цветы мне тянет - красные такие, лохматые. Я подхватил ее на руки, нос вытер и говорю: "- Не хнычь, пожружка, вырастешь - чемпионкой станешь!.." И что же вы думаете? - Остин сделал вопросительную паузу.
- Она победила по бегу на Олимпийских играх! - догадался Дани.
- Нет, не стала кроха спортсменкой. Но встретились-таки мы. Лет через двадцать... Приехал я в тот город уже важным гостем из другой страны. И знакомят меня тамошние чины с женщиной, которая, по их правилам гостеприимства должна опекать и сопровождать меня всюду. Ну, как бы - гид. Синий строгий костюм, волосы белесенькие в перманенте - помните, прическа такая была - "венчик мира" называлась? И губы бантиком подрисованы. Тянет мне она букет цветов этих самых лохматых в хрустящей бумажке, а глаза испуганные. Я так и ахнул про себя: "она" - думаю. Быстренько возраст прикинул - сходится. Но уж больно невероятно, не бывает так - мистика! А на следующий день мы с ней спортивный комплекс осматривали, которым тот город очень гордился. Она мне и говорит: "В этом спортивном обществе были воспитаны лучшие спортсмены нашего города. Один известный чемпион по велогонкам даже прочил мне большое будущее. Но я в спорт не пошла, занялась общественной работой, тем что более необходимо нашему обществу". И глаза опустила, а румянец - во всю щеку. Ее румянец
