Любовь Рябикина - Женька
Женька так и сделала. Помогла ему сесть на диване и ровно прибинтовала щиток, каждый раз, при витке, невольно обнимая мужчину. Ее волосы пахли ромашкой и щекотали ему лицо. Когда она закончила, Сергей облегченно вздохнул:
— Ты настоящий врач. Спасибо, Женя!
Она как раз споласкивала миску от остатков гипса:
— Не за что. В будущем это мой профессиональный долг, а пока не говорите никому, как я вас лечила. Меня за такое могут выгнать из института. Я же не имею права…
— Не скажу. У тебя какая специализация?
— Хирургия.
Девушка помогла ему одеть рубашку, присев боком на диван. Застегнула предпоследнюю пуговицу на груди, но рук не убрала. Маленькие ладони слегка подрагивали. Зотов чувствовал это. Она не смотрела ему в лицо. Его сердце неожиданно дрогнуло. Захотелось обнять это стройное молодое тело, прижать к себе. Уткнувшись в волосы, вдыхать ее аромат, но он переборол себя. Накрыл обе ее ладони здоровой рукой и убрал в сторону. Чувствуя, что голос не повинуется, хрипло сказал:
— Я стар для тебя, Женя. Стар! Мне сорок второй год пошел. Ты красивая, умная, добрая. Найди кого–нибудь помоложе…
В ее голосе звучало ничем не прикрытое горе, когда она прошептала:
— А разве можно любить по заказу?
Сергей немного помолчал, собираясь с мыслями:
— Пройдет лет десять, я стану безразличен и ты проклянешь эту минуту. Иди домой, Женя. И больше не приходи. Так будет лучше для тебя. Я потихоньку справлюсь сам.
Женька неожиданно разревелась, уткнувшись в колени. Косметика потекла черными потоками с глаз. Она вытащила из кармашка кофточки платок. Сквозь слезы сказала:
— Не гоните меня! Вам все равно нельзя двигаться, пока ребро не срастется. Вы представить себе не можете, как я простаивала возле окна или у калитки часами. Ожидая, когда вы проедете, чтобы хоть на мгновение увидеть. Для меня самыми счастливыми часами были те, что вы провели в разговорах с моим отцом. В те минуты я могла тайком смотреть на вас. Когда моя помощь перестанет требоваться, я уйду сама, раз так противна вам.
Девушка вскочила и убежала в зал. Зотов растерялся от ее слез. Чувствовал собственную беспомощность и злился. Когда она вернулась с подушками, он нехотя произнес:
— Я не гоню. Ты сама подумай, хорошо ли это, когда молодая девушка ходит в дом к одинокому и уже не молодому мужчине? Что люди скажут? Думаешь, твои родители одобрят? Мне–то что, а вот тебе каково будет?
Женька положила все три подушки одну на другую и заставила его лечь. Устроила Сергея поудобнее. Накрыла одеялом, стараясь не встречаться взглядом. Он видел, как по ее щекам текут слезы и не знал, что еще сказать, чтоб успокоить. В голове все перемешалось. В душе бушевала буря. Девушка вытерла слезы и упрямо вздернула подбородок, взглянув ему прямо в глаза:
— Пусть говорят, что хотят! Вас в таком состоянии я не брошу.
Он попытался оправдаться:
— Ко мне медсестру прикрепили…
Кареева зло сказала, тряхнув челкой:
— Она два дня не появлялась и не явится! Сейчас праздники. Ваши сослуживцы и те не заглянули. У всех заботы и предпраздничные хлопоты. За это время можно замерзнуть, умереть от боли и от жажды. Я им послезавтра в поликлинике устрою райскую жизнь!
Зотов слабо улыбнулся, взглянув на ее воинственное лицо. Тут же понял, что она не отступит и может пострадать из–за него. Этого ему не хотелось. Улыбка пропала:
— Давай договоримся, Женя… Можешь ко мне приходить, но в поликлинику ты не пойдешь. Согласна?
Женька от неожиданности застыла с открытым ртом. Смотрела на него круглыми глазами с минуту. Подумала и вздохнула:
— Ладно, не пойду…
Сергей случайно посмотрел на будильник в углу:
— Женя, почти полночь. Налей хотя бы морсу обоим…
Она торопливо расставила тарелки с салатами на табуретке. Присела напротив на табуретку. Поздравили друг друга с наступающим, а через пару минут с наступившим Новым Годом и чуть сопрокоснулись кружками с клюквенным морсом. Отпили понемногу оба раза и поставили кружки на табуретку. Кареева принялась раскладывать салаты по тарелкам. Он наблюдал. Прежде, чем поставить тарелку ему на колени, девушка вдруг наклонилась и поцеловала его в губы. Провела руками по седым вискам. Заглянула в глаза. Отстранилась, твердо сказав:
— Даю слово, что я ничем больше не выдам своих чувств. Можете не пугаться…
Зотову показалось, что из него в эту минуту вырвали душу. Он едва не умер от ее поцелуя. С трудом вталкивал в себя еду, не решаясь поглядеть на Женьку. Мужчина страстно желал повторить этот поцелуй, но сам поцеловать ее так и не решился. В половине первого ночи девушка сделала Сергею укол димедрола. Выпоила таблетки. Дождалась, когда лекарство начнет действовать. Поцеловала его, полусонного, еще раз и убежала на танцы. Мужчина почувствовал ее губы, но сон стряхнуть не смог. Душа Женьки пела: «Дядя Сережа разрешил ей приходить».
