Любовь Рябикина - Женька
— Ты что это в такую рань вскочила?
— Не спится. Пойду дорожки разгребу. Соскучилась по этой работе.
Заглянула на печь и стащила серые валенки. Натянула на ноги, слегка притопнув. Валентина Кузьминична рассмеялась:
— Ну иди, раз соскучилась! Тогда я отца будить не буду.
— Я сделаю, пусть поспит лишний часок.
Женька надела спортивную шапочку и вышла из дома. Торопливо разгребла тропинки во дворе и выскочила за ворота. На улице стояла темнота. Кое–где сквозь темную завесу облаков проглядывали звезды. Принялась быстро откидывать снег на широкой тропе, ведущей к дороге. От спины валил пар. Спрятала лопату за сугроб и побежала к дому Зотова, не чувствуя под собой ног от страха. Мать вот–вот должна была выйти кормить поросят, овечек и корову. Скотный двор стоял отдельно.
Бежать из–за навалившего на дорогу снега было тяжело. Этим ранним утром по дороге еще не проехало ни одной машины и никто не проходил. Женька проскочила по заметенной тропе к дому. Торопливо отперла замок. Тихонько вошла в кухню:
— Дядя Сережа, это я.
Из темноты раздалось тихое:
— Включи свет.
Девушка прошла вперед. Нащупала выключатель и сразу обернулась к раненому:
— Я всего на минутку. Как вы себя чувствуете? Как спали?
— Сегодня лучше и спал почти всю ночь, только голова все равно сильно болит.
Она наклонилась. Дотронулась ладонью до его лба и не почувствовала температуры:
— Я к вам после девяти загляну. Лекарства принесу, хлеб. Молоко купить? Побуду подольше и сготовлю. Вы есть сильно хотите?
Карие глаза устало посмотрели ей в глаза:
— Совсем не хочу. Молока купи, если не трудно…
— Не вставайте, пожалуйста. Даже если лучше себя почувствуете. Таблетку выпейте и отдыхайте.
Разговаривая, девушка растолкла таблетку и выпоила Зотову. Налила морс в пустую кружку. Забрала рецепты, сразу спрятав их в карман спортивных брюк. Выключила свет и исчезла. Бегом вернулась назад. Едва успела взять в руки лопату, как вышла Валентина Кузьминична с двумя ведрами в руках. Женька слышала, как звякнули дужки о край. Мать выглянула за ворота:
— Ой, как ты быстро! Смотри, не запарься!
Женька облегченно вздохнула. Ее теперь заботили только следы оставшиеся на целине, но тут в улицу медленно въехал грейдер, толкая перед собой гору свежего снега. Натужно гудя мотором прополз по улице, убирая все следы. Через пару минут по дороге пронеслась первая машина. Уже не спеша, девушка прогребла оставшиеся дорожки, раскопала засыпанный грейдером выход на дорогу и вошла в дом. Лицо раскраснелось от легкого морозца и работы. На улице почти совсем рассвело. Собиравшийся на работу Алексей Федорович улыбнулся, глядя на дочь:
— Непоседа!
Позавтракав и немного почитав местные газеты, Женька принялась «чистить перышки». Слегка подкрасилась, закрутила волосы в пучок. Минут пять поглядела телевизор и собралась пойти в город:
— Мама, тебе в центре надо что–нибудь купить? Я туда иду. Немного прогуляюсь.
— Хлеба купи. Мы к празднику все купили, а вот хлебца свеженького стоит купить…
Сначала девушка зашла в аптеку и выкупила лекарства для Зотова. Купила хлеб для родителей и для него, пакет молока и отправилась назад, но по другой улице. Здоровалась со знакомыми, поздравляла с наступавшим праздником, выслушивала ответные поздравления. Подходя к дому Сергея заметила, что не расчищенный снег хранит только ее следы. Никто из соседей, занятых подготовкой к Новому Году, так и не зашел к избитому человеку. С досадой подумала, что следы могут ее выдать.
Воровски оглянувшись по сторонам, торопливо юркнула в калитку. Веником смела снег с нижнего крылечка. Поставила сумку. Найдя лопату в дровянике, быстро разгребла сугробы. Благо двор оказался не большим и работы оказалось мало. Лопату убирать не стала, приставив к крыльцу. Вечером она решила разгрести дорожку. Девушка понимала, что снег будет идти еще не раз, а мужчина долго не сможет разгребать его сам. Потопав сапожками на нижнем крылечке, стряхнула с них снег и вошла в дом. Зотов, слегка повернув голову, глядел на нее. Девушка выложила на стол покупки. Деловито сказала:
— Вот лекарства: таблетки, порошки, мазь и раствор фурациллина. Я в зале печь истоплю, а то как бы не померзло все в подполе. В кухне еще тепло. Сготовлю еду на газу, а вечером и здесь протоплю подтопок. Дрова сейчас принесу, чтобы потом не искать ощупью. Вы подумайте пока, что приготовить? Надо бы что–то легкое, диетическое…
Женька вновь накинула его ватник и выскочила за дверь. Натаскала дров к обоим печкам и затопила в горнице голландку. Повесив ватник на крючок в прихожей, вернулась к дивану. Зотов сказал:
— В морозилке окорочек куриный лежит. В столе лапша, а остальное, смотри на кухне сама. Морковь в подполе. Вход туда у печки под половиком.
Через час печь была истоплена, а на табуретке перед больным дымилась тарелка горячего куриного супа, лежал черный хлеб и стояла кружка со свежим морсом. Сергей с трудом сел на диване. Привалился к спинке и замер на несколько минут, приходя в себя от затраченных усилий. Женька видела, как он прикусывает губы, чтобы не застонать. Попыталась протестовать, но он устало ответил:
— Я сам управлюсь. Тебе домой надо. Спасибо.
— Тогда я пошла. Вечером забегу.
Кареева выглянула сквозь щель на улицу. Вокруг не было ни души. Она не боялась, что ее увидят из окон: нагребенные грейдером сугробы позволяли людям из домов напротив видеть лишь крыши проезжавших машин. Дом слева пустовал несколько лет, а из правого Карееву увидеть не могли, так как он стоял на значительном удалении. Между домами стояли плодовые деревья и шикарные вишенники.
Торопливо выскочила на дорогу. Быстро добралась до дома. Помогла матери с салатами–винегретами, постоянно переговариваясь о разных мелочах. Отец, пришедший домой с работы в два часа, приволок небольшую елочку и Женька тут же принялась ее наряжать. Несколько нижних еловых веточек сломила и вынесла на улицу, сделав вид, что они лишние.
После четырех часов начало темнеть и Женька принялась поглядывать на часы. Родители легли отдохнуть в спальне перед новогодней ночью, чтобы потом спокойно сидеть у телевизора, а не дремать. Девушка не находила себе места. Просмотрела по телевизору какую–то комедию, но на душе веселее не становилось. Мысли о Зотове не отпускали. Едва пробило шесть вечера, как она начала собираться. Тщательно накрасилась, надела новый костюм. Повесила на шею ленту из блестящей мишуры. Выглянувшая в кухню мать, разбуженная ее шагами и шорохами, улыбнулась и осмотрела дочь со всех сторон:
— Никак кавалера нашла, раз торопишься! В полночь–то придешь домой, чтоб Новый Год встретить или с подружками отгуляешь?
Дочь покраснела, застегивая сапожки:
— Как получится. Вы не ждите. Встречайте без меня. На всякий случай, с наступающим! Папаню поцелуй за меня!
Выскользнула за дверь. Прихватила воткнутые в сугроб еловые веточки с собой. На улице было пустынно и тихо. Лишь в паре домов на всей улице горел свет. В остальных окнах стояла темнота. Она проскользнула в знакомую калитку, не звякнув щеколдой. Положила ветки на крылечко. Точно так же выбралась назад и откидала снег с дорожки. Женька знала, что сейчас ее никто не увидит. Все готовятся к встрече Нового года: готовят, убираются или просто спят.
Обметя ноги, тихо вошла в дом Зотова. Прошла вперед и зажгла свет. Сергей сидел, привалившись затылком к спинке дивана, с укрытыми одеялом ногами и тяжело дышал. Поглядев на девушку и еловые веточки в ее руке, глухо произнес:
— Мне уже лучше. Я все потихоньку сделаю сам. За заботу спасибо. Сегодня Новый Год. Иди встречай, нечего тебе со мной сидеть…
С усилием сбросил одеяло с ног и попытался встать. Женька, бросив лапки на табуретку, положила руки ему на плечи и удержала. Заглянула в темные глаза:
— Не надо, дядя Сережа! Пожалуйста. Вам нельзя… — Присела на диван рядом. Сложила руки на коленях. Опустила голову и тихо сказала: — Не гоните меня. Ведь вы ничего не знаете… или не хотите знать. Вы никогда не замечали меня. Я понимаю, что для вас являюсь соплячкой, но с четырнадцати лет я не свожу с вас глаз. Я люблю вас, дядя Сережа!
Она замолчала. Не глядя на Зотова, встала. Как–то устало принялась растегивать пуговицы на пальто. Повесила его рядом с курткой мужчины. Вернулась в кухню. Накинула фартук на нарядный костюм. Нашла банку. Налила воды и поставила еловые веточки в нее, украсив снятой с шеи мишурой. Поставила на стол и в кухне стало нарядно. Женька быстро взглянула на Сергея, не решавшегося повернуть голову в ее сторону и продолжавшего сидеть на диване. Твердо добавила:
— Не пугайтесь! Когда вам действительно станет легче, я уйду, чтобы не мешать. А сейчас не гоните, я все равно не брошу вас в таком состоянии. К тому же сегодня Новый год, а его нельзя встречать в одиночестве. — Зотов молчал от изумления. Женька отвернулась, чтобы он не увидел ее глаз, наполненных слезами: — Я в кухне печь истоплю, сготовлю вам праздничный ужин, какой–нибудь салат и что–нибудь вкусное на завтрак…
