Кэрол Бак - Несгораемая страсть
- Размер - вещь относительная, сестренка Кэрью, - ответил он, понизив голос. - Бывало, мое "коротенькое" казалось кое-кому ужасно большим.
Шкаф сообразил, что сболтнул лишку. Кизию пугали его размеры. Он понял это еще при первой встрече, задолго до того, как узнал ужасную историю, объясняющую ее страхи. Затем, осторожничая, она затеяла с ним игру в "кошки-мышки". Можно было только надеяться, что она не положит конец своей игре, исчезнув из его жизни.
В течение нескольких секунд Шкаф был уверен, что она сейчас уйдет. Лицо Кизии окаменело. Казалось, она погружена в себя. В свои воспоминания. А затем она его удивила. Наверное, и себя тоже. Ее лицо мгновенно оживилось. На ярких губах заиграла улыбка, от которой у Шкафа дух захватывало.
- И что хорошего в "ужасно большом", если не уметь им пользоваться? медовым голосом заявила она. - Но давай сменим тему. Ведь если ты действительно собрался танцевать со мной...
- Да, собрался, - подтвердил Шкаф.
- Что ж, братец Рэндалл, тогда начнем прямо сейчас. Музыка для нашего единственного танца уже играет.
***
Песня, под которую Ральф Букер Рэндалл заключил в свои объятия Кизию Лоррейн Кэрью, обладала чувственным ритмом, заставляющим сердце биться быстрее.
Хотя желание привлечь свою партнершу как можно ближе стало почти непреодолимым к концу первого куплета, Шкаф сумел сдержаться. Их сексуальная болтовня перед началом танца распалила его, но он знал, что Кизия рядом с ним чувствует себя неловко. Это ощущалось по ее скованности. По ее поверхностному, неровному дыханию.
Доверься мне, малыш, - мысленно просил он, нежно поглаживая ее спину. Прошу тебя. Доверься. Я не такой, как тот ублюдок Тайрелл Бэбкок. Я никогда тебя не обижу.
Постепенно Кизия начала расслабляться в кольце его рук. Напряжение, охватившее ее стройное, сильное тело, начало спадать. Дыхание замедлилось. Расстояние между ними становилось все меньше и меньше, пока не исчезло совсем.
Ее ладони скользнули по плечам Шкафа и сомкнулись на его шее. Прикосновение ее пальцев подействовало на него, как удар током.
Она не липла к нему, как его предыдущая партнерша. Но их тела прижимались друг другу все ближе и ближе. Шкафу это казалось сущей пыткой, но он не возражал. Он был готов на что угодно, лишь бы Кизия избавилась от своих страхов.
- Я боялся, что ты не придешь сегодня, - пробормотал он, вдыхая чувственный запах ее темной кожи.
- Почему? - ее голос казался чуточку хрипловатым.
- Прошел целый час с начала вечеринки, а тебя все не было...
Кизия слегка отстранилась, подняла голову и взглянула на него. Выражение ее лица трудно было понять. Подозрительность, смешанная со множеством других чувств.
- Ты меня высматривал? - спросила она после недолгого молчания.
Шкаф подумал о том волнующем мгновении, когда, во время танца с Бернадиной, их взгляды встретились. Он несколько мгновений смотрел в глаза Кизии, желая вызвать в ее памяти этот момент. Судя по тому, как затрепетали ее тонкие ноздри, она вспомнила.
- А ты как думаешь, киска?
Подозрительность на лице Кизии сменилась нахальной усмешкой.
- По-моему, тебе некогда было смотреть на входную дверь и дожидаться моего появления, - возразила она, пренебрежительно фыркнув.
- Ты имеешь в виду Бернадину? - переспросил Шкаф через несколько секунд. Он сомневался, что между этими женщинами возможно соперничество. Но немного ревности поможет пролить свет на чувства Кизии...
- Это ее имя?
- Так она сказала. Мисс Бернадина Уоллес.
- Новенькая?
- Чья-то сестра.
- Сестра?
- Угу.
- Чья?
Шкаф пожал плечами.
- Не помню.
Кизия, моргнув, уставилась на него.
- Ну да, - произнесла она наконец крайне скептическим тоном. Затем повернула голову и прижалась щекой к его груди, что-то тихо пробормотав. Шкаф не разобрал ни единого слова. Это не имело значения. Смысл сказанного был очевиден. Кизия могла обозвать его предыдущую партнершу как угодно, но только не сестрой.
Секунд десять-пятнадцать они танцевали молча. Краем глаза Шкаф заметил Джексона Миллера и его дочурку. Кажется, они спорили. Судя по жестам Лорелеи, речь шла о них с Кизией.
- Почему ты опоздала? - спросил наконец Шкаф. Ему пришло в голову, что его влечение к Кизии Кэрью гораздо заметнее, чем он думал вначале. Джексон, естественно, догадался раньше всех. Мама тоже пару раз высказывалась на эту тему. Но остальные...
Нет, - сказал он себе. Если бы еще хоть одна живая душа узнала о его чувствах к Кизии, новость тут же разнеслась бы по всему департаменту. Парни со станции уже вовсю изводили бы его своими насмешками!
Кизия снова что-то произнесла. Но теперь Шкаф решил, что это был ответ на его вопрос.
- Что ты сказала? - переспросил он.
- У меня машина барахлит. - Кизия глубоко вздохнула, уткнувшись в его футболку.
Так он и думал. Можно было не спрашивать.
- Трансмиссия? - В прошлый раз проблема заключалась именно в ней.
- Может быть.
- А как свечи? - Это позапрошлая поломка.
Еще один вздох.
- Может, дело в них.
Как бы сильно ему ни нравилось чувствовать грудью ее теплое дыхание, Шкаф решил, что пора отодвинуться и взглянуть ей в глаза. Так он и поступил.
- Киска, - начал он, глядя на Кизию. - Я знаю, что лезу не в свое дело, но эта твоя машина - самая жуткая развалюга из всех, что я видел. Тебе давно пора купить новую.
- Можешь не говорить. Но если я не выиграю в лотерею, мне придется отложить покупку до осени. Я хочу заплатить за мебель, прежде чем влезать в новые долги.
Шкаф уже много лет возился с машинами. Судя по его опыту и по близкому знакомству с "тачкой" Кизии, вряд ли ей удастся дотянуть до осени. Но он не собирался высказывать свои сомнения. Если слух его не обманывает, песня, под которую они танцуют с Кизией, подходит к концу. И не стоит тратить время на споры о том, как долго останется на ходу ее старая консервная банка.
- Я попрошу маму, чтобы она помянула твою машину в своих молитвах, пообещал Шкаф, крепче прижав к себе партнершу.
Кизия рассмеялась.
- Если честно, - сказала она, позволив ему обнять себя, - я надеюсь, что она попросит преподобного Диксона провести с моей машиной сеанс гипноза. Кажется, она умеет на него надавить.
- Мама может надавить на кого угодно, - с усмешкой ответил Шкаф. Он имел в виду не только ее влияние в афроамериканской общине Атланты. Хелена Роза Рэндалл была очень внушительной женщиной. Судя по ее старым фотографиям, она не только не сохранила свою девичью фигуру, а удвоила ее... если не утроила. - Я не сомневаюсь, что она с радостью поговорит с преподобным Диксоном.
Затем они замолчали, танцуя под последний куплет. Шкаф наслаждался близостью Кизии. Такое приятное чувство. Такое... правильное.
Пожалуйста, Господи, - подумал он. - Пусть это продлится подольше.
Песня закончилась. Но они не сразу отошли друг от друга. В действительности Кизии тоже не хотелось расставаться. Но затем она все же разомкнула объятия и шагнула назад. Вопреки своим инстинктам Шкаф не воспрепятствовал этому. Он просто позволил ей отступить.
Некоторое время она смотрела на него, в глубине ее необычных, прекрасных глаз вспыхивали искры. Шкаф видел бьющуюся жилку у основания ее длинной, гордой шеи. Ее вздымающиеся груди привлекли его внимание на несколько томительных секунд, но затем он снова заставил себя взглянуть ей в лицо.
- Спасибо, - сказала она.
- Мне было приятно, - честно ответил он.
Наступила тишина. Кизия взглянула на часы
- Ну... - начала она.
- Я провожу тебя, - торопливо предложил Шкаф. У него было несколько причин не отпускать ее одну. И среди них то, что этот район города был не из самых безопасных.
Она покачала головой.
- Это не обязательно.
- Знаю, - ответил Шкаф, подавив раздражение, вызванное ее высокомерным отказом. Он ценил независимость Кизии Кэрью. И все же ждал дня, когда она поймет, что принятое предложение помощи не обязательно влечет за собой удар в лицо. - Но я хочу этого.
***
Шкаф обнимал Кизию за плечи, когда они вместе подошли к ее дому полтора часа спустя. В его жесте не было назойливости, ничего такого, что могло бы смутить Кизию. Но все же в глубине души она опасалась, что испытываемое ею чувство защищенности может оказаться ловушкой. Может пошатнуть ее уверенность в себе. Сделать уязвимой. Опасно полагаться на мужчин. Женщина должна рассчитывать только на себя.
- Я очень благодарна, что ты отвез меня домой, Шкаф, - тихо сказала она.
- Мне было приятно. - Тот же ответ, то же признание, что и после танца.
Кизия глубоко вздохнула, наслаждаясь мягкими, сладковатыми запахами, плывущими в ночном воздухе. Весна в Атланте выдалась на редкость ранней. В начале февраля зацвели анютины глазки, в середине марта деревья покрылись листвой. Сейчас шла вторая неделя мая, и все вокруг цвело и пахло. Но даже эта красота имеет свою цену. Кизия знала, что в "скорую помощь" звонят десятки людей с жалобами на сердечный приступ, хотя на самом деле у них аллергия на цветочную пыльцу.