Третьего января к Зотову наконец–то пришли трое приятелей с автосервиса. Притащили сумку продуктов, в большинстве салаты и закуски. Сконфуженно извинились:
— Извини, Серег, что раньше не явились. С этими праздниками так закрутились! Бабы припахали с этой готовкой…
Он осторожно сел на диване, откинувшись на спинку. Боль в груди стала значительно слабее после наложения лонгеты. Да и голова болела все меньше. Женька старательно выпаивала ему таблетки и продолжала делать вечером уколы. Мужики мигом отметили, что в доме товарища тепло и чисто, а на плите стоит сготовленная еда. Вытряхнули принесенное на стол. Расселись рядом с Зотовым. Колюха Бартенев в упор спросил:
— Серег, кто прибегал?
Зотов с трудом сдержал улыбку, представив личико девушки:
— Знакомая одна приходит. Печку топит, готовит, убирается. Иначе помер бы. Что–то Власыч не заходит…
Бартенев вздохнул:
— Болеет он. Грипп подхватил перед самым Новым Годом, да тяжелый! Аккурат тридцатого свалился. Петровна вся извелась. Ничего не помогает! Температурит. Поклон тебе велела передавать. Мы заходили сейчас. Как только дед на поправку пойдет, она забежит. Сетует, что уж больно далеко живешь…
Мужики просидели около часа, расспрашивали о нападении, о самочувствии. Рассказывали, как провели праздники и что произошло в городе нового за эти дни. Зотов слушал. Приятели ушли, пообещав зайти через пару дней. Он остался один. Долго смотрел в потолок и думал о странной девчонке, не бросившей его в трудную минуту…
Девушка сдержала слово: в поликлинику не пошла и ни разу больше не показала своих чувств. Убиралась, готовила, с энтузиазмом рассказывала о будущей специальности. Иногда Сергей, забываясь, рассказывал ей о том, чем занимался на севере.
В городе никто ни о чем не догадывался. Женька каждый вечер убегала из дома. На осторожные расспросы родителей лишь смеялась и отнекивалась. Словно на крыльях летела к дому Зотова. Проскальзывала в калитку, затем по знакомым ступенькам вбегала в дом. Она уже не спотыкалась на крылечке. Сергей, не сознаваясь в этом даже себе, ждал ее прихода и прислушивался, едва только на улице начинало темнеть.
Он попробовал встать на пятый день после избиения. В голове закружилось, но Зотов не дал себе упасть. Шагнул раз, другой, третий держась вначале за диван, потом за стену. Головокружение вскоре прошло. Мужчина ходил по дому уже пять дней, пытаясь что–то делать одной рукой. Синяки и ссадины сошли и только рука в гипсе да закрытая гипсовым щитом грудь, напоминали о случившемся. Голова болеть перестала и он чувствовал себя значительно лучше.
Женька вбегала в его дом разрумянившаяся, с горящими глазами и приносила неуловимый аромат свежести. Тишина в доме отступала и Сергей чувствовал, как его душа оживает. В этот вечер она пришла необычайно тихая. Встала у печки, не решаясь шагнуть дальше. Тихо сказала, грустно поглядывая на него:
— Я завтра утром уезжаю…
Зотов встал с дивана, едва не застонав от боли в груди, но спросил спокойно:
— Каникулы закончились?
Она кивнула, не в силах говорить от тоски, сжавшей душу. Лишь смотрела на него не мигая. Мужчина бодро произнес, хотя не чувствовал в себе этой бодрости:
— Не переживай. Теперь справлюсь и сам. Я сегодня в больницу ходил, гипс через неделю снимут. Снимок ребра сделали, смещения не было и оно почти срослось. Хирург все допытывался, кто такой мастер, что без снимка лонгету наложил? Я сказал, что это моя тайна. Ты здорово помогла мне, Женя. Спасибо. Я заплачу тебе за эти дни. Сколько? Ты не стесняйся. Студенту деньги пригодятся…
Чувствовал, что говорит не то и не мог остановиться. Женька вспыхнула от обиды, на глаза навернулись слезы. Крикнула в лицо Сергея:
— Дурак!
Развернулась и выскочила из дома. Он слышал, как стукнула дверь крыльца, а затем калитка. Тяжело вздохнул:
